Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

Н.Ф. Ватутин включил 40-ю и 27-ю А, которые с конца марта 1943 г. активных боевых действий не вели. Армия Москаленко для Воронежского фронта была «родной» и участвовала во всех его наступательных операциях первой половины 1943 г., а с конца марта до начала Курской битвы занимала оборону в первом эшелоне и по численности боевого состава являлась третьей – 75 807 военнослужащих[904]. В начале июля, при отражении удара ГА «Юг», она стала «донором» для войск, удерживавших обоянское направление. Значительная часть её отдельных полков, бригад и даже дивизий была передана в 1-ю ТА и 6-ю гв. А. В результате к 31 июля она оказалась самой малочисленной во фронте. Однако четыре стрелковые дивизии, её костяк, в этот момент были наиболее укомплектованными, а их личный состав прошёл непрерывное обучение в течение четырех месяцев, что по фронтовым меркам явление почти уникальное. На 31 июля боевой состав стрелковых войск армии Москаленко имел общую численность 32 794 человека, а средняя укомплектованность дивизии составляла 8199 военнослужащих[905].

27-я А прибыла на Воронежский фронт в середине июля из резерва Ставки ВГК, где она с апреля находилась на комплектовании. 31 июля 1943 г. по общей численности боевого состава среди всех его армий она находилась на четвертом месте, имея 58 283 красноармейца и командира. В шести её стрелковых дивизиях (71-я, 147-я, 155-я, 163-я, 166-я, 241-я сд) насчитывалось 46 144 человека, и по численности они были «ровными»: средняя укомплектованность составляла 7691 военнослужащий[906].

Остальные две армии, 38-ю и 47-ю, для активных действий на первом этапе операции использовать не планировалось. Войска Чибисова, располагавшиеся на крайнем правом фланге, должны были держать устойчивую связь с левым флангом Центрального фронта и надежно сковывать силы противника на своём 72-км участке, помогая тем самым наступлению соседей. А войска Корзуна находились в резерве, их предполагалось задействовать на втором этапе наступления для развития успеха или отражения возможных контрударов.

Главным средством командования Воронежского фронта для достижения цели операции – стремительного (за 10–12 суток[907]) разгрома войск левого крыла ГА «Юг» (4-я ТА и АГ «Кемпф») – должны были стать танковые и механизированные соединения. К концу июля в составе Воронежского фронта находилось две танковые армии (1-я и 5-я гв. ТА), пять отдельных танковых и мехкорпусов (2-й, 10-й, 4-й гв., 5-й гв. тк и 3-й гв. мк), три отдельные бригады (86-я, 93-я и 192-я отбр) и шесть полков НПП (28-й гв., 202-й, 57-й отпп, 39-й, 59-й, 245-й отп), в которых числилось 1998 танков всех типов[908]. Операция «Полководец Румянцев» имела ряд особенностей по применению крупных подвижных объединений, причем две очень существенные. Во-первых, она стала лишь второй стратегической операцией, в которой планировалось использовать танковые армии однородного состава по своему прямому назначению (для развития успеха фронта). Этот инструмент командующего фронтом для развития успеха начал создаваться на основе Постановления ГКО № 2799 от 27 января 1943 г[909], с формирования 1-й и 5-й гв. ТА, которые возглавили известные своими успехами в Московской и Сталинградской битвах генерал-лейтенанты М.Е. Катуков и П.А. Ротмистров. Во-вторых, согласно первому варианту плана наступления (на 2 августа 1943 г.), из этих двух мощнейших объединений была сформирована подвижная группа Воронежского фронта, которую планировалось ввести в сражение со второго эшелона на очень узком участке с целью раздробить вражескую группировку по линии Белгород-Томаровка на отдельные очаги сопротивления, уничтожить их и затем развить успех в глубь обороны левого крыла ГА «Юг».

Общее количество бронетехники в обеих армиях, а следовательно, и в подвижной группе даже сегодня определить крайне сложно, так как и в открытых публикациях, и в архивных источниках эти данные существенно разнятся. Например, авторы фундаментального труда «Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки», называют общую цифру танков и самоходных орудий в подвижной группе к началу операции 1111 бронединиц[910], а по данным отдела укомплектования штаба Воронежского фронта, на 31 июля в двух армиях находилось 943 танка и САУ. Разница существенная – почти целый танковый корпус. Однако, если опираться на документы того штаба фронта, столь значительные силы в последующие трое суток до начала операции ни фронт, ни эти армии не получали. Путаница наблюдается и в самих архивных материалах. Например, согласно упоминавшейся выше ведомости штаба фронта на 31 июля в боевом составе 1-й ТА (6-й и 31-й тк и 3 мк) числилось 498 танков всех типов, в том числе на ходу – 449[911], а в 5-й гв. ТА – 520, из них исправных 404[912]. Однако в ЦАМО РФ удалось найти сводное донесение штаба 1-й ТА о её боевом и численном составе на 29 июля, подготовленное на основе данных всех боевых частей и соединений. Цифры из этого документа расходятся с данными штаба фронта на 31 июля и показывают, что за эти двое суток количество техники в армии Катукова не выросло, как это можно было предположить (за счёт поступления восстановленных танков из ремонтных подразделений), а, наоборот, уменьшилось по всем показателям – и «в строю», и «в ремонте». Хотя с середины июля 1943 г. её войска в боях не участвовали. Причём показатели общей численности бронетехники на 29 и 31 июля разнятся на несколько десятков единиц. Поэтому сомнительно, что это была описка, но и объяснить разрыв иными причинами пока трудно. Опыт работы с архивными источниками свидетельствует, что наиболее точными являются данные не вышестоящих инстанций, а приводимые непосредственно штабами соединений. Кроме того, достоверность документу с информацией на 29 июля придает их высокая степень детализации: развернутые данные о наличии в корпусах 1-й ТА танков различных марок и их состоянии. Поэтому, несмотря на то что материал из отдела укомплектования 1-й ТА датируется более ранним числом, чем из штаба фронта, считаю его более достоверным и важным для анализа состояния войск Катукова. По 5-й гв. ТА такого донесения пока найти не удалось, поэтому далее будем использовать данные о её боевом составе, почерпнутые из ведомости штаба фронта на 31 июля.

На первом этапе Курской битвы обе танковых армии сыграли ключевую роль при обороне обоянского направления и района Прохоровки, но и потери при этом понесли очень большие, особенно в бронетехнике. Причем если все три корпуса 1-й ТА (6-й, 31-й тк и 3-й мк) были выведены на пополнение и отдых ещё 15 июля 1943 г., то 5-я гв. ТА активно участвовала в боях до 23-го включительно. Соответственно и период восстановления её соединений оказался меньше. Тем не менее к началу наступления оба