Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

дивизии в армии не превышала 3612 человек, т. е. 1/3 от штата. Вместе с тем, 69-я А располагала лишь одной танковой бригадой, в которой было в строю 49 танков (штат – 53), и скромными силами артиллерии – 1163 орудий и миномётов (в т. ч. 52 зенитки)[943]. Следует особо подчеркнуть, небольшое число танков в 69-й и 7-й гв. А, являвшихся главным средством решения наступательных задач, связано не только с их дефицитом во фронте, но и крайне сложной местностью, где предстояло действовать войскам обеих армий.

И руководство Генерального штаба, и командование фронтом, и Г.К. Жуков, которому было поручено координировать подготовку обоих фронтов к операции и её реализацию их войсками, понимали, что перечисленные выше проблемы с комплектованием будут существенно влиять на результаты операции (сроки её проведения, качество выполнения задач, уровень потерь), поэтому настаивало на отсрочке наступления. Но Ставка ВГК опасалась, что противник в этом случае сумеет прочно закрепиться, по крайней мере на главной полосе, и оперативно стянет сюда существенные резервы. Кроме того, при оценке обстановки после завершения Курской оборонительной операции была допущена ошибка в определении численности вражеской группировки. Предполагалось, что в конце июля 1943 г. 4-я ТА и АГ «Кемпф» располагали 4 танковыми дивизиями и несколькими отдельными частями общей численностью 600 танков и штурмовых орудий[944]. В действительности же к началу августа они имели 397 исправных бронеединиц. Поэтому, как вспоминал Г.К. Жуков, И.В. Сталин настойчиво требовал начать операцию сразу по завершении оборонительной фазы Курской битвы, то есть после 23 августа. «Верховный торопил нас с началом сражения, – писал маршал. – Основных законов оперативно-тактического искусства И. В. Сталин не придерживался. Он был подобен темпераментному кулачному бойцу, часто горячился и торопился вступить в сражение. Горячась и торопясь, И. В. Сталин не всегда правильно учитывал время, необходимое для всесторонней подготовки операции. Мне и А.М. Василевскому стоило большого труда доказать ему необходимость не спешить с началом действий и начинать операцию только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена»[945]. Маршалам удалось отсрочить наступление на 10 суток, мотивируя это неготовностью не только Воронежского, но и подошедшего Степного фронта[946]. Однако и за такое короткое время после столь тяжелой и кровопролитной операции, каковой стала Курская оборонительная, командование Красной Армии оказалось физически не в состоянии восстановить войска Ватутина и Конева. Поэтому оно стремилось влияние перечисленных проблем сгладить созданием мощной артиллерийской группировки. Так, например, на Воронежский фронт с Брянского были переброшены силы 7-го арткорпуса прорыва РГК (13-я, 16-я и 17-я артиллерийские и 3-я гвардейская миномётная дивизии). Параллельно сюда было доставлено значительное число артбоеприпасов, а также новых орудий с оборонных заводов для пополнения частей и соединений самого фронта. В упоминавшемся выше докладе С.М. Кривошеин отмечает, что к началу наступления в корпусе не хватало и танков, и ремонтных средств, и личного состава, но «артиллерию… получили полностью и миномёты тоже»[947]. Всего на 31 июля 1943 г. в войсках Ватутина числилось 5874 миномёта, 4614 орудий и 748 реактивных установок «катюша». Между армиями они были распределены следующим образом.

Главное направление:

– 5-я гв. А: 1137 орудий, или 24,6 % от их числа во фронте, 1219 (20,8 %) миномётов и 533 (71,3 %) установки PC[948],

– 6-я гв. А соответственно: 579 (12,5 %), 515 (8,7 %), 71 (9,5 %)[949],

– 1-я ТА: 164 (3,6 %), 211 (3,6 %), 31 (4,1 %) [950],

– 5-я гв. ТА: 227 (4,9 %), 317 (5,4 %), 37 (4,9 %)[951].

Вспомогательное направление:

– 27-я А: 758 (16,4 %), 466 (7,9 %), 24 (3,2 %)[952],

_ 40-я А: 499 (10,8 %), 816 (13,9 %), 20 (2,7 %)[953].

Резерв:

– 38-я А: 456 (9,9 %), 842 (14,3 %), нет[954],

– 47-я А: 649 (14,7 %), 1051 (17,9 %), 32 (4,3 %)[955].

Таким образом, на направлении главного удара было

сосредоточено 2107 (45,7 %) орудий, 2244 (38,3 %) миномёта и 672 (89,9 %) установки PC, в том числе в первом эшелоне (5-я гв. и 6-я гв. А) – 1716 (37,2 %), 1734 (29,5) и 604 (80,7). В результате утром 3 августа по всему фронту Ватутина плотность артиллерии достигла 216 стволов на километр, а на направлении главного удара Воронежского и Степного фронтов (в полосе 5-й гв. А и соседней 53-й А), ещё больше – 230[956]. Это решение, в тот момент наиболее отвечавшее складывавшейся обстановке, позволит в первый день наступления несколько минимизировать отрицательное влияние вопросов, не решенных в ходе его подготовки, и нанести существенный урон дивизиям первого эшелона 52-го ак – 167-й и 322-й пд. Однако несмотря на большие силы и длительность артподготовки (170 минут) утром 3 августа, артиллерия не сможет надёжно подавить огневую систему войск 4-й ТА и АГ «Кемпф» даже на второй позиции главной полосы и проложить путь стрелковым подразделениям в глубь обороны врага. Причин этому несколько, главных две.

Во-первых, части артиллерии усиления разворачивались на исходных позициях перед самым наступлением, поэтому им не удалось провести полноценную разведку целей. Это связано, в том числе, с крайне ограниченным временем подготовки, а также с тем, что армии первого эшелона фронтов продолжали вести боевые действия с противником вплоть до утра 3 августа, и его боевые порядки находились в движении. В первую очередь это касается позиции батальонных (81-мм) и 6-ствольных (159-мм) миномётов, которые в полосе прорыва 5-й гв. А германским войскам удалось в значительной мере сохранить благодаря их высокой мобильности. На эту проблему, например, указывал в первый день наступления штаб 18-го тк 5-й гв. ТА[957]. Именно миномёты – очень эффективное средство поражения пехоты, – и авиация противника станут важнейшим фактором сдерживания наступления стрелковых подразделений армии Жадова и Чистякова.

Во-вторых, германское командование в конце июля – в первых числах августа предполагало, что Красная Армия перейдёт в наступление в ближайшее время, и принимало меры для маскировки. Например, штаб 4-й ТА ещё 30 июля 1943 г. предупредил командование своих корпусов: «Перед правым флангом армии вдоль Липового Донца и до с. Бутово на 40-км фронте сосредоточены 10 русских стрелковых дивизий, обильно снабжаемых артиллерией. Ещё две дивизии находятся в ближайшем тылу в качестве резерва. Части 2-го тк, 5-го гв. мк, 29-го тк и 18-го тк сосредоточены в районе Быковки и Триречного. Основная масса 1-й ТА в составе 5 танковых корпусов и одного мехкорпуса, а также 5 стрелковых дивизий находится на восстановлении в районе р. Псёл. Положение противника, таким образом, позволяет нанести удар с решительными целями по правому флангу танковой армии [полоса наступления 5 гв. А. – В.3.]»[958]. Как видим, противник