Мелкий писец - Олег Мамин

«Я не бог, от глины может случится непроходимость кишечника», — ответил мальчишка, подтвердив, что он сведущ и в медицине тоже.

— А я сначала и не поверил, что красавица Анкетсат покинула город в компании наджесов и двух служанок. Как беспечно! — за спиной внимательно наблюдающих за ритуалом раздался насмешливый голос.

Ещё одна лодка причаливала к берегу рядом. Она привезла нескольких мужчин, в том числе и одного из родственников номарха Хнумхотепа.

Он делает вид, что работает в храме Сатис, чтобы чаще иметь возможность видеть Анкетсат. Его навязчивое внимание весьма раздражает.

В компании с ним не менее наглые единомышленники из тех, кто добивается её внимания.

Молодой жрице стало страшно. В городе, на виду многих людей, они вынуждены сдерживаться, а вот здесь, в безлюдном месте… И они правы в том, что на мнение наджесов никто не станет обращать внимание.

— Смотри, там твой друг, ударивший тебя прилюдно! — один из подельников указал на Афарэха, которого трудно не узнать с его-то седыми волосами. Голос прозвучал с насмешкой, издевательски.

От этой интонации лицо предводителя неприятной компании стало жестоким. Рука легла на золочёную рукоять кинжала,привязанного к предплечью, а на лице появился злорадный оскал.

Рука прекрасной напуганной певицы сама собой сжалась на одном из амулетов, сделанных буквально недавно.

Одновременно мальчишка перестал творить хека, повернул голову в сторону лодки, и очень уверенно поднялся с колен, ровной походкой знающего, что делает, зашагал навстречу.

Только в этот момент у Анкетсат пропали последние сомнения в том, что никакой не ребёнок. Такого решительного выражения лица у детей не бывает.

— Сам идёт к тебе, — радостно прокомментировал всё тот же наблюдательный приятель.

Они просто ждали.

Мужчины с предвкушением, женщины с тревогой.

Афарэх шлёпал босыми ногами по камням и смотрел на вторую лодку незваных гостей, именно в их сторону он направлялся:

— Уплывайте с миром, — приказным голосом потребовал седой мальчишка, а взрослые не удержались и разразились смехом:

— Пощади, великий знающий, — издеваясь говорили они.

— Как же мне страшно, — смеясь и коверкая голос пищали взрослые, будто испуганные дети.

Никто не заметил, когда под рукой мальчишки появилась львица.

Огромная, неестественно рыжая, почти красная, с глазами сияющими огнём.

Рост её был таким, что довольно рослый мальчик, отведя руку в сторону, как раз положил её на загривок, не опуская локоть вниз и не имея необходимости тянуться вверх.

Львица лизнула щёку Афарэха языком кроваво красного цвета, и на его лице остался след, будто он измазался в крови врагов.

Она медленно повернула голову в сторону незваных гостей и оскалилась. Сделала шаг по направлению к ним, но относительно тонкая рука мальчишки схватила её за складку кожи и удержала.

— Плывите с миром, заблудшие люди, — Афарэх улыбнулся. Кажется, в его улыбке не было никакого высокомерия или гнева. Не было и насмешки. Наверное, её можно назвать понимающей.

Гребцы, не дожидаясь приказа нанимателя, одновременно оттолкнулись вёслами от каменистого берега, и тростниковый плот рывком отчалил.

Не ожидавшие этого пассажиры под действием инерции упали на колени и застыли в довольно унизительных позах, на четвереньках. Они словно кланялись ребёнку.

Лодка пустила волну, рассекала воды Нила, а мальчишка выкрикнул вдогонку:

— Эй! Возьми джед Осириса! Радуйся ему! У тебя есть его позвоночник. Он поможет держать спину прямо! — и сделал жест двумя пальцами, как если бы к ним была привязана петля пращи.

Что-то промелькнуло со свистом, пролетело от циновки, на которой мальчишка разложил свои предметы, направилось в сторону племянника правителя.

Маленький камушек впечатался ему прямо в середину лба, разорвал кожу, но не пробил черепа. Кровь брызнула и капли попали в воду, что заставило гребцов работать усерднее. Запах крови привлечёт крокодилов.

Мужчина выл, а его приятели принялись оказывать ему помощь: для начала пытались выковырять джед из раны. Безуспешно. Один даже обнажил кинжал, но раненный завопил:

— Убери, дурак! Мне нужен лекарь!

Сопровождаемая воплями, лодка уплыла в сторону Элефантины.

— Я почти закончил, подождите ещё немного, — от спокойного голоса Анкетсат вздрогнула.

Львицы уже не было, как и в случае с мангустом и ежом, она исполнила то, ради чего материализовалась. Устрашающий образ исчез.

По пути назад у Анкетсат не было настроения продолжать пение под аккомпанемент арфы. Афарэх попросил её, и наиграл что-то очень непривычное, очень грустное.

Его пальцы касались струн неумело, и тона подобраны явно неправильно. Всё, что можно извлечь из его «игры» — это ритм. Непривычный, чуждый, не из Куша и не из Двух Земель. Кажется, он подпевал, его губы двигались, но ни одного слова нельзя было прочитать по ним даже потом, когда ту же мелодию, но более профессионально наигрывала сама великая певица богини Сатис.

Ей она нравилась, но одновременно от неё щемило сердце, будто вселенская тоска заключается в каждой ноте. Одна из служанок даже всплакнула, а лодочники перестали перебрасываться своими сальными шутками.

Как можно было принять этого седовласого за ребёнка⁈

Глава 15

Саптах вернулся к службе раньше, чем я покинул город и отправился к его другу в Луксор.

Царь предпринял путешествие вверх по течению, и встреча с ним состоялась гораздо раньше запланированного срока. Точно не знаю где, но упомянутого друга Саптах посетил дважды, и на обратном пути удивился, что я ещё не прибыл.

Я бы сказал, что приятно, что обо мне помнит такой важный человек, только он пришёл в храм Сатис вовсе не ради того, чтобы навестить меня. Даже удивился, когда мы встретились случайно.

— Афарэх, так вот где ты пропадаешь, — сказал он мне с укором.

— Пусть твои годы множатся, Саптах, — поприветствовал я вельможу. В отличие от него, я не имею права этого не сделать. — Я не пропал. Работаю на благо богини Сатис, — ответил я ему с поклоном. — Служу писцом. Восстанавливаю ветхие свитки.

— Уже наслышан, — мой бывший учитель сказал это с неудовольствием. — Надо было сразу понять, что ты причастен к происшествию на охоте в Учес-Хор. Не ты ли сделал для Хнумхотепа луки, которые вызвали зависть у всех соседей?

— Делал их не я, у меня много работы в храме. Только рассказал, как улучшить уже имеющиеся, — честно ответил я.

— Так Хнумхотеп с Мерикара и рассказывают, — пробурчал Саптах. — А Собекхотеп ухмыляется.

Не понимаю, чем он недоволен. Насколько я знаю, под ним