Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

дивизии, превратившиеся по численности в полки. Но самое главное – удалось избежать лишних жертв. Хотя и те, что понёс 48-й ск, оказались большими. В середине июля 1943 г. только без вести пропавшими в нем числилось 10 647 человек[662]. Это полнокровная гвардейская стрелковая дивизия. Столь значительное число военнослужащих, о них штаб корпуса не имел сведений, – можно объяснить тем, что войска выходили из окружения ночью под огнём, по пересечённой местности, а приказ об отходе до подразделений прикрытия вовремя не дошёл. Кроме того, некоторые стрелковые полки были раздроблены и блокированы противником, в частности в районе Гостищево, многие воины были ранены, контужены, крайне измотаны несколькими сутками тяжелейших боёв, отстали от своих частей, некоторые просто заблудились. По признанию немцев, «танковый корпус СС во взаимодействии с 3-м тк замкнул так называемый «Котёл под Белгородом», но 69-я А, действовавшая южнее Прохоровки, отошла, и большей части её сил удалось избежать окружения».

К 24.00 15 июля 1943 г. оборона 48-го ск 69-й А и 5-й гв. ТА южнее Прохоровки стабилизировалась по линии: Лутово – Правороть – Новосёловка – Шипы. Это был последний день, когда ГА «Юг» здесь имела продвижение. Через сутки она начала отвод своих войск на позиции, с которых она перешла в наступление 5 июля 1943 г., стало очевидно – «Цитадель» рухнула окончательно[663].

Оценивая результаты боевых действий в полосе 69-й А, необходимо подчеркнуть следующее. Армия выполнила поставленную перед ней задачу в оборонительной операции. Она подготовила достаточно прочный рубеж обороны, который выдержал сильные многодневные удары противника. На завершающем этапе операции её соединения при отсутствии резервов, достаточного количества вооружения (особенно танков и артиллерии) и боеприпасов в тяжёлейших условиях боя с превосходящими силами противника сумели выстоять и вовремя, по приказу, отошли, заняв новый оборонительный рубеж.

В то же время следует отметить ряд недостатков, серьезным образом повлиявших как на управление войсками, так и на их действия. Это прежде всего недочёты в организационном плане. Армия до начала июля не имела корпусного управления. Только перед самым началом немецкого наступления она получила управление 48-й ск. В ходе боёв отмечались случаи нарушения управления частями и соединениями, потери связи. Не случайно приказ командующего Воронежским фронтом № 00194 от 21 июля 1943 г. о наложении дисциплинарных взысканий по итогам оборонительной операции был адресован ряду командиров соединений именно 69-я А.

Зная о серьёзных потерях, которые понесли войска фронта в двухнедельных боях и, опасаясь неожиданностей от умного и коварного Манштейна, Н.Ф. Ватутин в 10.00 16 июля 1943 г. отдал приказ о продолжении оборонительной операции. Вот его преамбула: «Упорной обороной войск фронта противнику нанесены большие потери в личном составе и материальной части, план противника по захвату Обоянь – Курск сорван. Однако противник еще не отказался от наступательных целей и стремится ежедневным наступлением главными силами обойти Обоянь с востока, а также расширить захваченный плацдарм.

С целью окончательного истощения сил наступающей группировки противника армиям Воронежского фронта перейти к упорной обороне на занимаемых рубежах с задачей не допустить прорыва противником нашей обороны…»[664].

Этот документ отменял предыдущий, на начало контрудара 12 июля 1943 г. Некоторых исследователей сбивает с толку точка зрения, которая доминировала в советской историографии Курской битвы. Согласно ей, контрудар, начавшийся 12 июля, в этот же день и был успешно завершён. Хотя оборонительная операция ещё продолжалась. Однако это не так: цель, поставленная перед войсками фронта 12 июля, достигнута не была. Как уже отмечалось, на совещании 13 июля с участием Г.К. Жукова было принято решение продолжать контрудар, при этом была лишь изменена форма его проведения. Официальным же документом, который прекращал контрудар, являлся именно приказ от 16 июля 1943 г.

Понеся большие потери и окончательно утратив веру в победу, германские войска также снизили свою активность. Но удерживать район вклинения – протяжённостью более 90 км по фронту и глубиной до 35 км – оказалось делом рискованным, учитывая возможность ударов советских войск под основание выступа. Поэтому командование ГА «Юг» приняло решение немедленно вывести главные силы из боя и отвести их примерно на те рубежи, которые они занимали до начала «Цитадели».

День 16 июля стал завершающим в Прохоровском сражении. Существенных изменений в оперативной обстановке за день не произошло. В частях и соединениях противника шли обычные приготовления к отступлению. Приводили себя в порядок, восстанавливали силы и наши войска. Особенно активно в этот день шла работа в районе выхода из окружения 375-й сд. Командование дивизии организовало сбор тяжёлого вооружения, транспорта и амуниции, которые был оставлены в балках. И хотя он проходил под огнём противника, в отдельных местах шли полномасштабные бои, тем не менее в ходе нескольких выходов в балку Сухая Плота и прилегающие к ней отроги оставшееся без артиллерии и автомашин соединение смогло несколько поправить положение[665]. И в последующие дни эта работа продолжилась.

В ночь на 17 июля командование ГА «Юг» начало отвод бронетанковых частей и тыловых подразделений обеспечения с переднего края в направлении Белгорода и Томаровки. Авиаразведка 2-й ВА сразу же отметила это[666]. Утром под прикрытием сильных арьергардов начался отвод главных сил неприятеля. Это явилось бесспорным свидетельством того, что наступление вермахта на Курск провалилось. На этом завершилось и сражение за Прохоровку.

Несомненно, Прохоровское сражение – это кульминационный момент Курской оборонительной операции на южном фасе Курской дуги, после которого напряжение боёв резко снизилось. К сожалению, во многих публикациях допускается (нечаянно или намеренно) довольно распространённая логическая ошибка: после этого – значит, вследствие этого! Уже 11 июля командование вермахта, узнав о наступлении войск Западного и Брянского фронтов (разведку боем, предпринятую на широком фронте, оно приняло за начало наступления), сделало вывод: «Ввиду того, что быстрого успеха достичь невозможно, сейчас может идти речь лишь о том, чтобы при возможно меньших собственных потерях нанести наибольший ущерб противнику»[667].

Тем более не следует ставить знак равенства между событиями, названными Прохоровским сражением, и боевыми действиями западнее станции 12 июля 1943 г. Последние составляли лишь часть, хотя и важнейшую, Прохоровского сражения.

Интересна оценка этих событий немецкой стороной, которую приводит К.Г. Фризер: «…Сегодня можно утверждать: встречное танковое сражение под Прохоровкой 12 июля не было выиграно ни немцами, ни Советами, так как ни одной из сторон не удалось выполнить намеченной цели»[668]. Трудно согласиться с этим утверждением. Действительно, контрударная группировка Воронежского фронта поставленную задачу полностью не выполнила, потому что сделать это было просто нереально при сложившемся соотношении сил. Однако главной задачей в обороне является отражение удара противника, и эту задачу наши