Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

выполнения стоящих перед ними задач, круг которых был весьма широким. Вместе с тем изучаемые подразделения продолжали активно использоваться в течение всего периода войны, являясь в первую очередь достаточно важным элементом для контроля советского тыла. Чрезвычайно важно то, что методы формирования и применения истребительных батальонов напрямую зависели от ситуации в том или ином регионе страны, уровня компетенции местных управленческих структур, криминогенной обстановки, наличия заинтересованности территориального руководства НКВД и партийных органов в повышении эффективности подразделений.

На фронте и в тылу. Истребительные батальоны в различных регионах РСФСР: 1941–1943 годы

В рамках данной главы анализу подвергается деятельность истребительных батальонов в нескольких регионах РСФСР в период 1941 – середины 1943 года, выявляются общие черты и особенности, характерные для их функционирования в различных условиях и периодах времени. Для анализа взяты истребительные части, оперирующие в Московской, Ленинградской, Ярославской, Ростовской, Сталинградской, Орловской областях РСФСР, а также в Ставропольском крае. Также произведено краткое исследование положения, сложившегося в истребительных батальонах блокадного Ленинграда. Выбор данных регионов обусловлен не только наличием соответствующей Источниковой базы, позволяющей исследовать заявленные в работе проблемы, но и их географической спецификой.

Так, Московская область и Москва являлись и являются ключевыми регионами страны, за которые в 1941–1942 годах развернулось грандиозное сражение, ставшее во многом переломным моментом всей войны. После освобождения оккупированной территории области истребительные батальоны активно привлекались для выполнения широкого круга задач. Функционирование исследуемых подразделений в Ленинградском регионе изучается в первую очередь в связи с особыми условиями, в которых оказались управленческие институты, население и истребительные батальоны города и области в связи с блокадой.

Деятельность батальонов в Ярославской области исследована для понимания способов их функционирования в регионе ближнего тыла, имеющего важное оборонное и транспортное значение. Истребительные части Ростовской, Сталинградской, Орловской, Московской, Ленинградской областей, равно как и Ставропольского края, выбраны для изучения в том числе в связи с тем, что на этих территориях, частично попавших в конце 1941 – середине 1942 года под оккупацию, с началом войны были созданы истребительные батальоны, которые после освобождения воссоздавались для решения задач по повторной советизации регионов. При этом активного сопротивления советской власти в этих областях не существовало, что позволяет посмотреть на функционирование истребительных частей в относительно стабильных условиях.

Анализируется ситуация, связанная с комплектованием и оснащением изучаемых подразделений, сложившаяся в регионах страны, показана динамика их численности, выявлены проблемы, связанные с институтом истребительных батальонов, и попытки их решения на местах. Основным тезисом данной главы является положение о перманентной трансформации системы истребительных батальонов, которая происходила на низовом уровне под влиянием комплекса проблем, каждая из которых отдельно изучается в нижеприведенном тексте. При этом степень эффективности изучаемых подразделений и методы использования сильно различались в зависимости от региона страны.

Вопросы, поднятые и проанализированные в первой главе, конкретизируются с опорой на документы местных управлений НКВД и партийных органов, что позволяет понять, насколько директивные документы коррелировали с реальностью и как региональная специфика влияла на изучаемые части. В этой связи важно упомянуть происходящие в период войны, на первый взгляд, парадоксальные процессы децентрализации управления, которые имели место, в частности, в экономике, где в связи с необходимостью кратно нарастить производство руководители предприятий на местах получили больше свободы и прав[239]. Исследователи отмечают, что в 1941–1945 годах Сталин, понимая серьезность положения, отошел от практики перманентных чисток высшего военного руководства и своих соратников, сформировав коллективный орган управления в лице ГКО[240]. В данной главе в том числе предпринимается попытка понять, имели ли место подобные децентрализационные тенденции с делегированием определенных полномочий на региональный уровень в случае с истребительными батальонами.

Истребительные батальоны Москвы и Московской области

Формирование истребительных батальонов в Москве и Московской области началось в конце июня 1941 года. Процесс их создания протекал очень быстро, в том числе за счет большого числа добровольцев. Общая численность истребительных подразделений Москвы и области к концу 1941 года достигла 35 тысяч человек, в основном это были рабочие предприятий, молодые люди допризывного возраста, женщины[241]. Из них примерно 15 тысяч человек входило в городские батальоны, а остальные состояли в областных. По воспоминаниям военнослужащих московских истребительных подразделений, они действительно формировались в основном из рабочих и служащих-добровольцев. Также в батальоны вступали преподаватели и студенты московских вузов, например Горного института, Института стали[242]. О достаточно высоком качестве личного состава московских батальонов свидетельствуют и интервью с современниками событий. Так, в состав подразделения, созданного в Железнодорожном районе, предсказуемо вошли рабочие железнодорожных предприятий, а также, в меньшей степени, самого Наркомата путей сообщения, причем многие из них имели среднее или высшее образование, а также опыт воинской службы[243].

Однако, несмотря на широкое добровольческое движение, ряд военнослужащих зачислялись в батальоны в «добровольно-принудительном» порядке. Так, командир взвода одной из рот Первомайского истребительного батальона В.Г. Григорьев, имеющий бронь от мобилизации как инженер завода, во взятом членами комиссии И.И. Минца интервью указывает, что 28 июня он был вызван секретарем заводского партийного бюро, где в присутствии представителя НКВД ему сообщили об отсутствии командного состава в районном батальоне и «настоятельно попросили занять одну из должностей в батальоне»[244]. После этого Григорьев «дал согласие перейти в формируемый батальон».

Очевидно, что в условиях интервью военнослужащие вряд ли имели возможность отвечать на вопросы максимально правдиво. Вполне возможно, что Григорьев был поставлен перед фактом как бывший участник Гражданской войны и командир запаса Красной армии. Наличие подобных бесед подтверждается еще несколькими свидетельствами бойцов[245]. В то же время говорить о массовости таких явлений не приходится – факт таких бесед фиксируется только в отдельных свидетельствах бойцов Первомайского истребительного батальона и только тех, кто являлся членами партии. Возможно, таким образом более «устойчивых в моральном отношении» членов ВКП(б) стимулировали к вступлению в батальон, исполняя на практике положения проанализированных в первой главе исследования общих указаний руководства НКВД. Ситуация с московскими истребительными батальонами еще раз подтверждает тезис о том, что партийные структуры играли достаточно серьезную роль в формировании изучаемых частей. Именно военные отделы райкомов партии проводили подбор личного состава, подбирали места для квартирования, взаимодействовали с предприятиями для обеспечения подразделений имуществом[246].

Отмечу, что истребительные батальоны Москвы с самого начала их создания находились на особом положении по сравнению с аналогичными частями, действующими в других регионах страны. Уже 9 июля 1941 года специальным постановлением ГКО они были в полном составе переведены на казарменное положение с сохранением заработной платы на