Сайонара - Сьюзен Баркер

* * *

В день, когда это случилось со мной, я должен был сидеть на семинаре по основам статистики. Вместо этого я слонялся по универмагу «Лоусон», пытаясь найти, чем бы подхлестнуть свой безвременно почивший несколько месяцев назад аппетит. Баллада «Токийских парней» проникала в каждый угол, словно бактерия, передающаяся воздушным путем. Я глядел на ровные ряды замороженных рисовых шариков, и желудок мой мучительно сжимался и скалился. Никаких шансов. Я бродил мимо прилавков, поглядывая в мониторы камер слежения. Девушка рядом со мной изучала рекламу операций по липосакции на обложке модного журнала. Я бросил на нее беглый взгляд и улыбнулся. Она надменно тряхнула волосами. Я взял упаковку с витамином «С» и подошел к кассе.

– Сто двадцать йен, – проблеял автомат.

Сработал сканер, считывающий код, и в это мгновение я начал пронзительно вопить.

Так произошло мое первое знакомство с гиперпространством. Вообразите, что вы провели жизнь в гриве льва, а однажды вас выбросило оттуда прямо в его рычащую пасть. Вообразите, что всего мгновение назад перед вами была безвредная, спортивного вида кассирша, и вдруг прямо на ваших глазах она превратилась в жуткого стоглавого демона. Представьте себе, что голова ее взорвалась – и вы увидели все сразу: ее кожу, мышцы, хрящи, череп и мозг. Голова широко распахнулась, явив взору жуткое и кровавое великолепие. Вообразите, что вы разом увидели четвертое измерение всех тех мыслей и: чувств, что вмешаются внутри черепа. (О Боже, он вопит, словно раненый зверь! Только бы у него не было ножа! Я не хочу, чтобы он сделал мне больно, Боже, нет, не позволяй ему ударить меня!)

Представьте себе, что громадная рука опустилась с небес и вырвала вас из околоплодных вод, что окружали вас всю жизнь. Все физические связи разрушились, понятия «внутри» и «снаружи» вмиг устарели. Вообразите себе поток чувственных ощущений, переводящий вас на более высокий уровень физического мира, для защиты от которого и задуман ваш разум. Однако, несмотря на стремительный сдвиг ваших чувств, одновременно вы слышали и вопли вашего неразумного «я», принадлежащего третьему измерению. Вопли, разрывающие легкие. Вопли чистого человеческого страдания: так кричат роженицы и пилоты падающих самолетов. Я рухнул на колени, крик бился в моей кровоточащей диафрагме, а пальцы сжимали виски.

– Оставьте меня, остановите это! Будьте вы прокляты!

Я молил, и наконец все закончилось.

Полная прострация, Я устроил такой чудовищный скандал, что вполне убедил всех присутствующих – Армагеддон близок. Я смертельно напугал кассиршу, девушку, читавшую про липосакцию, и работяг, что шарили по секции с порножурналами. Как только вселенная снова обрела свой обычный размер, я осел на пол, нечленораздельно бормоча, словно обезумевший примат, а кассирша тем временем вызывала «скорую». Затем, демонстрируя добрую волю, я встал, положил в карман свои жевательные витамины и отправился домой.

– Привет, Ватанабе. Наконец-то эти парни из «Мицубиси» отвалили. Развратные ничтожества. Так и норовят залезть под подол своими глазенками.

Катя неслышно вплыла на кухню, где я крошил лук для лапши удон. Я напрягся. Почему-то я испытываю перед Катей тот же неподдающийся никакому объяснению страх, какой моя мать испытывает перед микроволновой печью – включая смертоносные волны, она всегда выходит в другую комнату.

– Ватанабе, хорошо тут с тобой, после всех этих глазеющих и лапающих клиентов. Ты такой стеснительный, прячешься все время под бейсболку.

