Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

могло бы несколько облегчить продовольственное положение страны, то оно не может, за исключением нефти, снабдить Германию необходимым сырьем. В частности, Германия еще на 80 % зависит по руде от Швеции и других стран555. Похоже, статс-секретарь министра хозяйства и вице-президента Рейхсбанка Рудольф Бринкман, нарисовавший чуть раньше такую же мрачную картину, и назвавший те же причины, в силу которых германская социалистическая экономика находится в столь бедственном положении, был не таким уж сумасшедшим.

9 июля Наркомат иностранных дел СССР вновь коротко, предельно ясно и без каких бы то ни было комментариев сообщил, что «8 июля В. М. Молотовым были приняты английский посол г-н Сидс, французский посол г-н Наджиар и г-н Стрэнг. Беседа продолжалась около двух часов»556.

9 июля Молотов вручил Сидсу и Наджиару проект дополнительного письма к трехстороннему соглашению СССР, Франции и Англии от 8 июля:

Три договаривающихся правительства условились в том, что:

1) Статья 1 договора, подписанного ими сегодня, должна будет применяться к следующим европейским державам: Бельгия, Греция, Латвия, Нидерланды, Польша, Румыния, Турция, Финляндия, Швейцария и Эстония;

2) В отношении Нидерландов и Швейцарии договор вступает в силу лишь в том случае и тогда, если и когда Польша и Турция заключат с Советским Союзом договор о взаимной помощи (то есть, на признании Голландией и Швейцарией Советского Союза и на установлении с ними дипломатических отношений Кремль уже не настаивает, что говорит о том, что оба эти условия были лишь поводом для затяжки переговоров – Л.П.).

3) Выражение «косвенная агрессия» относится к действию, на которое какое-либо из указанных выше государств соглашается под угрозой силы со стороны другого государства или без такой угрозы и которое влечет за собой использование территорий и сил данного государства для агрессии против него или против одной из договаривающихся сторон, – т. е., влечет за собой утрату этой державой ее независимости или нарушение ее нейтралитета.

По соглашению между тремя договаривающимися правительствами вышеприведенный перечень может быть подвергнут пересмотру.

Данное дополнительное соглашение не подлежит опубликованию557.

После вручения проекта соглашения состоялась беседа Молотова с Наджиаром и Сидсом. В беседе принимал участие также Потемкин.

Во-первых, нарком, несмотря на твердую настойчивость союзных дипломатов, остался при своем мнении по вопросу о трех западных странах и выдвигал уже известные соображения о возможности одновременно добиться пактов о помощи с Польшей и Турцией. Наджиар, однако, не стал отступать и добился того, что Молотов пообещал вновь обратиться к своему правительству. Впрочем, было мало надежды на то, что он изменит по существу свою точку зрения, но этот срок для размышлений мог позволить провести одну из рассматриваемых компромиссных формул (прежний § 3 статьи 1 или § 5 британских инструкций Сидсу или использование понятия косвенной агрессии). Сидс был с этим в принципе согласен.

Во-вторых, эти объяснения, похоже, убедили Молотова в том, что в проекте протокола определение понятия «косвенной агрессии» против третьих государств имеет недостатки. Но он предложил вариант, который дипломаты согласны рекомендовать своим правительствам вместо текста, подготовленного в Лондоне. Смысл предложения наркома заключается в том, что «должна применяться к следующим европейским державам, как в случае прямой агрессии, так и в случае косвенной агрессии, целью которой было бы использование территории одной из указанных держав для осуществления агрессии против последней или против одной из договаривающихся держав».

Нарком настаивал на сохранении из его варианта выражения «агрессия прямая или косвенная» в тексте статьи 1 соглашения. Аргументам о беспокойстве, которое это может вызвать в третьих государствах, Молотов противопоставил как прецедент заявление Чемберлена о Данциге и Польше. Стрэнг не смог оспорить точность этого заявления, оспаривая, однако, что оно относится к одному и тому же случаю. Сидс, пока согласия не дал, желая проконсультироваться со своим правительством. Наджиар поступил так же. Союзники согласились с тем, что, поскольку определение в протоколе очень хорошее, можно было бы спокойно согласиться на включение в статью 1 слов «прямая или косвенная агрессия», распространяя их по возможности на случай с самими договаривающимися державами, что позволило бы в значительной мере покрыть Голландию, Люксембург и Швейцарию.

В-третьих, союзные дипломаты настаивали на том, что статья 5 англо-французского предложения от 8 июля, в которой принимается советский текст, должна идти вместе со статьей 6 в англо-французском варианте, в которой изменяется советская редакция. Молотов поддержал эту последнюю редакцию, но опасается, что подписание военной конвенции затянется. Наджиар и Сидс это опровергли. Нарком согласился представить новые соображения своему правительству для нового рассмотрения. Компромисс мог бы быть найден, если бы удалось добиться в некоторой мере удовлетворения по параграфам 1 или 2 данной беседы с Молотовым.

В-четвертых, поскольку новая встреча должна состояться завтра, важно, чтобы Сидс получил из Лондона без опоздания запрашиваемые им инструкции и большую свободу действий558.

Телеграмма Наджиара, которую он отправил в Париж по итогам встречи, позволяет утверждать, что посол весьма оптимистично оценивал результаты этого разговора, думая, что чего-то добился в переговорах с Молотовым. Но не тут-то было преждевременный оптимизм французского посла охладило новое сообщение с Кузнецкого моста559 о том, что 9 июля Молотов вновь принял Сидса, Наджиара и Стрэнга, и что продолжавшаяся более двух часов беседа не дала определенных результатов560.

Советский обыватель, прочитав это сообщение, недоумевал: о чем же эти империалисты больше двух часов болтали с наркомом, если так ни до чего и не договорились? А в Берлине должна была начаться паника: от этих русских большевиков всего можно ожидать, и если они пишут, что встреча результатов не дала, вполне может быть все наоборот, иначе, зачем сообщать о безрезультатной беседе? Проще промолчать.

До 1 сентября, когда должно было начаться запланированное Гитлером военное вторжение в Польшу, оставалось меньше двух месяцев, а Гитлер пока еще не был уверен в том, что, во-первых, Англия и Франция не вступятся за Польшу, и, во-вторых, что СССР будет сохранять нейтралитет. Вмешательство хотя бы одной из этих стран означало либо войну против всего мира, а ее Гитлер не хотел, он ее боялся, и всячески стремился избежать, либо войну с Советским Союзом, причем не известно, что для него было бы хуже. Поэтому Гитлер предпринимал титанические усилия, чтобы войну с Советским Союзом исключить, а с Западом – как получится.

10 июля Наджиар направил Бонне телеграмму, в которой еще раз остановился на только что закончившейся беседе с Молотовым, и вновь заострил внимание на наиболее важных моментах.

1. По вопросу о третьих западных государствах, как и по вопросу об определении