Адское пламя - Алиса Джукич

Аваддон лениво встал, похрустев затекшей после поцелуев шеей. Я нехотя отметила, что его ремень исчез, а штаны приспущены, выставляя напоказ соблазнительные косые мышцы, уходящие стрелой в напряженный пах.

Смущение раскрасило алым лицо, и я перевела взгляд на другого персонажа этой «увлекательной постановки».

Белобрысая демонесса разогнулась и облизнула припухшие губы. Пришлось проглотить подступившую ко рту желчь, чтобы не выказать отвращения.

Пока я боролась с собой, Аваддон приблизился к раздражающей незнакомке и приобнял ее за тонкую талию. Не замечая моего недовольства затянувшейся сценой, он опустил руки и страстно сжал ягодицы демонессы. Та просияла, а я скрежетнула зубами, сообразив, что Аваддон не собирается гнать взашей грудастую пассию.

Я пропустила наэлектризовавшийся от напряжения воздух через ноздри, чтобы прямо заявить, что пришла для важного разговора, а не для того, чтобы присоединиться к «влажному» веселью, но…

Все возмущения так и остались невысказанными, когда демонесса, кивнув на нашептанную Аваддоном просьбу, ринулась ко мне.

Тени среагировали молниеносно, черным маревом преградив путь незнакомке. Она испуганно взвизгнула и попятилась, заставив вновь задуматься о том, почему прислужники Круга Смерти боятся нашей схожей с супругом магии.

– Убери тени, Адель! – грубо приказал Аваддон. Его хриплый голос словно царапал внутренности, таким острым, как лезвие бритвы, был его приказ.

Я не послушалась, продолжая ограждаться теневой ширмой от демонессы-альбиноса. Неожиданно во мне что-то зашевелилось, будто шестеренки в часах принялись крутиться в обратном направлении. Аваддон истощал мою магию, подчиняя ее своему бездонному колодцу тьмы.

Зло зарычав, я всячески сопротивлялась насильному обезоруживанию. Вспышка эмоций придала сил на борьбу, и шестеренки остановились, а тени, упрямо противоборствуя супругу, поползли полосами по полу, грозясь накинуться на посмевшую приблизиться ко мне девицу.

– Адель! – вновь предостерегающе гаркнул Аваддон, и я поняла, что следующий его всплеск будет гораздо серьезней.

Судорожно выдохнув, щелчком пальцев растворила тени. Супруг изогнул губы в победной улыбке и жестом велел демонессе вновь приблизиться ко мне.

Вжавшись спиной в рыхлую стену покоев, я с дьявольской злобой наблюдала за каждым ее шагом, пока незнакомка не очутилась у меня перед носом.

Колючий взгляд ее рубиновых глаз скользил по моему лицу, пристально изучая, словно я была диковинной зверушкой. Я оскалилась, молча предупреждая, что разорву нахалку на части, если она рискнет коснуться меня или выкинет еще какую-нибудь глупость.

Аваддон стоял посреди комнаты, скрестив руки на точеной груди. Он нетерпеливо покачивался на пятках, будто выжидал начало чего-то грандиозного, и такое его поведение еще сильнее действовало на расшатанные нервы.

Внезапно незнакомку затрясло, как при сильной лихорадке. Нет, она словно завибрировала, а ее кости с противным хрустом принялись ломаться. Секунда – и белесые пряди стали темнеть, будто их окунули в чернила. Круглая форма ее лица тоже менялась, расплываясь и приобретая более острые черты, а тонкие губы наполнились объемом. Казалось, с девицы срывают личину, а под ней проступает новый человек.

Обескураженно моргнув, я прикусила язык, заглушая рвущийся наружу крик.

Рядом со мной, ехидно улыбаясь, теперь стояла не демонесса-альбинос, а невысокая худенькая девушка с длинными темно-каштановыми волосами. В своих же огромных серых глазах я увидела, как исказилось мое лицо, сначала отражая ужас и неверие с примесью любопытства, а потом вместе с красными щеками в них зажглась первозданная ярость.

