Кровь Геркулеса - Жасмин Мас

Наконец Спартанец отбросил оба дымящихся пистолета в сторону.

Мы с Никс вздохнули (я – с облегчением, она – с удручающим придыханием).

Он вытащил кинжал, склонился над тушей и начал яростно наносить удары. Потроха разлетелись в стороны.

Широко раскрыв глаза, я медленно поднялась на ноги и начала пятиться вниз по тропе.

Может быть, мне удастся уйти, прежде чем он заметит…

– Куда это ты собралась? – мрачно прохрипел Спартанец. На этот раз он повернулся и уставился прямо на меня.

Светло-голубые, словно лед, глаза горели яростью.

Я замерла.

– Дерьмо, это он, – сказала Никс.

Я завидовала ее умению ругаться. Она выбрала идеальный момент.

Спартанец поднялся на ноги. Острый нож все еще был зажат в его руке.

Все его тело было напряжено, он тяжело дышал и направлял нож прямо на меня.

Черная кровь запачкала острые черты его лица.

В него вселился демон.

Нет. Это он вселяется в людей.

Я отступила еще на шаг назад.

– Э-эм-м, – четко пояснила я.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – шипела Никс. Теперь она просто выпендривалась. Ее чешуя скользнула по моей шее, когда она залезла в мою тогу, чтобы спрятаться. – Беги, дитя. И как можно быстрее.

Я медленно покачала головой и примирительно подняла обе руки в воздух.

Правило номер один для выживания в сельской Монтане: никогда не убегай от хищных диких животных. Если побежишь, то умрешь. Они любят погоню.

– Спасибо, что р-разобрался с Титаном, – прошептала я, медленно отступая назад. Боль жгла грудь. От движения рана на плече снова начала кровоточить, и я поморщилась.

Харон шел ко мне ритмичным шагом. Ремни стягивали его грудь и мускулистые бедра.

Его рваный черный плащ развевался за спиной, а ворот слегка подрагивал, словно мужчина немного прихрамывал.

Он не сбавлял шага.

Покрытый кровью нож был направлен прямо мне в сердце.

Я заскулила, когда он приблизился, и инстинктивно зажмурилась, ожидая удара.

Теплые пальцы коснулись подбородка.

Я в страхе приоткрыла глаза.

Харон медленно приподнял мой подбородок, большой палец нежно провел по нижней челюсти. Правой рукой он обхватывал мое лицо, а левой по-прежнему сжимал нож.

Он наклонился ко мне вплотную, остановившись в нескольких сантиметрах от моего рта.

Мои губы приоткрылись.

Странное напряжение растеклось внизу живота, кожа вспыхнула румянцем.

Его дыхание сбилось.

Мозолистый большой палец медленно провел по моей челюсти.

– Алексис, – тихо прошептал он, его пальцы по-прежнему гладили меня с невероятной нежностью, а лицо находилось опасно близко к моему.

– Харон?

– Последнее предупреждение. Если ты еще хоть раз подвергнешь себя подобному риску, – его голос дрожал, – то тебя ждут… последствия.

– Какая тебе разница? – прошептала я. – Ты меня ненавидишь. Мы враги.

Он резко вдохнул.

– Carissima, не провоцируй меня, – его голос звучал злобно, губы почти касались моих. – Пожалуйста, – умолял он.

– Что? – растерянно спросила я.

Пальцы тисками сжали мою челюсть, и я вскрикнула от боли. Его зрачки расширились.

– Какого ЧЕРТА ТЫ НЕ СБЕЖАЛА С ОСТАЛЬНЫМИ ДЕБЮТАНТАМИ? ТЫ РИСКОВАЛА ЖИЗНЬЮ. ГРЕБАНОЙ ЖИЗНЬЮ ХТОНИКА! – прорычал он мне в лицо, и я вздрогнула.

Оцепенение накатило ледяной волной. Он злится из-за того, что я поставила под угрозу будущее моих наставников.

Дыхание перехватило.

– ОТВЕЧАЙ, – рявкнул он.

