Северина и Адский Кондор - Вера Александровна Петрук

платиновая блондинка лет сорока, Медведка не была похожа на романтичную особу. Ее цепкие серые глаза с почти прозрачной радужкой сразу же отыскали меня среди других посетителей, и на лице женщины появился редкий гость – улыбка. Я так и не выяснила, почему ее прозвали Медведкой, и почему в один день она решила со мной дружить. Устав ломать голову, я просто приняла ее, как есть. С именем потом прояснилось, звали ее Юлей, но свое имя Медведка не любила, и я его не использовала.

Крепкие объятия Медведи, может, и были похожи на медвежьи, но меня искренне порадовали. От нее веяло чем-то настоящим, тем, чего мне так не хватало в последнее время. Она преобразилась. Ничто в ее внешности не напоминало, что месяц назад она вышла из тюрьмы, где отсидела семь лет – за убийство мужа. Лишь однажды мы с ней об этом поговорили.

«Я все правильно сделала, – сказала тогда Медведка, – и раскаиваться никогда не буду».

Окольными путями я выяснила, что дело было в дочери Медведки, которую изнасиловал отчим. Не выдержав издевательств, подросток повесилась, а Медведка своего нового мужа задушила. У него оказалась влиятельная родня, и дело об изнасиловании подростка замяли, а женщину посадили за убийство. Сейчас я смотрела на счастливое, помолодевшее лицо бывшей сокамерницы и хотела верить, что у нее началась новая жизнь.

Вот только верующей из меня никогда не получалось. Слишком много знаков того, что Медведка попала в ловушку, бросалось в глаза: от роскошной машины, которая подвезла ее к кафе, до стильного макияжа и дорогих украшений. Откровенных разговоров у нас было много, и Медведка как-то призналась, что не любит ни косметику, ни каблуки, ни бриллианты на пальцах. Сейчас ее лицо под слоем пудры и тонального крема напоминало маску, а в ушах сверкали нескромные бриллианты. И высокие каблуки имелись. Белый брючный костюм ей, несомненно, шел, но выбрала его не она. До заключения Медведка работала технологом на рыбозаводе в каком-то северном городишке. Ни жизнь, ни тюрьма не научили ее, что людям верить нельзя.

– Мой сказочный принц, – с ходу заявила она и сунула мне под нос смартфон с фотографией Касьяна во весь экран. Я даже вздрогнула от такой прямолинейности. До последнего надеялась, что чудеса еще случаются.

– Вот и я обалдела, – отреагировала на мою реакцию Медведка. – Но у нас все серьезно. Ты немного опоздала, хотела тебе еще раньше сообщить. Завтра женимся. Завтра! Хорошо, что ты все-таки прилетела, а то как же невеста без подруги.

Я вцепилась в стакан с водой, потому что после пирожков и вафлей в меня уже ничего не лезло. Да и тошнило. Хотелось извергнуть съеденный фастфуд немедленно.

– Ты мне все обязательно расскажешь, – с трудом выдавила я из себя. – Слушай, лицо у него такое знакомое. А случайно сестры по имени Лена у твоего принца нет?

Медведка подозрительно прищурилась, потом расхохоталась.

– Ты, Рина, всегда странной была. Ладно если бы спросила про свободного брата, а сестра тебе зачем? У моего принца огромная семья, но сестер нет. Ты где остановилась? Никаких отелей! С сегодняшнего дня живешь у меня, то есть, у нас с Янчиком. Боже, ты бы видела его огроменный замок.

Я совсем приуныла, потому что никак не могла разгадать новую загадку мерзавца. Свадьба с Медведкой завтра? Я в качестве подружки? Да он смеется? Мотив ревности – слишком прямолинеен, вряд ли он стал бы к нему прибегать.

И тут мне вдруг вспомнились три женщины, которых привез вертолет в его домик номер шесть. Я ведь до сих не была уверена, кто именно их убил – люди Егора или Касьян? А если… У Медведки ведь тоже имелся образ довольно сильной женщины. Профессиональной преступницей она не была, но статус «мамки» и «старшей» в тюрьме получила быстро.

Между тем, мое внимание привлек Грач, который сполз с барного стула и нетвердой походкой двинулся в сторону туалета. Цвет лица у него из белого превратился в какой-то буро-желтый. Мелькнуло тревожное чувство – все ли с ним в порядке? Не то чтобы я стала относиться к нему теплее, но, вроде как, находился он под моей опекой.

И тут Медведка меня удивила снова.

– Не беспокойся о нем, – сказала она, похлопав меня по руке. – Мне Янчик все рассказал, так что этот Грач больше тебя не побеспокоит. У Яна работа такая, что ему положено все знать. Когда я ему сообщила, что с тобой встречаюсь, он сразу сказал, что тебя «пасет» один тип из прошлого, и что у тебя крупные неприятности. У моих друзей не должно быть проблем. Никогда не думала о том, что деньги дарят такое ощущение власти. Всегда болтают о том, что, чем больше денег, тем больше власть, но одно дело – говорить, совсем другое – творить эту власть. Не то чтобы я стала откровенной мерзавкой, но мне хватило кратенькой биографии этого типа, чтобы заказать ему орешки с отравой. Да ты не беспокойся, сотрудники кафе тут ни при чем, всю еду готовят не здесь. У меня теперь есть свои люди, представляешь? Мой человек подсунул нужный пакетик, когда бармен готовил заказ для этого Грача. У тебя все хорошо? Вид какой-то бледный.

Я с трудом проглотила комок в горле и, оставив Медведку, бросилась в туалет вслед за Грачом. В дверь мужского туалета как раз зашел какой-то прыщавый юнец. Я выдохнула и заставила себя придержать коней. Сценарий того, что меня арестуют за убийство Грача, вполне мог быть в духе Касьяна. Хотя я все еще надеялась на хороший конец. Через пару тройку минут юнец покинул туалет с довольно безмятежным выражением лица, из чего я заключила, что Грач заперся в кабинке.

Убедившись, что больше желающих отлить не наблюдается, я вломилась в скудно освещенное помещение с тремя кабинками (две из них были заперты) и рядом писсуаров у стены. Дверь изнутри не закрывалась, пришлось импровизировать с помощью швабры и ведра, которые я обнаружила в одной из закрытых кабинок. То ли привычки уборщиц не меняются, то ли выделять отдельное помещение под их добро слишком хлопотно.

Во второй запертой кабинке оказался Грач с посиневшим лицом. Он уже не дышал, а все мои попытки его реанимировать провалились. Я отпустила его и закрыла ему глаза, в которых навсегда застыл страх. Грач точно хотел бы, чтобы за него отомстили, но только кому мстить? Медведке, которая была сама не своя? Искать так называемого «ее человека», который привез отравленные орешки? Или, может, не