Демонесса оказалась перевертышем[2] и не постеснялась продемонстрировать свои способности. У меня отвисла челюсть, а закипающий в жилах гнев оттого, что Аваддон, вполне возможно, уже несколько недель забавляется с моим двойником, сжал рвотным позывом желудок.

– Какая мерзость! – возмущенно воскликнула я, и на удивление демонесса вторила мне, но голос ее прозвучал несколько грубее, чем мой собственный.

– Мягче, Луиза, – заметив ее упущение, подсказал Аваддон, а меня скривило сильнее.

Захотелось пристыдить Повелителя Смерти, и я не сдержала ядовитого замечания:

– Что, дорогой супруг, делишь со мной ложе без моего ведома? Как унизительно…

Аваддон не позволил закончить запал обвинений, который рвался из меня смертоносными пулями, чтобы наповал сразить его бесстыдство, и перебил:

– Не беспокойся об этом, мой порочный ангел. Я предпочитаю подлинник. Рано или поздно ты познаешь, насколько Смерть может быть блаженной, нужно лишь немного подождать.

Показательно закатив глаза, я громко фыркнула.

– Тогда для чего этот маскарад? Дешевые трюки перевертыша не заменят сущность Грааля и не даруют мою преданность и любовь, на которых ты помешан. – Я била по самым больным местам, догадавшись, что Аваддону нужна не только моя сила, но и расположение. Иначе он не стал бы терпеть сумасбродные выходки и давно запер бы меня в подземелье.

Оставалось только понять, почему супруг так меня жаждет.

Повелитель Смерти никак не отреагировал на нацеленный сбить с него спесь колкий выпад, но от меня не ускользнуло, как едва заметно дернулся его кадык.

Услышав мою дерзость, демонесса округлила глаза до такой степени, что моя копия стала похожа на бешеного оленя. Я поморщилась и отвернулась. Не хотелось думать, что кто-то лицезрел меня в таком неподобающем виде, а с приоткрытым от изумления ртом я и вовсе напоминала умалишенную.

– Люцифер коварен и безжалостен в стремлении утереть Небу нос. Лу способна заменить тебя в момент непредвиденной опасности на скорой встрече с главой Ада, – попытался объяснить Аваддон. Он даже не потрудился застегнуть штаны или набросить на плечи валяющуюся у его ног серую рубашку, словно насмехаясь надо мной.

Задумавшись, я согласилась с его доводами, но все-таки приказала демонессе:

– Смени облик, сейчас же! Я не намерена созерцать себя же с обнаженной грудью. – Стесняться было нечего, но меня не покидало щекотливое чувство нелепости происходящего.

Я выжидающе скрестила руки.

Только после позволительного кивка Аваддона белокурые локоны девушки стали пробиваться под каштановыми, вплетаясь в темные пряди светлыми нитями. Через пару мгновений демонесса вновь стала холодной красавицей, не имеющей со мной ничего общего.

– И в каком статусе твоя «игрушка» отправится с нами или ты будешь прятать ее в кармане? – Яд лился из меня рекой. Что ж, если не могла придушить демонессу тенями, то с удовольствием подарила ей парочку хлестких высказываний. Порывисто развернувшись к Луизе, так, что волосы поймали ветер, я уточнила: – Умеешь превращаться в блоху?

И вновь мою вспыльчивость пресекло громогласное изречение супруга:

– Лу отправится с нами в качестве моей фаворитки.

Демонесса воодушевленно дернулась, но вовремя взяла себя в руки, чтобы не запрыгать от радости, а я недовольно вскинула бровь.

В Аду супружеская верность ценилась не больше, чем добродетель. Однако демонстративно соглашаться с распутным поведением Аваддона, особенно в присутствии аристократии преисподней, означало принять участь безвольной пленницы,