Оба запястья пронзило фантомной болью.

Мерцающие зеленые огоньки. Кулаки. Веревки. Боль. Мать, кричащая мне в лицо.

Мышечная память взяла верх.

Я застыла.

Правила выживания во время избиения: не двигайся и минимизируй ущерб. Не жалуйся. Не вздрагивай. Не реагируй. Страдай молча.

Пространство схлопнулось, словно я смотрела со стороны.

Зрение затуманилось.

Чувства отключились.

– Дыши через нос, – успокаивающе прошептала Никс. – Он в тюрьме, а она мертва. Ты в безопасности, дитя. Обещаю.

Светло-голубые глаза расширились от удивления и уставились в мои.

Паралич сковал конечности. Я не могла пошевелиться, не могла дышать, не могла чувствовать. Ничего.

Харон попятился.

Он выронил нож, тихо выругался и резко схватил себя руками за голову.

– Черт! – завыл он, судорожно провел по волосам и посмотрел на меня. – Я не хотел… Прости, ты… Ты в порядке? Алексис?

Я попыталась заговорить, но губы не слушались.

Харон выругался. С каждой секундой он выглядел все обреченнее.

Он уставился на изуродованного Титана.

– Мне нужно отнести его в подземный мир. НЕТ, – крикнул он и снова повернулся ко мне. – Мне нужно увести тебя отсюда… Мне нужно увести тебя в безопасное место. Ты ранена. ДЕРЬМО.

Конечности закостенели. Паралич усиливался.

– Мне нужно отвезти тебя обратно в академию. Он знает, что делать, – голос Харона звучал глуше обычного, а в глазах отражалась мука. – Могу я… – Он медленно потянулся ко мне. – Могу я прикоснуться к тебе? Просто чтобы мы смогли телепортироваться.

Я отрывисто кивнула.

Осторожно, словно я могла разбиться, он обхватил мое предплечье.

– Идите сюда, ребята, – сказал он. Кому?

Мир взорвался.

Я почти не заметила.

Муза вскрикнула, столкнувшись с нами. Потрескивал огонь в каминах. Свечи подрагивали в туманной полутьме.

Вокруг нас клубился дым.

Мы телепортировались в библиотеку.

Дебютанты и несколько знакомых Спартанцев с оружием наизготовку стояли в кругу. Должно быть, они вернулись раньше нас.

Слава богу, все остальные в безопасности.

У меня свело живот.

Но ты не смогла спасти Лео.

Харон что-то прокричал, осторожно укладывая меня в кресло, но все, что я услышала, – это резкий звон в ушах.

Началась суматоха.

Патро и Ахиллес в ужасе склонились надо мной. Патро что-то крикнул мне в лицо. Кто-то оттолкнул его и наклонился ко мне, но все вокруг расплылось.

– Какого хрена Титан оказался так близко к академии? Чушь какая-то, – прорычал мужской голос.

Я то падала в обморок, то снова приходила в сознание.

Глаза приоткрылись. Надо мной на коленях стоял врач. На руках у него были медицинские перчатки.

Разве врачи могут помогать участникам Горнила?

Я попыталась заговорить, но тело словно сковало сонным параличом.

– Какого хрена ты творишь? – угрожающе прорычал голос рядом со мной.

Доктор замер.

– Я на-наношу наш новейший заживляющий крем на ее раны. Вы просили вылечить ее. Мазь поможет заживить кожу за несколько часов.

– Только тронь ее, – спокойно сказал голос, – и я отрежу тебе обе руки и засуну их тебе в глотку. А пока ты будешь давиться, сдеру с тебя кожу живьем.

Доктор отшатнулся и уронил тюбик с кремом.

– Успокойся. Беспокоиться не о чем, – сказал второй, более разумный голос. – Если он к ней прикоснется, я его зарежу. Давай ты ее намажешь.

Беру свои слова назад. Он такой же псих.

Доктор ушел.

Кто назначил двух психопатов моими доверенными лицами?

Веки сомкнулись, и я не могла их открыть.

Руки нежно убирали волосы с