Воины-интернационалисты из Беларуси в гражданской войне в Анголе 1975-1992 - Александра Владимировна Кузнецова-Тимонова

так случалось, и неоднократно. И в том числе – с советскими наблюдателями. В частности, на Ближнем Востоке. Об этом даже снят фильм, там играют замечательные актеры Борис Щербаков и Арнис Лицитис[258]. Одним из консультантов этого фильма был Кузьмин Валерий Васильевич, мой дядя, который сам в свое время проходил службу на Ближнем Востоке в качестве советского военного наблюдателя.

Еще немного о структуре миссий ООН, чтобы вам было понятнее. Они делятся на военную и гражданскую «ветви». Сначала в страну прибывают военные контингенты, которые более-менее устанавливают мир. Хотя все равно, как правило, получается довольно зыбкий мир. Потому что очень часто, в том числе в Анголе, случалось так: противоборствующие стороны начинали обстреливать друг друга через головы ооновских военных, пули и снаряды просто пролетали через территории, занятые войсками ООН. Случалось и такое: воюющие стороны запросто проходили через занятые войсками ООН территории навстречу друг другу, а ооновские отряды не имели никакого права им в этом препятствовать.

А потом уже прибывали гражданские органы миссии ООН.

И еще – если не совсем политкорректно выражаться – миссия ООН – это большая корзина для «отмывания белья» и превращения его в деньги! Скажу одно: миссия ООН в Анголе стоила миллион долларов в день. То есть, триста шестьдесят пять миллионов в год. Это была самая дорогая миссия на то время. На что тратились такие деньги? На те самые peace keeping operations – операции по поддержанию мира, разъединению противоборствующих сторон.

– Немного о том, как российские офицеры направляются на службу в войска ООН: есть ли какой-либо отбор, какие учитываются заслуги, как все это осуществляется.

– Что касается структуры военных наблюдателей, то в любой стране, которая платит «членские взносы» в ООН, есть так называемый Центр подготовки наблюдателей ООН. В России такой центр находится – по крайней мере находился до недавнего времени – в Солнечногорске, в учебном центре нынешней Общевойсковой академии, раньше это была академия имени Фрунзе. Солнечногорск – это Подмосковье. Там был очень хороший учебный центр, готовил именно наблюдателей для ООН.

Кто и как приходил на курсы наблюдателей ООН? Раньше там было очень много переводчиков – потому что их не нужно было учить языку, в частности английскому, и подготовить их для выполнения таких обязанностей было, конечно, гораздо легче. Хотя всегда у нас было немало офицеров – и советских, и позже российских – которые сами изучали английский, достаточно хорошо им владели, и были профессионалами в своей области: танкисты, пехотинцы, десантники, морпехи. Они тоже поступали на курсы в этот учебный центр, успешно эти курсы оканчивали и получали распределение в миссию ООН, в какую-либо страну. Стран всегда было немало.

– Сами Вы проходили там подготовку?

– Нет. Дело в том, что я был непосредственно в воинском контингенте ООН. Что это значит? В определенный момент требовались военнослужащие какой-либо специальности – морпехи, танкисты, связисты (самые востребованные воинские специальности) – которые прибывали и исполняли свои прямые обязанности. Так, например, португальская рота связи обеспечивала связь для всей миссии ООН в Анголе.

У нас в данном случае был вертолетный отряд. Наши вертолетчики потребовались для того, чтобы перевозить наблюдателей, личный состав войск ООН, комиссии по расследованию причин нарушения условий соглашения о прекращении огня (ceasefire agreement violation).

Почему для такого рода деятельности пригласили непосредственно россиян? Потому что у нас были и остаются замечательные вертолеты Ми-8, которые постоянно модернизируются. Мы работали там на вертолетах Ми-8-МТВ. Они достаточно мощные, могут садиться практически в любой местности. В Афганистане они вообще на скалы садились, и все было нормально. Еще для этой работы подбирались вертолетчики, которые до этого имели опыт полетов в Афганистане, в Таджикистане. Моим командиром экипажа был тогда майор Владимир Алимов – ныне полковник, заслуженный летчик России. Он получил звание Героя России за Чечню. Инженерный состав также подбирался с опытом службы в «горячих точках», чтобы люди знали, как себя вести в подобных ситуациях и обеспечивать нормальную работу вверенной им техники.

Естественно, для обеспечения работы наших людей и в Анголе, и везде за границей всегда требуются переводчики. В нашем отряде было семь вертолетов, по два сменных экипажа: соответственно, нужно было 14 переводчиков. Вертолеты наши стояли в шести округах, штаб отряда был на юге, в Лубанго, там же была и ремонтная база. Я непосредственно летал в Уиже – это север Анголы. В этой провинции стояло два наших борта, потому что регион этот очень большой. И нам его практически весь пришлось облетать. Даже купались в реке Конго – это самый север Анголы, на другом берегу – уже Заир.

– Каковы там были условия размещения, где жили, чем питались?

– Естественно, в каждом округе все было по-своему, в зависимости от ситуации. В каких-то округах люди жили на виллах. Например, в Уиже крайние полгода мы жили в хороших виллах: были виллы и для летного состава, и для инженерного. Условия там были нормальные: кухня, достаточно удобные комнаты. Местные приходили делать уборку. Питание мы организовывали сами. Закупали на рынке все необходимые продукты, картошку, мясо, прочее. Что-то получали через ооновскую систему: там был ооновский магазин «РХ» (Пи Экс) – думаю, его знают все ооновцы. У некоторых из нас были ооновские карточки, у меня тоже была – на эти карточки можно было отоваривать продукты, «горюче-смазочные материалы» – то есть спиртное, сигареты.

Поваров у нас не было, готовили сами, причем именно то, что нам было нужно, чего хотелось поесть. Например, на обед варили суп – и в этот суп кидали все, что только могли, варили в большом котле и только таким супом в обед прекрасно наедались.

Кроме того, с нами питались несколько человек, которые не принадлежали к нашему отряду, но вносили свои деньги – российские и украинские наблюдатели. Украинцы – это были те же наши бывшие советские офицеры, которые проживали в Украине. Еще было несколько болгар, словаков, поляков, которые тоже вносили свои деньги и столовались у нас. Было дежурство по кухне. Пытались изобретать какие-то хорошие кушанья. По части того, чтобы приготовить чего-нибудь повкуснее, у нас отличался наш коллега-переводчик Паша Акимов. Хотя и Миша Маргелов[259] от него, в общем-то, не отставал.

Еще мы старались разнообразить наш быт всякими праздниками: днями рождения, еще какими-нибудь датами и юбилеями. Наш старший – полковник Найденко[260] – посмотрел по списку, у кого и когда дни рождения, отметил все в календаре. Если у кого день рождения попадал на будний день, то это переносилось на субботу. И почти каждую субботу у нас был какой-нибудь праздник! Было очень весело, приходили гости, ели, пили, пели песни. Песни мы очень любили петь.