Я нарезал уже столько лука, что он не поместился бы на тарелку. И как ей удается все время заставлять меня краснеть? Кате нравилось третировать социально неадекватных отщепенцев, это повышало ее рейтинг в пищевой цепочке, заставляя отвлечься от бессодержательного внутреннего монолога. Я скользнул в четвертое измерение. Сладенький Катин голос пугал гораздо меньше, если видеть движения, что происходили в ее кишках. Катя словно взорвалась и разлетелась на миллион осколков стекла, и каждый из них отражал ту или иную частичку ее физического и духовного мира. Невнятные мысли текли медленно, словно у кролика, заболевшего миксоматозом. (Спорю, он еще ни разу в жизни не занимался сексом… Спорю, он был бы не прочь заняться со мной…)

– М-м-м… лапша удон. – Катя склонилась над миской и зачавкала так, словно бульон доставлял ей сексуальное наслаждение. Придется потом стирать с посуды следы ее помады цвета фуксии. – Вкусненько! Браво, Ватанабе!

От удовольствия на моих щеках вспыхнул фейерверк. Дело в том, что у Кати анорексия, и, судя по желчи на стенках ее сокращенного желудка, последние четырнадцать часов она ничего не ела.

– А знаешь что, Ватанабе, – капризно прошепелявила Катя, – ты ведь еще ни разу не смотрел мне прямо в глаза.

Она скрестила руки и надула губки.

– Ну и какого они цвета? Давай скажи, и я обещаю соскрести с тарелок все это дерьмо.

Катя жестом показала на грязную посуду вокруг, потом закрыла глаза.

Что ж, реальная возможность засунуть ее в другой конец кухни. Так какого же цвета ее глаза? Я мог бы рассказать вам о структуре их стекловидного тела (похожей на гель для волос), о плетении сетчатки (словно медовые соты) и о величине угла отражения света в роговице (43,20). Я мог бы поведать, как в ее глазах, словно на широком экране, пляшут мысли, которыми занят ее ум. А вот цвет… радужка ее глаз словно замороженная неорганическая субстанция бледного, поди, догадайся, какого оттенка…

– Голубые.

– Вот и не угадал! Они карие!

Карие? Не может быть!

– Я знала, ты не позволишь мне запачкать ручки! – промурлыкала Катя и ускользнула в бар, победно виляя бедрами.

Неужели карие? Мои радары обследовали кухню. Все как обычно. Моющее средство пенилось в посудомоечной машине, электрические спирали в духовке холодны. Каждый угол на пути к холодильнику, внешний и внутренний, на своем месте: каждая щель, каждый баклажан и луковица. Плесень поедает морковные очистки на второй полке. От четвертого измерения ничего не скроешь. И как это Кате удалось сохранить в тайне цвет своих глаз?

Освоившись в четырехмерном пространстве, я начал выделять из общего хаоса отдельные гиперобъекты. В гиперпространстве внутренние органы занимают то же место, что и внешние. Каждое человеческое тело в четырехмерном пространстве похоже на хаотическое скопление кровавых пятен. Вообразите себе все реки крови, виденные за вашу жизнь в дешевых фильмах ужасов, которые слились в один поток. Перед вами реальность четвертого измерения! Примерно к десятому посещению гиперпространства я мог уже различать отдельные органы и наблюдать за их функционированием. Сегодня, после месяцев, проведенных в гиперпространстве, я свободно определяю уровень сахара в крови, распознаю любые болячки и диагностирую самые запущенные заболевания.

Попадая в гиперпространство, вы обнаруживаете, что мысли других живых существ для вас столь же понятны и доступны, как простое желание утолить жажду. Реальность четвертого измерения пронизана мыслями всех живых существ – от человека до планктона. Тысячи внутренних монологов врываются в ваш мозг. Много часов, скитался я по подземке, завороженный мыслями незнакомцев, их неврозами и извращениями связанными с нахождением в подземной капсуле, несущейся сквозь тьму.