Инкубы - Эдвард Ли

поклонников во плоти и вступить в половую связь за пределами территории, на которую он был обречен навечно. Это было величайшим оскорблением Бога, демонологической лазейкой. Завершение ритуала называлось "превращением", когда четвертая жертва перемещалась в пространство Баалзефона.

- Ты имеешь в виду...

- Четвертая жертва физически попадает в Ад через треугольник. Я не выяснила точно, почему, но в одном из текстов упоминалось, что Баалзефону нравится каждый год брать себе смертную жену.

Джек поморщился.

- Это какое-то безумное дерьмо, Фэй.

- Конечно, это так. И самое безумное в этом то, что твои убийцы делают то же самое, что секты Баалзефона делали шестьсот лет назад. Это почти то же самое.

Джек немного поразмыслил над этим. Затем, возможно, неосознанно, он пробормотал:

- Дьяволы.

- Что?

- У нас был второй свидетель, бродяга с пристани. Он сказал, что убийцы, покидавшие квартиру Сьюзен Линн, были дьяволами. А не людьми. Дьяволы.

- Я бы не стала доверять наблюдениям бродяги.

- Я не доверяю. Просто это дело становится все более и более странным.

Он снова погрузился в раздумья, потирая лицо от того, что, по его мнению, было его провалом. Но это было еще не все; Фэй знала это. Она поняла это в тот момент, когда вошла на кухню.

- Но тебя беспокоит что-то еще, не так ли? - спросила она. - Дело не только в убийствах и твоем отстранении от расследования. Есть что-то еще.

Джек поднял на нее глаза.

- Скажи мне, - попросила она.

Тогда он рассказал ей все, даже те подробности, о которых никогда не упоминал. Он рассказал ей, как этот Стьюи пришел к нему со своими тревогами, как Вероника, казалось, исчезла. Он рассказал ей об этом "творческом уединении", в котором она была в поместье какого-то богатого дилетанта, и о том, как он вломился в квартиру Вероники и ее подруги, чтобы попытаться выяснить, где именно они находятся. Он рассказал ей о том, как ему удалось найти дорогу.

- И ты собираешься поехать туда, - скорее сказала, чем спросила Фэй.

- Я не знаю. На самом деле, это не мое дело. Я должен просто дать указания Стьюи, пусть едет.

- Тебе лучше съездить, - сказала Фэй.

Это было очень неожиданно. Но что заставило ее сказать такое, чтобы побудить этого мужчину, которого она, возможно, любила, искать женщину, которая отвергла его? Прошлое всегда причиняло боль - это Фэй знала по опыту. Возможно, она чувствовала себя сообщницей с ним.

Последовавшее молчание заставило ее почувствовать себя неуютно. Предчувствие подсказывало ей уйти. Просто встать, попрощаться и пожелать удачи. Но она не могла. Вероника ушла от него. Фэй не ушла бы, даже если бы ее присутствие ничего не значило.

Все, чего она хотела, - это сделать что-нибудь для него.

Но что именно?

- Чего ты хочешь от жизни, Джек? - спросила она.

- Я не знаю. Для начала неплохо было бы выпить.

- Я серьезно.

На его лице снова появилась печальная улыбка, радость перед лицом поражения.

- Понятия не имею. А как же ты?

Фэй не могла сказать ему об этом. Она пожелала спокойной ночи и отправилась спать.

Тусклый желтый свет уличных фонарей с Мэйн-стрит проникал в ее комнату. Она лежала на кровати без сна. Что, по ее мнению, она собиралась делать? Потолок был похож на зернистую, бесконечную местность, как ей казалось.

Она услышала, как Джек поднимается по лестнице. Она подождала немного, может быть, полчаса, чтобы дать ему время. Затем она сама босиком поднялась по ступенькам, ночная рубашка окутывала ее тело, как туман. Она тихо открыла дверь и вошла. Она стянула с себя ночную рубашку и почувствовала, как темнота лизнула ее.

- Джек? - прошептала она.

Она наклонилась и осторожно потрясла его. Он резко проснулся, на мгновение испугался, затем поднял глаза.

- Фэй?

- Ш-ш-ш, - сказала она. - Ничего не говори. Она стянула с него одеяло. Она села ему на живот и положила руки ему на грудь.

"О, боже. Что теперь?"

Что бы он подумал об этом? Неужели она пришла сюда только для того, чтобы трахнуться с ним? От этого ему может быть только хуже.

"Дай ему что-нибудь, что угодно. То, чего он больше не может иметь".

Даже в темноте его глаза явно светились неуверенностью.

Она провела руками по его груди.

- Ты можешь притвориться, - сказала она.

- Что ты...

- Ты можешь представить, что я - это она.

Он поднял глаза.

- Ты можешь представить, что я - Вероника.

- Нет.

- Ш-ш-ш... - она взяла его руки и положила себе на грудь. - Представь, что я - Вероника. Назови меня ее именем.

- Нет. Это причинило бы тебе боль.

Она наклонилась и поцеловала его.

- Я Вероника.

Она поцеловала его снова, и он ответил на поцелуй. Она протянула руку и ощупала его.

Было ли это так фальшиво? Что еще она могла для него сделать? Конечно, это была фантазия, которая к утру превратится в пыль, но в качестве подарка, пусть всего на одну ночь или всего на мгновение, она могла вернуть ему частичку прошлого, которое он потерял. Она задумалась над иронией. В некотором смысле, это был суррогат, не так ли? Это было превращение. Она менялась местами с кем-то другим, ради него.

Теперь она целовала его более пылко, более влажно. Его член был горячим и твердым.

- Я Вероника, - снова прошептала она. - Займись со мной любовью, Джек. Займись со мной любовью, как раньше.

Она снова легла ему на живот и ввела его в себя. Это ощущение почти потрясло ее, когда она внезапно оказалась поглощенной его плотью. Должна ли она тоже притворяться? Должна ли она притвориться, что Джек был ее погибшей любовью? Такая мысль никогда не приходила ей в голову. Для Фэй он был тем, кем был на самом деле. Он был Джеком.

- Я Вероника, и я все еще люблю тебя.

Тогда он позволил фантазии завладеть им. Он сдался.

- Я тоже люблю тебя, Вероника, - прошептал он.

Он перевернул ее на кровати, медленно входя и выходя из нее. Она одновременно обхватила его ногами и руками. Ей нравилось ощущать его тяжесть на себе, и это ровное движение окутывало ее тело. Теперь она дрожала, когда медленные, точные толчки становились все более сильными.

Казалось, приближающийся оргазм витал над ней, наблюдая за ней.