Пригород - Лора Кейли

закрывалась, захлопывалась перед ним, её будто всю заволокло болотным туманом, а в её недрах пахло илистым смрадом и новыми могилами. Джиджи хотелось забыть это всё, представить далёким сном, самым ужасным кошмаром. Ему даже на миг показалось, что и Алисия не умерла, что этого не случилось. Вот только проклятые вырезки из газет говорили совсем о другом.

– Что это? – Мама взяла тетрадь. – Можно?

Джиджи кивнул.

Она открыла первую страницу, перевернула следующие три, пробежалась взглядом по датам, вернулась к первой и начала читать. Она читала долго и медленно, она перечитывала каждую статью, по несколько раз повторяя дату смерти и город, в котором произошла эта смерть. Она закрывала тетрадь, сдерживала слёзы, смотрела в потолок, тёрла лоб, открывала страницы снова, читала некрологи один за другим, проводила пальцем по датам, пыталась сдерживать дрожь, громко вздохнула и выронила тетрадь.

– Это что? – смотрела она на сына, руки её дрожали, как и губы, как и вся она.

Джиджи поднял тетрадь.

– Какая разница, ты всё равно скажешь, что я всё придумал…

Мама тихо ждала.

В глазах её неподвижно стояли слёзы, напоминая Джиджи воды озера Эрон, где была найдена утонувшая Мария Бейкер. Когда её доставали, она захватила с собой ошмётки подводной тины, будто на память о доме, который прятал её. Рыбак, что зацепил её тогда рыболовным крючком, потом долго мелькал в газетах.

Мама о ней тоже, наверное, прочитала, если можно читать глазами, полными слёз. Она не двигалась и не моргала, и Джиджи вдруг показалось, будто и она умерла.

– Мам, – тронул он её за руку, но рука не шевелилась.

Джиджи испугался и прижался к её животу, крепко обняв. Мать с трудом подняла онемевшую руку и погладила Джиджи по волосам.

– Это было в каждом из городов? – с трудом спросила она.

– Да, я же пытался сказать…

Перед домом резкий гул сирен, потом ещё одних и ещё.

Миссис Хансон вздрогнула от испуга.

Джиджи отцепился от мамы и, распахнув окно, высунулся в него.

– Две полицейские и одна скорая, – сказал он. – Можно я пойду посмотрю?

Он не слышал, что ответила мама, возможно, она не ответила вовсе.

Джиджи бежал за воем сирен и проблесковыми маячками, они вели в сторону клуба, его и всех остальных людей. Они не сулили ничего иного, как то, в чём уже погряз их городок. Когда смерть наступает на пятки, она переступит через упавших и пройдёт по многим другим. Джиджи знал, что он там увидит, и его это не удивляло, не ужасало, как раньше, это будет опять чей-то труп. Вот только чей?

У клуба уже собралась толпа, кто-то вздыхал и плакал, другие отходили подальше, запрокидывали головы к небу, обхватывали их руками, молились, что-то шепча.

Джиджи услышал знакомое имя и оглянулся по сторонам. Кто-то в толпе назвал Колина, кто-то шептался о нём. Джиджи прошёл сквозь людей, проник в самое тесное место, где стояли зеваки и двое людей в форме. На асфальте кто-то лежал.

– Его сбросили с крыши, – сказал один полицейский.

– Предварительно ударив по голове, – осматривал тело второй.

Человек в тёмных джинсах и такой же тёмной толстовке с капюшоном на пол-лица лежал в луже крови. У Джиджи свело болью челюсть и онемели все мышцы. Он бы сейчас многое отдал, чтобы его не узнать. Чтобы этим безжизненным телом оказалось любое другое, любой другой из этих зевак. У Джиджи потемнело в глазах и пересохло во рту. Он отходил от толпы, не чувствуя ни земли под ногами, ни себя на земле.

Убитым был Колин, он же и был тем монстром, что вчера проник в дом…

Джиджи пытался вспомнить тот первый раз, когда впервые увидел грабителя в подвале, и на секунду ему показалось, что тот был выше и шире в плечах, что Колин совсем не походил на него, как же он не заметил…

И как сейчас он здесь оказался, в луже собственной крови, под крышей этого клуба?

«Его сбросили», – звучало у него в голове. – «Его сбросили», – повторял себе Джиджи. Повторял и бежал от этой толпы, от правды, которую зачем-то нашёл, он хотел опять её спрятать, он хотел не знать ничего.

– Его сбросили! – крикнул Джиджи отцу, когда вбежал в дом и хлопнул дверью.

«Его сбросили», – застряло у него меж связок, когда он увидел пол весь в крови.

На полу посреди прихожей лежал окровавленный Рони, он хрипел перебитыми лёгкими, морщил вспухшее лицо, левый глаз вздулся багрово-синим, из зубов сочилась кровь. Он повернулся к Джиджи и что-то хотел сказать, но у него не получалось. Только выдох со стоном вырвался из груди.

Рядом с ним стоял папа, громко и хрипло дыша. Его руки сжаты в кулаки, его глаза налиты кровью.

Джиджи окликнул маму, но она не отвечала.

– Не кричи, – сплюнул отец кровавой слюной на пол, – не кричи, сынок.

У Джиджи всё задрожало.

Отец перешагнул через Рони и потянулся к телефону. Снял трубку, прислонил к щеке.

– Полиция, – его голос дрожал, – приезжайте, маньяк напал на мою жену. Адрес…

– Мам! – кричал Джиджи осиротевшим криком. – Мама! – забегал он в каждую из комнат, – мам…

В родительской спальне на полу, прислонившись к стене, сидела она. Вся голова миссис Хансон была испачкана кровью, она смотрела на Джиджи и пыталась что-то сказать, Джиджи подошёл к ней ближе, но через пару шагов взгляд её отстранился и больше не смотрел на него. Он бросился к ней, прижался, обнял голову, вдохнул её запах, но сразу отпрянул. Она пахла смертью, так же как все другие, как все они.

Он простоял у застывшего тела, пока в комнату не вошёл полицейский. Джиджи смотрел на свои ладони и не верил, что эта кровь её.

– Матерь Божья, – сказал мистер Рейли.

За ним тут же вбежали врачи с большим оранжевым чемоданом. Они сделали ей какой-то укол и, уложив на носилки, унесли. Заходили ещё полицейские, но Джиджи уже их не видел. С ним разговаривала какая-то женщина с бейджем «психолог» на груди.

Она же после пошла к отцу и попыталась поговорить и с ним. Отец за всё это время так и не подошёл к нему, он сидел на лестнице и рыдал. Когда же к отцу подошёл мистер Рейли, после того как поговорил по телефону, тот разрыдался ещё сильней и стал бить ладонью об пол.

– Мне очень жаль, – повторял сержант Рейли. – Врачи сделали всё что могли.

С места собирали улики.

Вскоре отец пришел в себя и смог всё рассказать.

Пока он работал в подвале, услышал