Гаст - Эдвард Ли

- Уверен, что да, - простонал Колльер.

Но когда он смотрел на нее, то чувствовал себя как человек, плывущий на надувном круге при внезапном всплеске прибоя.

"Боже мой, она такая... чертовски... привлекательная..."

На Доминик была летняя юбка из белого сатина с розочками и кружевной белый бюстгальтер-ками. Топ спускался всего на дюйм выше подола юбки, оставляя щель, из которой выглядывал пупок. Она не могла выглядеть более непринужденно. Чуть ниже ее горла сверкнул серебряный крест.

Колльер попытался объяснить:

- Моя арендованная машина выглядит...

- Да, я слышала. Какая-то причудливая зеленая штука, как в мультике, - она вскинула голову, и предзакатный солнечный свет заиграл оранжевыми бликами на каждой отдельной пряди волос. - Но на самом деле в такой старой машине очень весело ездить. На этом сиденье сидело много задниц.

Колльер хихикнул.

- Я никогда не думал об этом в таком ключе. Поколения измеряются задницами.

- Ну и как прошел день? - спросила она и, похоже, занялась изучением своего лака для ногтей.

Колльер ехал по городу, хмурясь каждый раз, когда грузовик икал от дыма.

- Отлично, - соврал он.

- Успел поработать над книгой?

- О, да, - снова соврал он.

Что он мог сказать?

"Я напился в гей-баре, потом наблюдал за актом инцеста, а ещё отключился".

- Книга почти готова, и я рад сообщить, что уложусь в срок. Кстати, об этом...

На следующем светофоре он достал из бумажника бланк разрешения.

- Все, что мне нужно, - это чтобы ты подписала это разрешение. Это дает мне разрешение комментировать твое пиво.

Она подписала его, даже не прочитав почти ничего.

- Это замечательно. Теперь о нем узнает больше людей, чем эти болваны... О, куда мы идем ужинать?

"Хороший вопрос".

- Поскольку я в городе недавно, может, ты сама сделаешь выбор?

- Тебе нравится корейская кухня?

- Обожаю, - Колльер ненавидел корейскую кухню.

Она всегда сидела у него в животе, как едкое вещество.

- Хорошо. На окраине города есть отличный маленький корейский ресторанчик. Можно подумать, что ты ешь в Сеуле, настолько все аутентично.

"Разве в Сеуле не едят собачатину?"

Колльеру было все равно - он был с ней. Они болтали о пиве, пока он, следуя ее указаниям, добирался до крошечного ресторанчика, зажатого между хозяйственным магазином и - Колльер поднял бровь - салоном для собак. Как только они вошли, их встретил сильный, как вонь, аромат: капуста со специями и лимонная трава. Но Колльер знал, что это хороший знак, поскольку все остальные посетители были азиатами.

- Пулькоги просто потрясающие, - восторгалась Доминик, сидя у их стенда, - но и пибимпап тоже. Я никогда не могу решить, что заказать.

- Я тоже люблю оба блюда, - солгал Колльер, - так почему бы нам не заказать оба и не разделить их?

- Ты такой сговорчивый!

- И поскольку мы оба пивные снобы, - продолжил он, - я думаю, это будет "Ориентал Брюэри".

- Мне нравится "Ориентал Брюэри" с корейской едой. Это, наверное, мое любимое азиатское пиво, которое не варится здесь по лицензии, - поспешила добавить она. - Ничто не заставило меня вопить громче, чем тот случай, когда я заказала "Кирин" в элитном суши-заведении и увидела, что его варит Молсон. Что касается "Ориентал Брюэри", то у него характерный, приятный хмельный аромат, и он достаточно эстетичен, чтобы пить его самостоятельно или с едой. О, и оно отлично сочетается с рисом.

"Ты отлично сочетаешься с рисом", - подумал Колльер.

Он не мог поверить, что ему предоставили такую возможность. Будучи одним из самых авторитетных писателей о пиве в стране, Колльер никогда не нуждался в том, чтобы ему говорили, что настоящие пивовары знают о пиве больше, чем кто-либо, включая его самого. Он оценил ее простую, но яркую красоту, пока она изучала меню закусок. "Почему я не мог встретить ее десять лет назад? Почему я не мог НИКОГДА не встретить Эвелин, а встретить Доминик? Мы были бы идеальной парой. У нас есть все шансы..."

Сверкающий крест на ее шее говорил об обратном.

Когда официантка принесла пиво, Доминик сказала:

- А вот и мое единственное пиво за день.

Колльер надулся. Сколько же он уже выпил за сегодня?

"Господи..."

- Надо будет как-нибудь попробовать твой метод, - сказал он. - Только если у меня хватит силы воли. Это никогда не было моей сильной стороной.

- У меня тоже не было, пока... - она наполовину улыбнулась, наполовину хмыкнула. - Прости, я замолкаю.

Колльер не понял.

- Что?

- Ты подумаешь, что я снова тебя подкалываю.

- Ну, давай, пройдись по мне.

- Ладно, - сделала глоток пива. - Ни у кого нет силы воли, ни у кого. Бог знает, что у нас есть слабости, которые разрушительны, поэтому Он дает нам выход. Я говорю не только о спасении, я говорю о том дерьме, которое нам приходится терпеть, пока мы здесь...

"Мне нравится, когда она говорит всякую ерунду..." - размышлял Колльер.

- Половина апостолов, вероятно, были алкоголиками и блудниками до того, как встретили Иисуса. Так что же они делали?

- Я... не знаю.

- Они отдавали свое бремя Богу, - сказала она очень небрежно, - и получали освобождение. Так поступила и я.

Колльер развернул палочки для еды.

- Как же ты отдала свое бремя?

- Спроси Бога, вот и все. И он ответит, - она покачала головой. - Видел бы ты меня в колледже. Я была наркоманкой, я была шлюхой. Я не могу сказать, со сколькими парнями-отморозками у меня был секс. Каждую ночь была вечеринка: пиво, выпивка, дурь и секс.

Ее откровенный рассказ поразил его... и его разум попытался представить себе сценарий. Это было захватывающе грубо.

- У меня было такое похмелье в колледже, - призналась она, - что я не знаю, как я вообще закончила школу. Не знаю также, как мне удалось не забеременеть. Я читала о себе на стенах в туалете, и самое ужасное, - она бросила на него хитрый взгляд, - что все это было правдой.

Колльер чувствовал себя одновременно и пораженным, и возбужденным.

- Однажды мне пришло в голову, что я позволяю своим слабостям разрушать Божье дитя. Поэтому я попросила Бога освободить меня от бремени, чтобы я могла однажды обрести спасение, и Он это сделал.

- Неужели все так просто? -