Хозяйка сгоревшей усадьбы - Гульнара Черепашка

— А, это, — Агнес с легким смущением рассмеялась. — Дело в том, что Харви Гото, невзирая на славу лучшего столичного дознавателя, кажется, весьма сентиментален. Его беспокоит судьба твоей горничной. Он опасается, что на службе у тебя ее могут ждать неприятные сюрпризы. Мало ли, что ты еще выкинешь, в конце концов. И так-таки попадешь за решетку, а достопочтенная Лоу останется без крыши над головой и средств к существованию. Мне кажется, будь его воля — он бы ее отсюда вывез! Возможно, что и силой.

— Эк, — крякнула Фиона. — Вот уж о чем в последнюю очередь подумала бы!

И смолкла. По совести говоря, она ни о чем и не думала. Во всяком случае, чужие сердечные дела ее точно не волновали! Тем более — касающиеся сыщика, которого она даже не знала лично. Ее волновали тайны собственного дома и плесень.

— А тебя не было почти седмицу, — заметила она. — Что-то стряслось?

— А? Нет, извини, — подруга снова смутилась. — Я хотела вырваться к тебе на следующий же день. Чтобы передать предупреждение Гото. Но Тейгу сказал, что сразу после суда ты вряд ли куда-то попытаешься сунуться. И я… позволила себя уговорить, — она опустила взгляд, слегка покраснела.

— Эге! — изумилась Фиона. — Да ты, никак влюбилась! А как же граф Лонгман?

— А граф Лонгман несколько месяцев как объявил о своей помолвке с леди Вирджинией Уайетт, — Агнес сдвинула брови к переносице. — И тогда же прислал мне письмо с просьбой его больше не беспокоить!

— Каков прохвост!

— Ну, это уже не моя беда, — подруга усмехнулась.

— Да-да, теперь это беда его невесты, — подхватила Фиона. — Что ж, ему же хуже! Пусть терзается теперь, понимая, что потерял. Передумать он уже не сможет — верно?

— Сомневаюсь, что невеста ему позволит, — хмыкнула Агнес. — Да меня это и не волнует! Уже… скажи мне лучше, чем ты там занималась, в этой жуткой пристройке? Там же царит настоящий разгром!

— Моя пристройка — жуткая⁈ — возмутилась Фиона.

— А нет? Стены обшарпанные, голый каменный пол. Темнотища!

— Эк! — Фиона изумленно покрутила головой.

Слова подруги представили привычную уже пристройку за зданием в новом свете. За истекшее время Фиона привыкла к ней, к ее виду. Искренне считала, что выглядит та куда лучше, чем сразу после вскрытия. Ну, по сути-то, так оно и было — только откуда Агнес знать, сколько оттуда было выметено пыли и паутины?

— Только не говори, что не замечала этого, — укорила Агнес. И почти сразу укоризна во взгляде сменилась тревогой.

— А, я поняла, — Фиона кивнула. — Сумасшедшие порою не видят ничего вокруг себя. В том числе — и разрухи. Знаешь, я зря, кажется, увела тебя оттуда. Думаю, если ты поднимешься со мной на второй этаж — сама всё поймешь. Главное — постарайся не пугаться, — предостерегла она.

И поняла, что напугала подругу еще больше. Во всяком случае, чашку с чаем та отставила подальше. Что ж, не стоит терзать ее неизвестностью. Тем более, она сама хотела посоветоваться.

Глава 18

— И ты не считаешь это место жутким? — подала голос Агнес. — Двери по бокам заколочены, темень!

— У нас светильник из твоей лавки, не привередничай. Здесь нет паутины — а когда я только вскрыла пристройку, она свисала от потолка до самого пола, прямо как гобелены!

— Даже представлять себе не хочу, — подругу передернуло.

— И не надо, я давно всё вымела. Я тебе не пыль с паутиной хотела показать. Там, наверху, рабочие кое-что устроили для меня. Я ведь говорила, что хочу начать опыты с горной плесенью?

— Значит, ты все-таки начала? — упавшим голосом заключила Агнес.

— Да, и даже добилась успеха. Вот только успех оказался… призрачным.

— Я даже спрашивать боюсь, что это означает, — отозвалась подруга после паузы.

— Сейчас увидишь, почти пришли, — Фиона обернулась к ней, стоя на предпоследней ступеньке. — Главное — не пугайся, — повторила она. — То, что там… словом, оно не опасно. Я вытянула жизнь из всего, что там было.

Н-да, объясняет она просто замечательно. Вон как у Агнес лицо вытянулось!

Она со вздохом развернулась и преодолела последние ступени. Вышла в просторную залу, чуть пригасив свет. Полезла в карман за амулетом зрения в темноте, но спохватилась. Здесь нет живой плесени — так что от яркого света вреда не будет! Нечему вредить.

Заставив светильник светить так ярко, как возможно, подняла его повыше. И направилась к постаменту, где между вертикально установленных каменных плит еще лежала труха и клочья, оставшиеся от плесени.

— Это, — Агнес замерла, оторопело оглядываясь.

— Осыпается! — пояснила Фиона. — Каждый раз — осыпается. Не понимаю, — прибавила она со вздохом. — В первый раз я подумала, что кто-то следит за усадьбой. За мной. Как-то вызнал, чем я здесь занимаюсь. И вредит. Но… она осыпается каждый раз. И последние несколько — прямо при мне. Под руками. Словно не выдерживает в какой-то момент ускоренного роста, — она осеклась, испуганная молчанием подруги.

На лице Агнес сохранялось отрешенное выражение. Застывшее, словно маска.

Фиона похолодела. Подруга просто-напросто только что убедилась, что она и впрямь сумасшедшая! Она ведь и в прошлый раз высказывала опасения. Крайне осторожно высказывала.

А может, она, Фиона, и правда сошла с ума?

— Эти плиты и были такие неровные, как выщербленные? — протянула Агнес, ощупывая кончиками пальцев поверхность ближайшей.

— Нет, были гладко обтесанные, — растерялась Фиона.

— Ты знаешь, когда в Гревилле обследовали следы плесени, которую ты нарастила — эксперт указал на то, что она слабо проникла в стену, — задумчиво поведала подруга. — На этом основании и сделали вывод, что нарастили гнезда искусственно, ускорив их рост магией. Помнится, тогда это всех изумило, — она усмехнулась каким-то своим мыслям или воспоминаниям. — Но ты, возможно, права. Плесень осыпается именно, что под тяжестью собственного роста. Сверху она растет — а закрепиться как следует не успевает.

— О, — выдохнула Фиона, изумленная, что Агнес не объявила ее сумасшедшей. — А я ведь даже не знаю — на какую глубину она должна прорастать… да и