Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

не остался в этом АВТО, а выехал в 35-ю танковую бригаду и начал изучать опыт войны, по доброму желанию, с командования танковым батальоном, будучи в звании полковника и в должности преподавателя Академии.

Командуя батальоном, я несколько раз был в танковых атаках, и не один раз мой танк был подбит на поле боя, но я продолжал упорно добиваться поставленной перед собой цели. В последующем в этой войне я командовал танковой бригадой, продолжая изучать применение танков на фоне действий бригады.

После окончания советско-финской войны, где мне удалось в значительной мере проверить свои теоретические выводы, я выступил в печати, и, в частности, в газете «Красная Звезда», где откровенно и смело высказал свою точку зрения о применении танков. Тогда, как и теперь, я держался точки зрения массированного применения танков на поле боя, навязывания противнику своей воли и самых смелых действий со стороны танковых войск Красной Армии. За свои статьи и принципиальную постановку вопроса о применении танков я получил в 1940 году от Народного Комиссара Обороны очень дорогую наркомовскую премию»[699].

Однако в его учётно-послужной карточке эта информация отсутствует. К сожалению, не удалось найти и наградной лист, хотя, безусловно, награждение было. В УПК указано лишь, что он с «12 февраля 1940 года – командир резервной группы Северо-Западного фронта для особых поручений»[700]. Вероятно, это формулировка из документов, которые ему были выданы при направлении на Северо-Западный фронт. Поэтому можно предположить, что на все указанные выше должности он не назначался обычным путём, а действовал сообразно боевой обстановке и исполнял обязанности неофициально.

Март 1940-го оказался богатым на приятные события. После завершения конфликта пришла и ещё одна хорошая весть: 20 марта Главное политуправление РККА сняло с коммуниста П.А. Ротмистрова выговор. После пребывания на фронте он вновь возвращается к преподавательской работе и до конца 1940 г. продолжает служить в академии.

В этот время в РККА продолжается напряжённая работа по формированию первых девяти мехкорпусов. 9 декабря он направляется в Прибалтийский Особый военный округ в качестве заместителя командира 5-й тд 3-го мк, который находился в литовском городе Апитусе. Но в этой должности он пробыл недолго, через полгода, 19 июня 1941 г.[701], поступил новый приказ о назначении его начальником штаба этого же корпуса. Сдав соединение комдиву Ф.Ф. Фёдорову, прибывшему с курсов усовершенствования комсостава, он убыл к новому месту службы в г. Каунас, а потом армия Германии атаковала наши границы.

Полковника М.Е. Катукова весть о начале войны застала в Киеве, в окружном госпитале. Послеоперационный шов ещё не зажил, но, как только стало известно об агрессии, Михаил Ефимович уговорил лечащего врача отпустить его и поспешил в Шепетовку, где располагался штаб дивизии. И уже вечером 23 июня он доложил по телефону о своём прибытии генерал-майору К.К. Рокоссовскому, командовавшему 9-м мк, в составе которого по-прежнему находилось его соединение. Генерал сообщил, что обстановка сложная, корпус передан 5-й А генерал-майора М.И. Потапова, которая в свою очередь подчинена Юго-Западному фронту. Уже получен приказ: перебросить дивизию в район Луцка для нанесения контрудара во фланг вражеской группировки.

В своей книге «На острие главного удара» командарм вспоминал, что его соединение только по названию было танковым, но в действительности таковым не являлось. Например, на момент начала войны два танковых полка располагали вместо положенных 375 Т-34 и КВ лишь 33 учебными лёгкими ВТ, а батальон связи только учебными радиостанциями. Все подразделения, не укомплектованные матчастью, пришлось превратить в стрелковые, в том числе и специальные, такие как понтонный батальон. Такое же положение сложилось и с автотранспортом: из-за нехватки грузовых автомобилей переброска войск шла медленно, с большим трудом. Не удалось к этому моменту полностью решить и вопрос повышения качества личного состава. Сохранился «Доклад об укомплектованности 20-й тд личным составом на 10 марта 1941 г.», подписанный М.Е. Катуковым, в котором представлена удручающая картина того, как и какое пополнение направлялось в его соединение за три месяца до начала войны. Вот выдержка из этого документа: «Начальствующий состав. По штату положено – 1342, имеется – 584 чел., или 43 %. Особенно плохо обстоит дело с укомплектованием штабов всех степеней. Штабных командиров не хватает – 85 чел., в том числе: адъютантов батальонов – 32, работников штаба полка – 42, работников штаба дивизии – 11. В штабах полков совершенно неукомплектованные 1, 2, 3 и 4 части, планировать и контролировать боевую подготовку некому…Из числа назначенного приказом КОВО в дивизию комсостава до сих пор не прибыло 52 чел. Прибытие их сомнительно, т. к. на ряд запросов частей, откуда назначен комсостав, последние отвечают, что назначенный к нам комсостав убыл по распоряжению отдела кадров КОВО в совершенно другую часть.

…Часть комсостава, назначенного в дивизию, по своим качествам не соответствует должности, на которую назначен. Присланные командиры танковых взводов мл. лейтенанты К. и К. имеют крайне отрицательную характеристику и предупреждение Военного Совета КОВО о служебном несоответствии в январе с. г…Назначенный инспектором снабжения капитан Д… <…> болен туберкулезом и подлежит переводу в нестроевую часть, санаторий или госпиталь… Мл. политрук Л., образование 4 класса, русским языком не владеет, в роте не работает из-за незнания языка. Политрук Ж. представлялся к увольнению из РККА, как неработоспособный и недисциплинированный политработник <…> 32-я тд откомандировала в дивизию мл. политрука Г., представленного на увольнение из РККА по состоянию здоровья, тоже с политсоставом, прибывшим из 10-й тд.

Младший комсостав. Дивизия младшим командным составом укомплектована на 1 %. Некомплект – 1910 человек. В покрытии некомплекта отделом комплектования КОВО наряжено, а дивизия получила рядовой состав и ефрейторов из 10-й и 15-й тд. Качество присланных ефрейторов очень низкое, исполнять должность младшего начсостава последние не могут как по своему развитию, так и по подготовке. В числе присланных ефрейторов: 211 чел. нерусской национальности, плохо владеющих русским языком, 2 немца, 1 перс, 7 неграмотных, 70 чел. малограмотных, 11 чел. разжалованных из младшего комсостава в рядовые за недисциплинированность, 18 бывших до армии под судом и осужденных, 12 чел., родственники коих репрессированы, 20 чел. негодных к строевой службе. Для подготовки младшего комсостава в частях дивизии сформированы учебные подразделения со сроком обучения до сентября 1941 г., выпуском которых некомплект будет покрыт.

Рядовой состав. На сегодняшний день дивизия укомплектована рядовым составом полностью по штату плюс получено 1910 чел. рядового состава на покрытие некомплекта младшего комсостава <…> В итоге в дивизии сверх штата рядового состава 127 человек. Люди поступали в дивизию из всех частей КОВО и даже из других округов. Эти части, направляя в дивизию людей, вопреки указаниям отдела комплектования КОВО, посылали нам