Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

опасения, что есть намерение установить будущий статут Данцига путем односторонних тайных действий, с тем, чтобы поставить Польшу и другие державы перед свершившимся фактом. При этих обстоятельствах любое действие Польши, предпринятое для восстановления положения, было бы представлено, как акт агрессии с ее стороны. И если бы ее действия были поддержаны другими державами, то они подверглись бы обвинению в оказании помощи и в подстрекательстве Польши к применению военной силы. Если бы события и в самом деле развивались так, как предполагают эти гипотезы, то станет понятно, что эта проблема не могла рассматриваться как чисто местный вопрос, затрагивающий права и свободы жителей Данцига, которым, кстати говоря, ничего не угрожает. Наоборот, это немедленно поставило бы более серьезную проблему, затрагивающую польское национальное существование и независимость. Англия дала гарантию оказать помощь Польше в случае явной угрозы ее независимости, – такой угрозы, которой она считала бы жизненно важным оказать сопротивление всеми ее национальными силами. Англия полна твердой решимости выполнить свои обязательства.

Чемберлен повторил, что теперешний статут не может считаться несправедливым и нелогичным в своей основе, но он может быть улучшен. Возможное улучшение могло бы обсуждаться в более спокойной обстановке. Бек 5 мая заявил, что если у Германии есть мирные намерения и она признает мирные процедуры, то любые переговоры возможны. 28 апреля Гитлер в рейхстаге сказал, что если Варшава готова заключить новое соглашение, регулирующее отношения с Германией, то он приветствует такую идею, и заявил, что любой подобный договор в будущем должен будет базироваться на абсолютно ясных и равных для обеих сторон обязательствах. Английское правительство считает, что последние события в Данциге нарушили доверие и затруднили создание в настоящее время такой атмосферы, при которой может восторжествовать голос благоразумия.

В этой обстановке Варшава остается спокойной. В Лондоне надеются, что Данциг с его старинными традициями может опять доказать, как это было и прежде, что народы разных национальностей могут работать совместно, когда их интересы совпадают. Чемберлен выразил надежду, что все заинтересованные стороны заявят и проявят свою решимость не допустить, чтобы какие-либо инциденты, связанные с Данцигом, приобрели такой характер, который мог бы представить угрозу миру в Европе566.

Стоит заметить, что о том, что положение в Данциге не только остается напряженным, но и, чем дальше, тем больше накаляется, советские газеты писали едва ли не каждый день. Любой из вас, уважаемые читатели, может легко в этом убедиться, взяв в руки майские, июньские, июльские и августовские подшивки «Правда», «Известий», «Комсомольской правды» и «Красной звезды» за 1939 год. Я намеренно не привожу их в этой книге, потому что для этого потребовался бы отдельный том. Тон, регулярность и количество публикаций очень напоминают те, что были прошлогодними летом и осенью, когда стремительно развивались события вокруг Судет, которые закончились мюнхенским сговором и уничтожением Чехословакии.

10 июля бухарестский корреспондент газеты «Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщал, что Германия потребовала отправки ей всех румынских излишков пшеницы урожая 1939 года, составляющих 1 млн. тонн, и 45 тыс. вагонов урожая 1938 года. Если Германия сможет получить львиную долю румынского хлеба, то вряд ли Англия даст Румынии новые кредиты, которые ей требуются для вооружений. Германская делегация в Румынии пыталась также предписывать румынскому правительству, какие виды хлебов должны производиться в Румынии567.

11 июля авиационный обозреватель газеты «Стар» писал, что английское и французское министерства авиации пришли к соглашению, в соответствии с которым английским самолетам разрешается совершать полеты на юг и юго-запад Франции, а французским самолетам – на территорию Англии568.

11 июля Суриц направил Потемкину обстоятельное письмо, в котором рассказывал о беседах с разными политическими деятелями относительно переговоров Англии, Франции и Советского Союза о пакте.

1. За договор и тесное сотрудничество с Советским Союзом выступает огромное большинство французов, что отражается и в позициях, занятых по этому вопросу различными парламентскими партиями. В парламентских комиссиях, где чаще всего обсуждался пакт и ход переговоров, не нашлось ни одного влиятельного представителя, ни одной более или менее значительной партии, которые высказались бы против заключения нового «широкого» договора с Советским Союзом. Необходимость такого договора признается почти всеми, хотя аргументы в пользу этой необходимости, конечно, приводятся разные. Всех объединяет то, что на Францию надвигается война и при всем разнообразии мнений по поводу силы и мощи Советского Союза, все согласны с тем, что какая бы это сила ни была, лучше эту силу иметь на своей стороне. Этому ничего не могут противопоставить даже самые оголтелые реакционеры. Они, вынуждены свою кампанию против договора подпирать либо доводами внутренней политики – усилится-де советское влияние и проникновение коммунизма во Францию, либо отрицанием явных вещей – «есть ли вообще советская армия», «есть ли государство», либо приписыванием Советскому Союзу тайных и коварных замыслов – «связь с Берлином», «втравливание в войну» и т. д.

2. Безрезультатность переговоров вызывала здесь огромную тревогу и беспокойство, особенно усиливающиеся всякий раз, когда появляются новые признаки войны, такие, как Тяньцзинь или Данциг. На замедление жалуются все без исключения французы, независимо от их партийной принадлежности. Одни в этом винят англичан, другие – руководителей Франции, чаще всего Бонне, третьи – и Советское правительство. Многие, говоря о том, что, переговоры затянулись, высказывают опасения, что запоздалое заключенное соглашение утратит свой демонстративно боевой характер.

Пресса вину за промедление начинает все больше взваливать на Советское правительство. Объясняется это не только злостной инспирацией врагов Советского Союза и ловким руководством с Кэ д'Орсе. Как правило, сведения о переговорах запаздывают и поступают с большими неточностями, чаще всего – из односторонних источников, и очень скудно – непосредственно от Советского Союза. Известную роль к тому же играет и психический обман. Переговоры ведутся в Москве, они не клеятся, значит, виноват Кремль. К тому же в противоположность Англии здесь нет почти ни одной политической партии, которая с провалом переговоров связывала бы расчеты на свержение правительства. Если в Англии часть оппозиции использует промедление в переговорах, чтобы свалить Чемберлена, то во Франции такого явления нет. Здесь никто на этом не собирается свалить Даладье. (Более того, отставка Даладье могла означать развал Народного фронта, основу которого составляли партии левого толка, и к власти могли прийти правые партии. Это, в свою очередь, могло привести к гонениям на коммунистов, вплоть до запрета компартии, что и случилось после того, как Франция стала на глазах рассыпаться под ударами вермахта весной-летом 1940 г. А ослабление влияния французских коммунистов было крайне нежелательно для Сталина, ведь их руками он в течение многих