Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения - Джеймс Амбуэлл

Придворные изумились и ужаснулись, глядя на страдания раба и рабыни.

— Чего же ты хочешь, — задал вопрос Алият, сын Алията, — в уплату за то, что сделаешь для нас?

— Постройте храм длиной и шириной в пятьдесят локтей, с крышей из крепких брёвен, где я мог бы молиться моему богу и совершать обряды так, чтобы никто их не видел и не оплевал.

Строители Алията, сына Алията, возвели из прекрасного тёсаного камня храм длиной и шириной в пятьдесят локтей. Снаружи украсили золотом и драгоценными камнями, и только чужеземцу дозволялось входить в храм. Для жертвоприношений приводили туда быков и свиноматок, а ещё рабов и рабынь. Вскоре незнакомец выполнил своё обещание и принёс дары Алияту, сыну Алията.

Какое-то время чужеземец беседовал со жрецами Ашдода, делясь некоторыми тайнами. Он поведал им многое из того, что они знали, а потом забыли, и что их беспокоило. Габридагон, не имеющий отца, верховный жрец Молоха[225], совершавший ужасные обряды и охранявший тайны своего храма, подолгу разговаривал с этим человеком. Затем его охватил великий страх, заставивший бежать из города Ашдода и больше не приближаться к землям филистимлян.

Увидев, что мудрость не очень-то и востребована, незнакомец принялся раздавать людям иные дары. Дал золото и серебро, прекрасное вино и маковый сок. Рабов и рабынь, красивых и трудолюбивых. Послушных лошадей, сильных в работе, и отборное зерно, заполнившее хранилища без труда жнецов.

Дары, преподнесённые царю Ашдода, оказались куда как больше этих. Враги Алията, сына Алията, среди знати и жрецов были поражены язвой, или с ними случались смертельные припадки, или их находили на суше с животами, наполненными водой, словно у утопленников. Ашкелон склонился в поклоне перед Ашдодом. Правитель Газы стал отсылать дань без задержек, видя укрепление могущества Ашдода.

По мере увеличения даров, раздаваемых чужеземцем, повышалась и цена. В храм сотнями приводили животных и рабов, чтобы утолять голод неведомого бога. Даже кровь жертв не покидала пределы храма, и дым от жертвоприношений не поднимался к небу.

В юности Алият прислушивался к голосу народа, но когда укрепился во власти, то перестал слушать горожан, жрецов ашдодских богов и представителей знатных родов. Как только погибал очередной недоброжелатель, царь отправлял его сыновей и дочерей в храм скрытого бога, откуда они никогда не возвращались.

В те дни верховным жрецом Дагона[226] в высоком храме Ашдода был Мелихибал, сын Абедизевува, сына Амнона Израильтянина. Его поразила почечная язва, и он умер в своём храме, совершая утреннее подношение. Народ сильно опечалился, так как любил Мелихибала, нелестно отзывавшегося о безымянном жреце неведомого бога.

Ишбал, сын Мелихибала, когда узнал о смерти отца, рвал волосы на голове, резал свою плоть ножом, но делал это в тайном месте, чтобы никто не знал о его горе, и носил поверх вретища богатую одежду. «Когда царь услышит, что я не оплакиваю отца моего, — говорил Ишбал в сердце своём, — он поставит меня верховным жрецом Дагона в высоком храме Ашдода вместо него. И когда Алият придёт, чтобы принести жертву в праздник убывающей луны, я убью его ударом тяжёлого жреческого жезла. Так будет отомщена кровь отца моего». Ибо Ишбал знал, что смерть отца исходила от царя.

И случилось так, что Алият, сын Алията, сделал Ишбала, сына Мелихибала, верховным жрецом вместо почившего отца. В праздник убывающей луны, когда царь приносил жертву, Ишбал, сын Мелихибала, обрушил на его голову тяжёлый жреческий жезл. Кровь брызнула фонтаном, и оборвался жизненный путь Алията, сына Алията.

Увидев, что сделал верховный жрец, некоторые из сильных людей царя, которые были его стражей, пронзили мечами грудь Ишбала, сына Мелихибала, и тот испустил дух на алтаре Дагона. Но сердца народа, присутствующего в храме на празднике, не были на стороне царя, и горожане вынули горящие шесты из жертвенного огня. Теми шестами избивали сильных людей царя до смерти. Затем толпа выплеснулась на улицы Ашдода.

Многие потеряли отцов или матерей в храме изгнанника из Иудеи. Многие потеряли сыновей или дочерей и видели, что земля их отдана чужаку, а правление Алията, сына Алията, стало ненавистным. Горожане подошли к царскому дворцу, разорили его, перебили всех слуг и придворных. Лишили жизни и Яншуф, царскую жену, и Реуму, наложницу, и сыновей Алията, так что правящая ветвь рода Каллиота полностью засохла.

Из разгромленного дворца люди пришли к храму чужеземца, в котором тот заперся, прослышав о смерти царя.

Медные ворота храма имели высоту в десять локтей. Толпа остановилась, не зная, что делать, поскольку ворота оказались слишком крепкими.

Тогда Зарикаш, сын Балнатана, могучий полководец, взял топор и срубил огромный платан, растущий неподалёку. Народ сделал таран из древесного ствола, чтобы силой открыть ворота храма.

Когда таран впервые ударил по воротам, изнутри раздался голос.

— Слушайте, жители Ашдода, и слушайте, сыны филистимские. Сегодня вы убили царя и пролили кровь царевичей. Вернитесь в свои дома и покайтесь в преступлениях, чтобы не быть непременно уничтоженными.

И в тот же миг всё золото и серебро, розданное незнакомцем, превратилось в слизь и грязь.

Когда таран во второй раз ударил по воротам, изнутри вновь донёсся голос.

— Слушайте, жители Ашдода, и слушайте, сыны филистимские. Баал не защитит вас, и Дагон отвернулся. Ашторет в слезах скрылась, и Зевув[227] удалился. Возвращайтесь в свои дома, чтобы последний из богов этой земли не покинул вас.

И в тот же момент зерно, которым чужеземец наполнил хранилища, полностью сгнило.

Когда таран в третий раз ударил по воротам, изнутри опять послышался голос.

— Слушайте, жители Ашдода, и слушайте, сыны филистимские. Иудея становится слишком гордой, и Эдом расширяет границы. На севере Ассирия собирает войско и готовит провиант для завоевательного похода. Только благодаря силе Ашдод выстоит, а если навредите мне, то лишитесь третьей её части.

И тут же лошади, рабы и рабыни, подаренные чужаком, перевоплотились в бесформенных тварей, раздирающих плоть своих владельцев.

Когда таран в четвёртый раз ударил по воротам, створки распахнулись, и из храма вышел дух тления. Некоторые горожане упали замертво, вдохнув ядовитое зловоние, а многие заболели и не смогли оправиться. Однако народ продвигался вперёд и уже собирался войти в храм, как вдруг явилось нечто, подобного которому никогда не видели и не должны видеть.

Скрытый бог показался одним похожим на морского спрута, а другим — на гигантскую лягушку, но все понимали,