Мифы и легенды Огненной дуги - Валерий Николаевич Замулин

Германией, и они не понаслышке знали упорство войск вермахта. Кроме того, предыдущие дни показали, что соединения противника, даже понесшие существенные потери, в обороне проявляют большое упорство. Поэтому если бы командование Степным фронтом действительно рассчитывало на окружение, то наиболее эффективным было бы решение сковать гарнизон Белгорода ударами половины 69-й А, а часть её сил передать 7-й гв. А или нацелить в её полосу дополнительные соединения, чтобы она с большой долей вероятности смогла выйти в район Таврово – ИТК (Колония) Дубовое для соединения с 53-й А. В действительности же все происходило иначе. Войска 53-й А с 1-м мк (пл юс 5-й гв. Змк) и 7-й гв. А 5 августа, согласно приказу, должны были и окружать 11 – й ак и одновременно прорываться дальше, в глубь обороны АГ «Кемпф» (5-й гв. Змк), а 69-й А, подобно огромному поршню, двигаясь между их охватывающими клиньями, фактически выталкивала из города упорно оборонявшегося врага (хотя её действия именовались рассечением), что и привело к срыву замысла окружения.

В-третьих, относительно первого дня операции снизилась интенсивность и точность артиллерийских и авиационных ударов. Как отмечалось в итоговом отчёте штаба Степного фронта: «Командующие артиллерией армии, корпусов не всегда применяют массированный огонь артиллерии и PC в масштабе армии и корпуса на главных направлениях… Многие орудия сопровождения вместо следования в боевых порядках наступающей пехоты и ведения непрерывного огня, используются только как кинжальные орудия»[1028]. Это особенно ощущалось непосредственно при штурме Белгорода, поскольку мощной артподготовки перед атакой 69-й А произведено не было[1029].

И наконец, в-четвертых, крупной проблемой управления войск, которая резко обозначилась в ходе первого этапа операции «Полководец Румянцев», было недостоверное и несвоевременное информирование о ходе и результатах боевых действий штабами дивизий и армий вышестоящего командования, что существенно влияло на оперативность принимавшихся крупных решений. Неточная информация, доносившаяся войсками, вводила в заблуждение командование и создавала неверное представление в штабах об обстановке и способствовала подготовке приказов, которые не помогали боевой работе войск, а, наоборот, осложняли её. Недооценивались силы противника, штабы ставили перед своими войсками завышенные цели, которые те не могли реализовывать. Так, утром 5 августа 1943 г. из дивизий первого эшелона 53-й А вновь начали поступать не соответствующие действительности данные о взятии с. Стрелецкое. Когда же к этому населенному пункту были направлены бригады 1-го мк, то находившийся в нём враг открыл огонь, и они понесли неоправданные потери[1030].

И в заключение кратко остановимся на двух важных аспектах влияния освобождения Белгорода на развитие наступления советских войск на Харьков, о которых в отечественной военно-исторической литературе ранее не упоминалось, они вскрылись лишь сегодня, при анализе трофейных источников. Эти документы свидетельствуют, что именно к исходу 5 августа наметился перелом в боевых действиях на харьковском направлении. И командование АГ «Кемпф» это осознало, поэтому в 18.00 5 августа В. Кемпф по телефону провел переговоры о судьбе Харькова с генералом Ф. Маттенклоттом, командиром 42-го армейского корпуса, в полосе которого он находился. Этот разговор однозначно свидетельствовал, что армейская группа готовится в ближайшее время оставить город[1031]. Причем с начала операции «Полководец Румянцев» В. Кемпф поставил этот вопрос перед 42-м ак впервые, и поводом для этого послужили именно событиями в Белгороде.

Вместе с тем, 5 августа из-за отхода 11-го ак напряжение, которое с переходом советских войск в наступление начало проскальзывать в отношениях между В. Кемпфом и Э. фон Манштейном, выплеснулось наружу и стало напоминать открытый конфликт, который приведет к тому, что уже 16 августа 1943 г., т. е. еще до оставления Харькова В. Кемпф будет снят с должности. И генерал и фельдмаршал складывавшуюся обстановку в принципе понимали одинаково. Командующий армейской группой стремился добросовестно выполнить приказ фельдмаршала об удержании порученных рубежей, чтобы дать возможность ГА «Юг» собрать резервы для контрудара, который Э. фон Манштейн в это время готовил. Благодаря его умению и настойчивости войска делали всё возможное для этого, но переломить ситуацию, имея перед собой численно превосходящие силы Степного и Воронежского фронтов, они были не в состоянии. Вопрос стоял так: держать свои позиции до последнего солдата или медленно отходить к Харькову, изматывая наступающих. В. Кемпф старался сохранить силы, и до неуправляемого отхода войск своей группы дело не доводил. Командующему ГА «Юг» тоже было очевидно, что если бы 11-й ак остался в Белгороде, как он того требовал накануне, то был бы уничтожен, а значит, и держать оборону на харьковском направлении не помог бы и контрудар, даже временно.

Но фельдмаршал отвечал за всю ГА «Юг», которая обороняла 900-км фронт от Черного моря и почти до Брянска, поэтому он не вникал, да и, вероятно, не мог физически, вникать в детали боевых действий в полосе 11-го ак. Кроме того, на него ежедневно оказывал сильное давление Берлин, который требовал удержать фронт любыми средствами, а войск катастрофически не хватало. Это, естественно, не способствовало взвешенному подходу к оценке обстановки и решений подчиненных. Поэтому, когда фельдмаршалу докладывали, что советские войска прорвались на том или ином участке, а с находившимися там своими дивизиями связи нет, он выходил из себя и разговор с офицерами штаба шёл на повышенных тонах. 5 августа 1943 г. он впервые открыто, в резкой форме высказался лично в адрес В. Кемпфа. В журнале боевых действий армейской группы, который готовился в том числе и на основе стенограммы переговоров фельдмаршала и начальника штаба армейской группы генерал-майора X. Шпайделя, начавшихся в 17.30, этот эпизод изложен следующим образом: «Генерал-фельдмаршал фон Манштейн сказал, что он не понимает, каким это образом полностью боеспособная, не имеющая видимых признаков истощения 198-я пд так просто оказалась отброшена от Белгорода. Начальник штаба армейской группы встал на защиту командира 11-го ак. По его личному мнению, поведение 198-й пд и особенно её артиллерии можно охарактеризовать как хорошее и стойкое. Однако противник наносил в этом районе удары всеми видами оружия, что придавало ему особенную мощь. Генерал-фельдмаршал фон Манштейн в ответ повторил свои слова, ранее высказанные командующему армейской группы во время телефонных переговоров: «Яхотел бы в будущем, чтобы армейская группа избегала преувеличений в оценке противника, придерживалась предельно трезвого взгляда на него. Если лично командующий [В. Кемпф. – Авт.] позволяет себе в разы преувеличивать численность вражеских танков, что же в таком случае должны делать войска?»[1032]. Обвинения в адрес В. Кемпфа были серьезными и явно несправедливыми, это понимали все. Поэтому через час, в 18.35, X. Шпайдель позвонил начальнику штаба ГА «Юг» генералу Т. Буссе, чтобы понять, что в