Фронт и тыл Великой войны - Юрий Алексеевич Бахурин

Генерал Безелер принял рискованное решение отказаться от ведения правильной осады и попытаться овладеть крепостью посредством ускоренной атаки — массированным ударом в избранном направлении при поддержке артиллерийского огня из тяжелых и сверхтяжелых орудий, который должен был окончательно деморализовать пассивный гарнизон[1264].

Направлением главной атаки был избран сектор, образованный протоками рек Вкра и Нарев. Через него проходила железнодорожная ветка — гарантия подвоза боеприпасов для продолжения обстрела. Подавляющий артиллерийский огонь по северо-восточным фортам Новогеоргиевска обеспечивался 35 батареями на фронте атаки протяженностью всего в 4 километра. Это был огневой молот.

Таблица № 12[1265]

Однако прежде, чем пускать его в ход, необходимо было подготовиться. Занятие передовых русских позиций требовало мощной поддержки. Неповоротливая артиллерия выдвигалась на передний край, и немецким саперам пришлось попотеть. Участок железной дороги под контролем Безелера позволял подвозить снаряды, но выгружать их приходилось на удаленной станции Шверче: по ближней (Насельску) пристрелялась русская артиллерия. Интенсивность огня была низкой — не чаще пары выстрелов в час, но для того чтобы спугнуть немцев, хватило и этого[1266]. В остальном же не чинилось никаких помех подготовке немецкой атаки на предполье и не предпринималось попыток сорвать ее.

Утром 31 июля (13 августа) ни русские, ни немецкие ополченцы не увидели рассвета. Плотный туман помешал неприятельской артиллерии начать подготовку в 4 часа утра. Гром небесный раздался в 10 часов утра, а вскоре батальоны ландвера пошли в атаку на передовые позиции. Русские орудия огрызались по пристрелянным секторам, битый час немцы не могли овладеть фольварком Чайка. Однако сила ломила силу: после полудня были потеряны Псутсин и Студзянка, а к 18 часам первый рубеж русской обороны оказался прорван. Какое-либо взаимодействие на нем пехоты и крепостной артиллерии к тому моменту отсутствовало. Немцы же при поддержке крупных калибров продвинулись вперед и окопались на расстоянии менее километра от линии фортов. В их ближний тыл отправились первые 4000 военнопленных, что не могло не сказаться на боевом духе гарнизона.

Перегруппировав артиллерию, 1 (14) августа противник обрушился на укрепленные позиции XV и XVI. Огонь корректировался с воздуха и был страшен. Земля ходила ходуном и взметалась от разрывов выше макушек сосен, снаряды утюжили ее до самой Вкры. Фортам XIV и VIII досталось меньше, чем соседям, хотя 30-сантиметровые воронки в сводах от попадания «чемоданов» — это не пустяк. Тем не менее слоистые асфальтобетонные перекрытия держали удар, да и полевым укреплениям обстрел не нанес заметного ущерба.

Немцы предпринимали попытки захватить укрепления XVа-Ь в течение следующих двух дней. Атаки одна за другой проваливались либо не приносили должного результата. Возобновлялась бомбардировка, накрывавшая и ландвер, окопавшийся вблизи от русских. Фортовая группа XVЬ была взята вечером 3 (16) августа вместе с 4 орудиями, 3 пулеметами и пятью сотнями военнопленных. Бобырь отдал приказ о контратаке, рассчитывая выбить неприятеля с занятой позиции. Разрозненная ударная группа русского ополчения дрогнула под немецким огнем, а собравшись, взяла неверное направление. Контратака захлебнулась, но гарнизон XVа еще держался.

Его участь решилась на следующий день, 4 (17) августа. Из цитадели не прибыло подкрепления, оборонительный огонь ослабел. В плен сдались почти все, кроме нескольких храбрецов во главе с подпоручиком Малинским. Они укрылись за бронированными дверями убежища и отстреливались из винтовок. Получив донесение о потере XVа, комендант распорядился перенести туда артиллерийский огонь. Не собираясь дожидаться под ним у моря погоды и нести потери, немцы взломали укрытие Малинского. Гранаты сорвали двери с петель, русские за ними не дождались помощи, и им оставалось сдаться. Бобырь решился на контратаку только к полуночи, когда в ней уже не было смысла. «Царский дар», сильнейший участок обороны Новогеоргиевска, находился у генерала Безелера в руках[1267].

Схема германской атаки на форт XVa крепости Новогеоргиевск

Но даже тогда не все еще было потеряно! За фортовой группой XVа-Ь находился лесистый, хорошо укрепленный район, борьба за который обещала стать для неприятеля тяжелой[1268]. Генерал Безелер перенес основной удар на форты XVI и VIII, оказавшие сопротивление, несмотря на потерю «Царского дара» по соседству. Артиллерия бомбардировала эти укрепления, заодно держа под обстрелом сектор западнее захваченной фортовой группы, не давая защитникам группировать там силы для контратаки. Ни тяжкий огонь, ни попытки ландвера подступиться к намеченным целям не давали заметных результатов. Своды укреплений в целом держались. Перекрытия форта XVI были в одном месте пробиты снарядом, убившим коменданта форта и еще три десятка человек, но даже это не подорвало боевого духа его защитников. Немецкая пехота днем 4 (17) августа ценой больших усилий ворвалась в предполье этого форта, но и только. Одновременно с этим ландвер попытался штурмовать укрепление VIII, но неудачно. Пехоте противника пришлось спешно окапываться.

Соотношение сил оставалось в пользу обороняющихся: за 3 дня непрерывных атак германским войскам, несущим потери, удалось подчинить лишь пару укреплений из 33. Постоянно растущая мощь артобстрела не причиняла русским казематированным укреплениям существенного вреда. Нельзя исключать вероятность того, что в случае продолжения даже пассивной обороны северо-восточных фортов штаб Безелера был бы вынужден пересмотреть избранную тактику ускоренной атаки. Судьба Новогеоргиевска во многом зависела от решения, принятого комендантом. Оно оказалось роковым.

В ночь на 5 (18) августа генерал Бобырь отдал приказ оставить форты передней линии обороны, включая защищавшиеся VIII и XVI, в который буквально только что прибыло пополнение.

Конечно, вырывать случившееся из контекста было бы неверно. Гарнизон в крепостном тылу становился все более деморализованным, подвоз боеприпасов к укреплениям срывался. И все же решение Бобыря сложно назвать иначе, как подарком противнику. К 5 (18) августа ситуация на фронте в целом сложилась таким образом, что германскому командованию необходимо было высвободить определенные силы для реализации намеченных наступательных действий. Частями 10-й армии планировалось организовать осаду крепости Ковно, однако для этого необходимо было задействовать и стоящие под Новогеоргиевском части. Генерал Гофман в этот день записал в дневнике: «Если Новогеоргиевск падет, мы тогда получим три свободных дивизии… В таком случае положение в общем значительно улучшится»[1269]. Оборона нескольких фортов вместо их очищения могла бы смешать германскому командованию планы по проведению сразу нескольких фронтовых операций, но возможность для ее продолжения оказалась безвозвратно утрачена. Комендант укрепления XIII запросил у генерала Бобыря разрешения продолжать оборону, однако последний был неумолим.

Германские батареи получили возможность перенести огонь на центральные форты Новогеоргиевска. Ландвер приобрел ряд плацдармов для дальнейшего наступления, тогда