Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - Андрей Юрьевич Ведяев

годов возглавлял оперативную группу по разработке резидентуры ЦРУ в Москве, всего их было изготовлено штук десять, в одежде и с чертами лица конкретных разведчиков. Например, супруги на машине выезжали из посольства, за рулём находилась жена. Маршрут прорабатывался так, чтобы обязательно возникали паузы в наружном наблюдении, мёртвые зоны. В этом случае разведчик выскакивал из машины и скрывался, а супруга нажимала на кнопку, и манекен появлялся, как чёрт из табакерки. У жены был тросик, которым она могла поворачивать голову манекена для создания видимости, что супруги беседуют.

Тем не менее риск провала постоянно присутствовал, что ставило под удар прежде всего агентуру. А потерять такого агента как, например, Адольф Толкачёв, который действовал именно в это время и передавал сведения о последних советских разработках в области ракетных комплексов, например, С‑300, и радиоэлектронного оснащения новейших истребителей-перехватчиков МиГ‑29, МиГ‑31 и Су‑27, было бы для американцев крайне нежелательно. Поэтому они схватились за идею оснастить шпиона компактным устройством, чтобы он мог спокойно передавать информацию не через тайники или личные встречи, а напрямую через американские спутники. Но вначале такое устройство нужно было испытать.

Но такого поворота событий ожидали и советские контрразведчики. В 1973 году на базе радиоконтрразведывательных подразделений 11‑го отдела 8‑го Главного управления КГБ при СМ СССР была создана Служба «Р», преобразованная в 1978 году в Управление «Р» (радиоконтрразведка) Второго главка КГБ СССР.

Впервые закодированный сигнал в УКВ-диапазоне, содержащий большой объём информации, радиоконтрразведка зафиксировала 21 января 1982 года. В ноябре того же года пеленгаторный пост засёк «радиовыстрел» с советской территории на частоте 311.150 МГц. Импульс шёл чуть больше пяти секунд. Определили и место работы передатчика – московский парк «Сокольники».

После этого во Втором главке была создана оперативная группа, в которую вошли офицеры 1‑го (американского) отдела и Управления «Р». По словам Льва Михайловича Ермакова, начальника Управления «Р» в 1988–1991 годах, «это было непосредственной чёткой ежечасной, ежеминутной работой с американским отделом. Они нам говорили о передвижении дипломатов, мы им говорили о всех появлявшихся сигналах».

Вечером 31 декабря 1982 года был зафиксирован новый «радиовыстрел» с территории музея-заповедника «Коломенское». Туда сразу же была направлена оперативная группа. Но в этот предновогодний вечер вся Москва стояла в пробках, и когда оперативники добрались до Коломенского, они лишь смогли увидеть отъезжающую машину атташе посольства США в Москве Филиппа Рейнолдса с женой и маленьким сыном. Рейнолдс был установленным разведчиком-агентуристом посольской резидентуры ЦРУ.

В результате к февралю 1983 года стало ясно, что сигналы появляются в то время, когда сотрудники посольства выезжают вместе с семьями на прогулки в различные парки Москвы. «И они всегда из посольства выезжали с довольно приличной хозяйственной сумкой. На это с самого начала мы обратили внимание», – пишет генерал-лейтенант Клименко. Сомнения не оставалось – в Москве идут испытания новой шпионской спутниковой аппаратуры. Теперь, чтобы пресечь эти мягко говоря недружественные действия, требовалось захватить «экспериментаторов» с поличным.

Изучая расположение мест, откуда передавался сигнал, чекисты установили интересную закономерность. Оказалось, что сотрудники посольства США посещали парки и лесопарковые зоны Москвы по направлению часовой стрелки – начали с северо-запада и дошли до юга столицы. Следующим по направлению крупным парком был Филёвский, где и было решено установить наблюдение. Совместная контрразведывательная операция Второго главка и 7‑го Управления КГБ СССР получила кодовое наименование «Капкан».

В выходной, 7 марта 1983 года, опять же накануне горячо любимого советскими людьми праздника – женского Дня 8 Марта, заместитель руководителя посольской резидентуры ЦРУ, 1‑й секретарь экономического отдела посольства США в Москве Ричард Осборн выехал на автомобиле из дома вместе с женой и двумя дочерьми. Покрутившись по городу, он свернул в Филёвский парк. Женщина держала в руках хозяйственную сумку. В 17.03 пеленгаторы засекли радиосигналы в юго-восточной части парка. Тут же прозвучала команда «Капкан». Оперативники скрутили дипломата и попытались отнять хозяйственную сумку у его жены. «Но она ее так крепко держала, что у меня ни с первого, ни со второго раза не получилось. Кончилось тем, что ручка у этой сумки была оторвана», – вспоминает Валентин Григорьевич.

Всё семейство было доставлено в приёмную КГБ. Допрос американского дипломата и по совместительству шпиона вёл лично начальник американского отдела советской контрразведки Рэм Сергеевич Красильников. В качестве эксперта присутствовал и Лев Михайлович Ермаков. В присутствии американского консула Осборну были предъявлены улики его шпионской деятельности. Среди прочего на столе были разложены записи, сделанные почерком Осборна в блокноте из растворимой в воде бумаги. Из них была чётко видна подготовка к сеансу спутниковой связи. Кроме них был изъятый во время ареста компас для ориентирования аппаратуры строго на юг и новейшее техническое устройство для организации связи через спутник системы Marisat.

Общий вес аппаратуры составлял всего 2 кг 300 г. Она состояла из компактной клавиатуры, шифратора-накопителя, блока питания и пульта управления, к которому на специальном тросике крепилась кнопка включения передатчика. Устройство позволяло за 20 секунд передать порядка 1600 знаков, или ⅔ машинописного текста информации. Устройство было уложено в хозяйственной сумке таким образом, чтобы антенну можно было быстро сориентировать на спутник.

Юридическим основанием для задержания американского дипломата послужило нарушение закона, запрещающего использование на территории СССР незарегистрированного радиопередатчика. За действия, несовместимые со статусом дипломата, Осборн был объявлен персоной нон грата. 16 марта 1983 года он был выслан из Советского Союза.

Однако московские парки продолжали манить к себе американских шпионов, но вовсе не из любви к природе. Скорее это было инстинктивным желанием рыцарей плаща и кинжала проворачивать свои тёмные делишки вдали от дневного света, под покровом ночи или в зарослях джунглей, где бродили призраки «лесных братьев». Надеясь на их возрождение, американцы практиковали закладку тайников в виде камней, подброшенных в гущу кустов. Обычно такой контейнер содержал джентльменский набор: деньги, шифроблокноты, средства тайнописи, инструкции относительно дальнейшей связи, кассеты с микроплёнкой и сопроводительное письмо для человека, который нашёл закладку случайно, примерно следующего содержания: «Товарищ, возьми деньги. Но всё остальное забрось как можно дальше и глубже, чтобы не возникло проблем ни у тебя, ни у нас».

Но, как говорится в рассказе американского «короля ужасов» Стивена Кинга, «иногда они возвращаются» (Sometimes They Come Back). Вечером 20 июля 1983 года на берегу Серебряно-Виноградного пруда в Измайловском парке остановилась иномарка с дипломатическими номерами, из которой вышел молодой подтянутый мужчина со спортивной сумкой в руках. Это был помощник военного атташе посольства США в Москве Алекс Грищук. Невзирая на дождь, он решительно направился к зарослям кустарника и на мгновение выпал из поля зрения бригады наружного наблюдения КГБ. Вскоре он появился вновь, бросил