Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Имадутдинович Гаджиев

8. Казанте-аул – населен казанскими татарами.

Русский населенный пункт Кизляр основан в 1725 году. В 1773 г. Кизляр – уже город уездного значения и представлял собой по внешнему виду пятиугольник, стены которого были сделаны из дерева и земли. В городе жили люди самых различных национальностей: русские, кумыки, армяне из Эндирей-аула, грузины-переселенцы, китайцы, персы, а с середины XVIII века – в основном русские.

К этому времени Кизляр делается знаменитым центром виноградарства и виноделия, но поскольку город окружали болота, Кизляр получил и вторую известность, как место, где человек непременно заболевал малярией. При этом слегший в постель считался обреченным. В городе не было не только врачей, но и лекарств. Только катастрофические размеры смертности населения привели к тому, что 8 августа 1828 г. в Кизляре власти, наконец, открыли аптеку. Упомянем, кстати, что она являлась и первой в Дагестане.

Еще в 1748 г. здесь была создана специальная комиссия по крещению. Как сообщают некоторые источники, в 1798 г. 11 тыс. карабахских меликов приняли новую религию, и многие из них переселились в Кизляр.

Кизляр привлекает к себе внимание царских генералов с самого начала покорения Дагестана. К 1818 году была создана кордонная линия от Моздока до Кизляра, где стояли Моздокский и Гребенской казачьи полки и другие воинские части. К этому времени Кизляр – один из известных на Северном Кавказе торговых центров. Город приносил казне значительный доход. В связи с этим, а также в связи с опасностью, грозившей со стороны горцев, А. П. Ермолов в рапорте на имя Александра I от 20 мая 1818 г. просил согласия царя на создание укреплений в Аксае, Андрей-ауле и Костеке и далее – вплоть до реки Сулак.

Во время Кавказской войны царское командование нередко задерживало торговцев из числа дагестанцев. Так, когда пробравшиеся через кордоны андийские купцы с бурками появились на кизлярском базаре, они оказались арестованными.

В связи с тем, что Шамиль не имел возможности производить торговый обмен непосредственно с русскими купцами, он возлагал такие операции на «мирное» население, чаще всего на кумыков, живущих на плоскости. Через них на базарах Кизляра, Дербента, Темир-Хан-Шуры закупались, говоря сегодняшним языком, «стратегические» товары, которые затем тайно переправлялись в горы. К таким товарам относились сталь, железо, медь, соль, ткани, порох и т. д.

В конце 1853 г. Шамиль отпустил чеченскому и салатавскому наибам по 60 рублей серебром, чтобы через «мирных» горцев закупить железо и сталь. И действительно, 26 ноября в Аух было доставлено 16 пудов того и другого металла. Как только это стало известно царскому командованию, оно дало указание: «Принять меры, чтобы в Кизляре была прекращена продажа помянутых металлов кумыкам по 1 апреля 1854 года». Кизлярский городничий отвечал, что он взял с торгующих подписку о прекращении продажи металлов воюющим горцам. Кроме того, был установлен таможенный надзор, следивший за «не выпуском за Терек к кумыкам и другим… горцам железа и стали ни в сыром, ни в переделанном виде».

Близ укрепления имел небольшой клочок земли отставной офицер Иван Багратион. В его семье в 1765 г. родился мальчик Петр, впоследствии один из учеников гениального русского полководца А. В. Суворова и будущий герой Отечественной войны 1812 г. После Бородинской битвы Наполеон назвал П. И. Багратиона лучшим из русских генералов.

К стихотворению Лермонтова «Сон».

Багратион по происхождению грузин. Но мы, дагестанцы, также гордимся знаменитым полководцем: он был нашим земляком.

Нужно отметить, что вообще судьба семьи Багратионов связана с Дагестаном. Мать Петра Ивановича, прожившая здесь много лет, похоронена в Кизляре. Вероятно, там же погребен и отец-полковник. Родной племянник полководца, Иван Романович Багратион, с 1854 по 1859 г. командовал 1-м Дагестанским конно-иррегулярным полком…

27 февраля 1837 г. за стихотворение «Смерть поэта» М. Ю. Лермонтов по приказу императора был выслан на Кавказ. Из Ставрополя он должен был отправиться в свой полк, стоявший в Кара-Агаче. Но, узнав, что два эскадрона полка идут на «лезгинскую линию», поэт решил изменить свой маршрут, отправившись, прежде всего, в Кизляр.

Начальником крепости в дагестанском городе служил тогда участник войны 1812 года Павел Катенин. К нему-то, получив разрешение своего родственника генерал-майора П. И. Петрова, начальника штаба «Кавказской линии», и поехал М. Ю. Лермонтов.

В Кизляре поэт был принят очень хорошо, но вскоре он заболел малярией. Болезнь была настолько сильна, что Лермонтову пришлось срочно отправиться в Ставрополь и немедленно лечь в госпиталь. После некоторого улучшения состояния здоровья он направился отсюда в Пятигорск.

Кизляр посетил и другой великий сын России – Лев Николаевич Толстой. Всего два года с небольшим пробыл на Кавказе Л. Н. Толстой. Приехал он сюда в 1851 году 28-летним юношей, а уехал писателем с всероссийским именем.

27 мая этого года Толстой со своим братом Николаем Николаевичем из Астрахани переехал в Кизляр. Хотя стояла весна, но запах пороха преобладал здесь над запахом степных трав и цветов. В город ежедневно прибывали участники сражений, доставлялись раненые. На ночь крепостные ворота запирались, и плохо приходилось тому, кто задерживался в степи. Но с утра жизнь в крепости и ее окрестностях снова пробуждалась. На дороге показывались солдаты, а то и миловидные казачки, с достоинством восседавшие на арбах. Нетрудно было разглядеть рядом с женщинами и ствол ружья. Вся эта «экзотика» оставляла определенный след в памяти писателя.

Снова Лев Николаевич Толстой попадает в Кизляр через год – в апреле 1852 года. Неудобства дорожной жизни, отсутствие правильного режима расшатали его здоровье. И вот писатель едет в дагестанский город, чтобы проконсультироваться у врача, но местный эскулап оказался далеко не тем, за кого себя выдавал. «Никакой пользы не делает, только врет», – записал о нем в своем дневнике Л. Н. Толстой.

В начале мая Л. Н. Толстой покидает Кизляр. Как и М. Ю. Лермонтов, в 1837 году он отправился отсюда на лечение.

Ну, никак нельзя обойти молчанием пребывание еще одного великого человека в дагестанском укреплении.

7-го ноября 1858 года Александр Дюма в сопровождении художника Жан-Пьера Муане и переводчика – студента Московского университета Калино прибыл в Кизляр. Лошади, везшие экипаж, тонули в грязи по самую грудь.

Ямщик спросил: «Куда везти Вас?» – В лучшую гостиницу, – был ответ. Ямщик покачал головой: «В Кизляре, господин, нет ни лучших, ни худших гостиниц. Надо обратиться к полицмейстеру…»

Случай был не новый на длинном пути французов. По просьбе Дюма конвойный казак отправился к полицмейстеру, а он и его спутники стали ждать ответа у ворот города.

Дюма оставался самим собой и в такой обстановке. Он