Латинист - Марк Принс

Тесса сидела в компьютерном классе Вестфалинга. Телефон и ноутбук оставила у себя в квартире и пешком пришла в колледж, где можно воспользоваться общедоступным компьютером. Прямо сейчас, пока она тут сидит, ей должно прийти письмо с адреса, купленного на сайте для любителей незаконных скидок. Овидий утверждал, что в своих «Героидах» изобрел эпистолярный жанр, говоря голосами брошенных героинь разных мифов — Дидоны, Ариадны, Медеи: он писал письма к объектам их неразделенной страсти. Тесса дала Овидию фору. Ведь могла же Дидона, изнемогая от боли, прочревовещать письмо от Энея, прежде чем написать ему, — зная, что это ничего не изменит? Так, пожалуй, честнее реагировать на то, что тебя отвергли. Камерон Воорхес, человек, который назначил ей интервью по скайпу, а потом сказал, что выйдет на связь, официально — Cameron.Voorhees@case.edu, теперь якобы направил ей предложение занять посту них в колледже с адреса Cameron.Voorhees@cwri.edu; ниже текста в письме стояли его подпись и официальный логотип университета.

Дорогая Тесса Темплтон! — написала она в самом начале. — Рады сообщить, что рекомендовали Вашу кандидатуру на должность младшего преподавателя античной литературы факультета свободных наук и искусств университета Кейс-Вестерн…

Тесса дописала письмо до середины, и тут дверь со щелчком открылась, вошла девушка в покрытом катышками шерстяном кардигане. Флоренс. Она с удивлением посмотрела на Тессу.

— Здравствуйте, профессор Темплтон, — сказала она, изумив Тессу до глубины души. Все студенты называли ее Тессой. — Никогда вас раньше здесь не видела.

— Компьютер дома забарахлил, — объяснила Тесса.

Это всегда несчастье, когда студент застает тебя в неловком положении. Флоренс положила сумку рядом с одним из компьютеров на периферии Тессиного зрения, начала что-то печатать. Тесса, безумно боявшаяся накосячить в каких-то мелких подробностях, решила, что сперва закончит, а потом уже вступит в разговор или спросит у Флоренс, что та здесь делает на каникулах. Она как раз подчищала электронный адрес в логотипе Воорхеса, меняла case.edu на cwri.edu — увеличила в масштабе и теперь выбеливала серое и заполняла белизну чернотой, пользуясь маленькой иконкой в виде банки с краской.

Но Флоренс, похоже, смущало молчание — оно будто бы в чем-то ее обвиняло. А может, ее снедало чувство вины, потому что через несколько минут она сказала:

— Я просто смотрю, какие летние программы предлагают по юриспруденции, а ноутбука у меня нет.

Тесса подняла на нее глаза.

— Я перевожусь на юридический, — объяснила Флоренс. — В конце семестра.

— Ох, — выдохнула Тесса. — Ох, Флоренс. — И развернула к студентке свой стул. Ее будто ударили наотмашь.

— Досдала кое-что за каникулы. Простите, что вам не сказала.

На лице у Флоренс читалась душевная мука; она была умной, добросовестной студенткой, решение явно далось ей нелегко, а на Тессу оно обрушилось тяжким грузом.

— А разве для этого не нужна подпись тьютора?

— Крис мне все подписал.

Тесса всплеснула руками:

— Флоренс…

— Я не такая, как вы, — заявила Флоренс. — Мозгов не хватает. Не выйдет из меня античника.

— Откуда вы знаете? — спросила Тесса запальчиво. Странно было смотреть на человека, который искренне верил в то, что из Тессы что-то вышло. Она просто не знала, что студентке ответить: Тесса-то твердо верила, что Флоренс может внести весомый вклад в науку. А еще она верила в то, что из Флоренс получится отличный переводчик. А еще она чувствовала, что ее предали. — Впрочем, существует такая старая американская песенка, — сказала она наконец. — «Думай, что сможешь или не сможешь, ты в обоих случаях прав».

Флоренс кивнула и как бы сглотнула.

Наверное, слишком Тесса с ней сурова.

— Вы обещали поговорить со мной о моих переводах, — вспомнила Флоренс.

— Я всего лишь собиралась вам сказать, что у вас замечательно получается, — ответила Тесса. — Я так не умею переводить.

Буква «i» продолжала напоминать «е». Прошло несколько минут, Флоренс встала.

— Подождите, — остановила ее Тесса.

Флоренс обернулась.

— Вас куда-то уже приняли?

— Пока ничего не ответили, — сказала Флоренс.

— Скоро ответят, — пообещала Тесса.

* * *

Готовить материал к презентации для статьи без помощи Лукреции оказалось довольно сложно, но выполнимо. Уже после отъезда Тессы из Италии Лукреция прислала ей несколько ключевых фотографий: эпитафии с подрисовкой отсутствующих фрагментов, правой бедренной кости Сульпиции, Тессы с этой самой костью в руках в белом рабочем шатре — на Тессе блестящий красный плащ Лукреции. Возня с «Пауэрпойнтом» никогда не доставляла Тессе удовольствия, но, поставив на слайд последнюю фотографию, она его испытала. На этом снимке на лице у нее читался беспримесный восторг, ко лбу нелепо прилипло несколько мокрых прядей, телефон Лукреция держала кривовато, так что бедренная кость немного скособочилась; слева, у Тессы за спиной, смутно маячила еще чья-то лишенная тела нога, застывшая на полушаге. Тессе часто присылали разные фотографии, и она тут же впивалась взглядом в собственное изображение — оценить, как выглядит. Фото было не из тех, которые тебе польстят: под глазами мешки, улыбка шире лица, волосы напоминают гнездо мелких грызунов; у нее был вид настоящего ученого, и именно им она себя и ощущала, глядя на снимок. А еще Тесса понимала, что, сколько бы ни смотрела на эту фотографию, каждый раз будет видеть нечто другое. То, что на лице у нее беспримесная радость, она отрицать не могла. В том, что в биологической антропологии есть элемент мерзости и варварства, она не сомневалась. Она держала останки женщины — одно из последних напоминаний о ее физическом облике, одно из последних, не затерявшихся во времени. Сульпиция, подумала Тесса. Прости меня, пожалуйста.

В Саклер или Бод — в зависимости от того, какие книги понадобятся в этот день для работы, — она приходила к открытию. Оказывалась в немногочисленной компании научных работников, которые бродили между полками — на запястье записаны шифры хранения, глаза устремлены в неведомую даль. Город притих, и Тесса оказалась в коконе этой тишины. Погода стояла изменчивая, безрассудная, одичалая: то грохот ливня, то яркий солнечный свет, над центром висел густой туман, заползал в узкие мощеные проулки, а потом его раздирал в клочья и разгонял очумелый ветер, и два полудня подряд в небе вихрились облака.

В первое время тело ее бунтовало против такого режима, отвечало сонливостью и скрипом суставов, зрение плыло, голова болела, ноги — в этом она готова была поклясться — опухали. Желудок сводило от волнения и непереваренных энергетических напитков. Тесса обзавелась спазмами, судорогами и резью в глазах. Но через несколько дней тело приноровилось к новым условиям. Научилось не брыкаться. Не соваться в