Академический зигзаг. Главное военно-учебное заведение старой России в эпоху войн и революций - Андрей Владиславович Ганин

Крестьянского съезда правый эсер Н. Д. Авксентьев, идеолог анархизма, «дедушка русской революции» П. А. Кропоткин, один из лидеров Союза казачьих войск войсковой старшина А. И. Дутов. Конференция академии присутствовала в полном составе, включая генералов П. А. Гейсмана, Б. М. Колюбакина и Н. П. Михневича.

Иностранцев впоследствии писал:

По моему глубокому убеждению, политического банкета в академии устраивать не следовало уже по одному тому, что армия должна быть аполитична. Академия, как и вся армия, приняла факт революции, и на этом и следовало остановиться. Дальнейшее афиширование своих убеждений и проявление якобы своего «политического лица» было и ненужно, и фальшиво, т. к. очень прозрачно наводило на мысль о неискренности такого шага и о желании лишь подслужиться к новому начальству и угодить ему.

Развал армии у государственно мыслящих людей восторга не вызывал. 12 июля курсовик штабс-капитан А. Л. Симонов из штаба 120‑й пехотной дивизии направил министру-председателю Временного правительства резкую телеграмму:

Поездки по фронту убедили Вас, что даже Вашими словами зажечь можно только немногих. Последние бои Вам показали, что цвет армии и народа – офицеры, над которыми всячески надругались в дни переворота, и лучшие из солдат гибнут. Ради чего? Чтобы жить, осталось самое скверное и преступное. Теперь Вы увидели, что разрушать легко. Безответственные группы, или увлеченные неосуществимыми идеями, или подкупленные Вильгельмом, одинаково преступные, по какому бы они побуждению ни действовали, очутившись на свободе, которую совершенно не понимали, и они сами и народ, они сумели в короткий срок разрушить опору Государства, они сделали больше, чем мог мечтать сам Вильгельм… Зачем Вы позволили преступникам всадить нож в спину армии, из которой Вы сделали толпу взбунтовавшихся рабов, опасную для Родины? Почему Вы начали перешивать все в армии, не узнав ее душу[?] …Довольно опытов над армией – их можно проделывать в мирное время. Только армия может спасти Россию. Нужны немедленные крутые меры… иначе Вы сознательно приведете Родину к гибели.

И хотя это был демарш одного человека, сказанное в телеграмме вполне отражало изменившиеся с Февраля настроения курсовиков.

Выборы начальника академии

Весной–летом 1917 года произошла беспрецедентная по характеру смена руководства академии. Начальник академии генерал В. Н. Камнев (Петерс), связанный, по слухам, с распутинским окружением, оказался скомпрометирован. По свидетельству профессора М. А. Иностранцева, в бытность начальником Елисаветградского кавалерийского училища Петерс-Камнев имел любовную связь с супругой училищного офицера, который стал его шантажировать и, пользуясь безнаказанностью, осуществлять хозяйственные махинации. Позднее Петерс был вынужден взять этого штаб-офицера с собой в академию и назначить заведующим хозяйством. Правда, там, ввиду кратковременности пребывания Камнева на новом месте, серьезных злоупотреблений не случилось. Проверка по спискам офицеров косвенно подтвердила свидетельство Иностранцева: заведующим хозяйством академии при Петерсе-Камневе стал бывший командир эскадрона Елисаветградского кавалерийского училища полковник В. А. Берников.

Летом 1917 года один из писарей академии написал на Камнева донос, обвинив в хозяйственных злоупотреблениях и излишне дорогом ремонте казенной квартиры. Следственная комиссия нашла лишь незначительные хозяйственные упущения в связи с неточным выполнением параграфов сметы и приобретением не положенного по штату автомобиля. В докладе начальника Генерального штаба военному министру по результатам расследования хозяйственной деятельности академии отмечались «неправильности в хозяйстве и в отчетности по нему», в результате чего заведующий хозяйством полковник В. А. Берников был отчислен от должности, бухгалтер надворный советник И. А. Смирнов три недели провел на гауптвахте, а временно исполняющий должность заведующего хозяйством статский советник Ф. А. Мартынов получил выговор.

После прошедшей ревизии встал вопрос о назначении нового начальника академии. Если ранее на эту должность назначали, то при Временном правительстве был использован популярный в то время принцип выборности. Как отмечал Иностранцев,

первоначально это казалось диким и даже невозможным, как всякое применение выборного начала в военных организмах. Однако же наличие выборного начала в выборе ректоров высших учебных заведений во всем мире и существование его по старому университетскому уставу и для русских университетов, лишь отмененное при императоре Александре III, несколько примиряло с этой идеей.

Однако все думали, что эти выборы начальника академии будут произведены только профессорами академии и притом только из наличных или же бывших профессоров академии, подобно тому как ректора выбираются профессорами и только из профессоров университетов и других высших учебных заведений.

Между тем вскоре же стало известным, что по совету [генерала А. А.] Поливанова Керенский решил произвести выборы начальника академии всеми офицерами Генерального штаба и притом из всех офицеров Генерального штаба, а не только из профессоров.

Подобного рода выборы едва ли могли гарантировать удачные результаты, так как всякому понятно, что можно быть прекрасным офицером Генерального штаба, но все же стоять далеко от военной науки, не работать в ее области и не быть педагогом.

В особенности это известие встревожило наших двух старейших профессоров: историка генерала Б. М. Колюбакина и географа и статистика генерала Г. Г. Христиани. Оба они, конечно, по своим различным качествам в начальники академии не годились, но оба как старейшие профессора, естественно, рассчитывали при выборах начальника из профессоров выставить свою кандидатуру.

Выборы были необычным нововведением, а их результат оказался совершенно непредсказуемым и повлиял на последующую историю академии и корпуса офицеров Генерального штаба. Неизбежная при введении выборного начала политизация Генштаба порождала конфликты, корпорация утрачивала свою сплоченность. Итоги выборов оказали влияние и на дальнейшие взаимоотношения между соперниками.

Предвыборная кампания породила нешуточные страсти. Офицерам, традиционно пребывавшим вне политики, происходившее казалось невиданным прежде развлечением. Развернулась ожесточенная борьба и беззастенчивая агитация, публиковались призывы голосовать за того или иного кандидата, протесты и т. п. Если бы речь шла только о замещении конкретной должности, история выборов не была бы столь значимой. Но на повестке дня стал вопрос о будущем Генерального штаба, о дальнейших путях его модернизации. Вокруг этого и развернулась основная борьба. Голосование должно было определить, кто из генштабистов наиболее авторитетен, кто является потенциальным лидером корпуса офицеров Генерального штаба и выразителем интересов большинства.

Идея выборов принадлежала А. И. Гучкову, который занимал должность военного министра с 3 марта по 5 мая 1917 года. Предполагалось, что баллотироваться на пост будут лица «из числа генералов и полковников Генштаба, как профессоров, так и не профессоров, пользующихся в военном мире известностью, имеющих высокий моральный и военно-научный авторитет и непременно получивших боевой опыт в текущую войну в строю по командованию или полком, или дивизиею». Выборщиками считались все офицеры Генерального штаба и даже те выпускники академии, которые