Служба ширванца 1726–1909 г. Исторический очерк 84-го пехотного Ширванского Его Императорского Величества полка - Андрей Вилович Блинский

Неприятель сбит штыками, первый батальон кидается на приступ, два остальные спешат к нему на помощь и в несколько минут занимают ров и боковые башни. Но здесь, столпившись на тесной площадке, полк попадает под перекрестный огонь. Напрасно ширванцы, увлекаемые примером своего отважного командира, пытаются проложить себе дорогу вперед: пред ними новой глубокий ров, за ним двухсаженный вал, а пули градом сыпятся из бойниц и завалов.

Эго была адская бойня.

Командир полка полковник Врангель, раненый в грудь навылет, выносится солдатами на руках под убийственным огнем. Убиты: подполковник Фукс, майор Комаровский, капитаны Милорадовнч и Тухин, и поручики Шадинов и Соколов, пали сотни нижних чинов. Но все усилия горцев, предводительствуемых самим Шамилем, заставить наши баталионы повернуть назад, остаются напрасны: ни тучи пуль, ни низвергаемые с высоты камни, не поколебали полка. Не находишь слов, чтобы наглядно показать ту степень самоотвержения и храбрости, какие нашии славные предки проявили в эту ужасную минуту. Солдаты, оставшись без офицеров, безответно, как часовой на посту, гибли на месте, не будучи в состоянии даже поражать невидимого врага, но не отступали. Только ночью, под покровом глубокого мрака, наши храбрецы отошли назад, унося раненых.

Ф. Рубо. Штурм Ахульго в 1839 г.

36 офицеров и 800 нижних чинов из 1500, бывших на штурме, выбыли у нас в этот день из строя.

Велика заслуга полка в этом деле: обагрив своею кровью Ахульгинские высоты, они проложили путь к победе другим войскам, и Ахульго через месяц был взят.

И эту заслугу оценил Император Николай I, все участники штурма получили серебряную медаль в память взятия Ахульго для ношения на груди на георгиевской ленте; кроме того нижние чины получили по рублю серебром.

Падение Ахульго, где Шамиль едва не был взят в плен, произвело сильное впечатление в горах: большая часть дагестанских обществ изъявили нам свою покорность. Шамиль, опасаясь уже оставаться среди лезгин, бежал в Чечню. Он искусно воспользовался неудовольствиями чеченцев, раздул среди них мятеж и вскоре оказался во главе этого многочисленного, способнаго к упорному сопротивлению, народа.

В 1840 году 1-й и 2-й баталионы графцев вновь вытребованы в Чечню, где они, в составе отряда генерала Галафеева, принимают участие в битвах при Гехе и Валерике против новых приверженцев Шамиля. А сам Шамиль в это время вновь перебрался в Дагестан и там возмущал койсубулинцев. В октябре того же года генерал Клугенау с отрядом, в который вошел и наш 4-й баталион, разбил скопища Шамиля в Гимринском ущельи, а затем взял и самое селение Гимры.

В этой битве, впервые, в рядах нашего полка сражался поручик Бибанов, которому суждено было впоследствии занять одно из самых почетных мест в истории полка.

В 1841 году 1-й баталион в составе соединенного Дагестанского и Чеченского отрядов, принимает участие в штурме Хубарскпх высот. Многочисленные толпы горцев с Шамилем во главе заняли здесь очень сильную позицию, укрепив ее завалами.

Остальное время года проходит в мелких стычках с партиями Шамиля, а частью в постройке укреплений в Дагестане.

Защита селения Рича

Весною 1842 года Шамиль вторгнулся в Кази-кумыхское ханство и возмутил его. Против него был сформирован Самурский отряд, под начальством нашего командира полка, полковника Заливкина. В него вошли и три роты ширванцев: из них 4-я мушкетерская стяжала себе громкую славу и благодарную память потомства.

27-го апреля эта рота, под командой поручика Михайлова, с ротой саперного баталиона и 30-ю донскими казаками, составляя авангард Самурского отряда, под общим начальством капитана князя Орбелиани, двинулась к селению Рича; туда же направился и Шамиль с 6-ю тысячами мюридов. Авангард занял одну из высот близ селения. 1-го мая горцы, видя малочисленность, русских и уверенные в победе, окружили со всех сторон занятую нами высоту и, после сильной перестрелки, бросились с обнаженными кинжалами и шашками на приступ. Опасное положение, в каком очутился наш слабый авангард, отрезанный на 25 верст труднопроходимой дорогой от главных сил, не устрашило горсти храбрецов, и ожесточеннейшие атаки мюридов одна на другой разбивались о неприступную стену наших штыков. Так длилось с рассвета до 4-х часов дня, когда графцы, сплотив свои, уже поредевшие ряды, сами двинулись в атаку и заставили 6-ти тысячное скопище попятиться назад… Недолго продержались горцы и вскоре принуждены были покинуть поле сражения усеянное их трупами. Пять мюридских значков, отнятых во время боя, остались в руках победителей.

Так окончилось это славное дело: из 130 человек 4-й мушкетерской роты 50 остались на поле битвы. Начальник Самурского отряда в приказе об этом геройском деле писал: «Все офицеры и нижние чины, с первого до последнего» оказали в атом деле пример незапамятного и непостижимого для горских народов мужества и храбрости».

1843 г.

Памятен нам этот год в истории Кавказской войны своими неудачами. Много невзгод и лишений выпало на долю и нашего полка; но все они в конце концов послужили только к упрочению его боевой славы.

На этот раз Шамиль сосредоточил свою деятельность в Аварии. Нам нужно было отвлечь оттуда неприятельские силы, чтобы освободить Дагестанский отряд генерала Клугенау, запертый в крепости Хунзах. С этой целью Самурский отряд князя Аргутинского, в состав котораго вошли 1-й, 2-й и 4-й баталионы и две роты 3-го Его Светлости полка, 1-го сентября выступил из Кумуха через Чох на селение Ругиджаб, которое было взято с боя.

Но это отвлекло из Аварии только небольшую партию Кибит-Магомы. Вся остальная масса неприятеля не покидала своих позиций. Тогда Аргутинский, форсированным маршем, направился через Куппу к Гергебилю, а оттуда к Чалдам. На Гоцатлинских высотах, укрепленных завалами, его встретила большая неприятельская партия Хаджи-Мурата, которого Шамиль выслал, чтобы преградить дальнейший путь Самурскому отряду. После непродолжительного артиллерийского и ружейного огня, молодецкий штыковой удар быстро довершил дело: горцы были рассеяны и путь в Хунзах открыт.

Здесь 4-я гренадерская рота штабс-капитана Бибанова действовала с таким мужеством, стойкостью и хладнокровием, что Аргутинский, любуясь ею, воскликнул: «Честью заверяю, если бы это от меня зависело, я дал бы Бибанову два чина. Эти слова оказались пророческими: не прошло шести недель, как Бибанов получил эту высокую награду.

В конце года 1-й и 2-й баталионы графцев вошли в состав Аварского отряда, стоявшего в укр. Хунзах, под начальством командира Апшеронского полка