Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

непосредственно на поле боя были недостаточно эффективны. Сказалось отсутствие авианаводчиков в частях первого эшелона и устойчивой связи со штабами армий, не говоря уже о штабах соединений. К тому же в отчёте о применении авиации 12 июля отмечалось: «Боевые действия авиации обеих сторон в этот день были ограничены с утра неблагоприятными метеорологическими условиями»[684]. В связи с пожарами и большим задымлением поля боя от горящих машин, а также перемешиванием боевых порядков и резким изменением положения соединений и частей отмечались неоднократные случаи нанесения ударов по своим войскам.

Отмеченные недочёты в организации боевой работы, некоторая несогласованность в действиях советских войск отнюдь не умаляют значения победы, одержанной под Прохоровкой, в которой ценой огромного напряжения сил удалось сдержать наступавшего противника. Безусловно, отражение мощного удара группы армий «Юг» и большой урон, нанесённый танковым войскам вермахта, были достигнуты не только армиями Ротмистрова, Жадова и Крючёнкина, а в результате общих усилий войск Воронежского фронта и резервов Ставки Верховного главнокомандования. Исход сражения у Прохоровки ещё раз показал немецкому командованию, что его стратегический замысел – срезать «Курский выступ» – превышал возможности немецких войск.

В. Н. Замулин. Командармы Огненной дуги

(опыт биографического исследования)

Вероятно, не ошибусь, если скажу, что имена маршала бронетанковых войск М.Е. Катукова и главного маршала бронетанковых войск П.А. Ротмистрова в нашей стране давно и прочно ассоциируются прежде всего с Курской битвой. И не мудрено, вклад войск под их командованием в эту победу значим и неоспорим. Их армии участвовали в отражении удара самой мощной группировки из тех, что были собраны противником на Огненной дуге, провели успешно несколько масштабных и кровопролитных сражений, в которых не просто выстояли, а главное, решили поставленные задачи. Хотя эти результаты достигнуты были огромными усилиями и большими, порой очень большими, жертвами.

Тем не менее вот уже более 70 лет не затихают споры о личных заслугах военачальников в срыве операции «Цитадель», допущенных ими ошибках и просчётах в летних боях 1943 г.[685] Причём нельзя не отметить, что основное внимание в этих спорах сосредоточено на сражении за Прохоровку, т. е. на боевой работе 5-й гв. ТА, которой командовал П.А. Ротмистров. Не будет преувеличением сказать, что за минувшие десятилетия число изданий, выпущенных о событиях у этой небольшой станции, приблизилось к количеству публикаций о всей битве под Курском. Сражение же на обоянском направлении, в котором главную роль сыграла именно 1-я ТА М.Е. Катукова, долгое время находилось в тени. Его деятельности как командарма мало уделяли внимания и историки, и журналисты. Причём весомый вклад в этот перекос внесли и сам П.А. Ротмистров, и его соратники. В 1980–1990 годы во время встреч ветеранов в нашем посёлке мне не раз приходилось слышать упреки уцелевших гвардейцев Катукова в адрес своих соседей, 5-й гвардейской танковой, за нечестный подход при оценке их вклада в общую победу. Писать в открытой печати о трениях в ветеранской среде в ту пору было невозможно, однако отголоски тех споров можно найти, например, в книге участницы Курской битвы Е.С. Катуковой. «На белгородском направлении первая танковая армия с честью выполнила свою задачу, – пишет Екатерина Сергеевна. – Здесь противник имел численное превосходство, но ни одна часть, ни одно соединение армии не отошло без приказа ни на километр. Стояли насмерть и не пропустили врага…Но почему-то почести за победу в сражении на Курской дуге достались только генералам П.А. Ротмистрову и А. С. Жадову. А о действиях танкистов М.Е. Катукова, гвардейцев И.М. Чистякова, о подвиге авиаторов наше кино, телевидение, радио, литература стыдливо умалчивает. Только и слышишь, что о небывалом танковом сражении под Прохоровкой»[686].

Тем не менее, несмотря на живой и даже пристальный интерес к этой проблематике, о боевом пути обоих командармов известно относительно немного, особенно о его трудных, неоднозначных моментах, которые не вписывались в сформированный советской пропагандой образ генерала победоносной Красной Армии. Мне довелось продолжительное время работать в ряде ведущих отечественных и в зарубежных архивов. Обнаруженные в них материалы отчасти позволяют восполнить этот пробел. На основе собранных документов, с привлечением мемуаров самих военачальников, а также тех, кто был рядом с ними в разные периоды службы, и написан предлагаемый очерк.

Павел Алексеевич Ротмистров и Михаил Ефимович Катуков принадлежали к небольшой группе военачальников Красной Армии, которые, придя в бронетанковые войска в первые годы их становления, благодаря высокой работоспособности и таланту в короткий срок смогли изучить и понять суть новой профессии, а затем в тяжёлейших условиях войны приобрести не только необходимые навыки и опыт управления крупными танковыми соединениями и объединениями, но и стать настоящими мастерами военного дела.

Их жизненные дороги и боевые пути во многом схожи и нередко пересекались. Начнём с того, что оба деда по отцовской линии и Егор Катуков, и Матвей Ротмистров были старыми воинами, в конце XIX века принимали участие в Русско-турецкой войне, вместе сражались под Плевной, имели награды за мужество. Матвей, кавалер двух Георгиевских крестов и двух медалей «За храбрость», погиб в Болгарии.

Их внуки были практически ровесниками. Павел Ротмистров родился 6 июля 1901 г. в деревне Сковорово Селижарского уезда Тверской губернии в многодетной семье. Его отец Алексей Матвеевич был три раза женат и от трёх браков имел девять сыновей и дочерей. Михаил Катуков появился на свет чуть раньше, 17 сентября 1900 г., в подмосковном селе Большие Увары ныне Озеровского района. Семья Катуковых тоже была большой, в ней росли пятеро детей. В годы Гражданской войны умрёт мать Михаила, и его отец опять женится. От этого брака у Ефима Епифановича появятся сын и дочь.

Как вспоминали близкие, с ранних лет Михаил был наблюдательным, стремился к знаниям, много читал, обладал великолепной памятью. Ещё в детстве, когда отец работал на молочной ферме у барона Врангеля, мальчик на слух сумел выучить эстонский язык, затем освоил польский, белорусский и украинский. Причём на всех четырёх языках не только говорил, но и читал, и писал.

До 1917 г. юноши сумели закончить сельские школы и получили для своего социального положения стандартное начальное образование. В 12 лет Михаила отправляют к родственникам в Петербург, долгих пять лет ему пришлось работать «мальчиком на посылках». Павел до 1917 г. жил в семье отца и лишь после Октябрьских событий в столице Российской империи приехал в Москву к брату Леониду, который посоветовал ему податься в Самару, где жизнь, по слухам, была легче.

Переломным этапом в судьбе будущих военачальников стала Гражданская война. Так случилось, что оба они добровольно изъявили желания служить в