Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

Таким образом, истребительные батальоны Москвы и Московской области, будучи быстро сформированными в начале войны, испытывали сложности в первую очередь с материальным обеспечением и управлением, но их положение было значительно лучше, чем в других регионах, в частности из-за централизации управления, большого числа добровольцев и перевода всех батальонов на казарменное положение. Однако события октября 1941 года показали, что управляемость и эффективность подразделений оставляла желать лучшего, и их в условиях тяжелого положения на фронте массово задействовали для комплектования частей народного ополчения и партизанских отрядов.

Испытываемые ими проблемы отмечали и исследователи, обращавшие внимание на низкий уровень подготовки личного состава истребительного полка, неготовность его бойцов к боевым действиям в немецком тылу[273]. В историографии в целом уделяется достаточно пристальное внимание партизанским отрядам и диверсионным группам, создаваемым из военнослужащих истребительных батальонов, отмечается их низкий уровень подготовки применительно к 1941 году и массовость заброски таких групп в немецкий тыл. Однако о самих истребительных батальонах как об институции, выполняющей определенный спектр задач, не ограничивающийся передачей людей в партизанские отряды, авторы писали и пишут гораздо меньше. Вместе с тем очевидно, что проблемы партизанских отрядов и диверсионных групп были напрямую связаны с трудностями, испытываемыми истребительными батальонами, являющимися поставщиками личного состава для части из них. Одной из основных был низкий уровень подготовки личного состава для выполнения специальных задач за линией фронта.

Однако полного отказа от истребительных батальонов не произошло, напротив, в 1942 году они стали воссоздаваться на освобожденных от противника территориях. Так, по состоянию на 1 января 1942 года на территории области, не занятой противником, дислоцировалось 36 истребительных батальонов, а в конце месяца в связи с освобождением всех районов Подмосковья их число достигло 54[274]. Вместе с тем количество военнослужащих в подразделениях, напротив, достаточно ощутимо сократилось по сравнению с 1941 годом в связи с новой системой их формирования и отсутствием необходимости в столь многочисленных и слабо управляемых подразделениях. Напомню, что Московская область была освобождена 25 января 1942 года в ходе боев к западу от Можайска. Руководство НКВД, нуждаясь в дополнительных силах для проведения тех или иных мероприятий по ресоветизации освобожденных территорий, шло по опробованному в первый год войны пути, стремясь использовать все доступные ресурсы. Уже к началу марта 1942 года в 18 районах области, освобожденных в ходе наступления, были воссозданы истребительные части[275].

Деятельность НКВД в освобожденных районах Советского Союза регламентировалась приказом № 001683 от 12 декабря 1941 года[276]. В нем особо предписывалось максимально оперативно организовывать на деоккупированных территориях областные управления и районные отделы НКВД, которым подчинять воссоздаваемые истребительные батальоны. Органы госбезопасности должны были в первую очередь заниматься выявлением оставленных немцами агентов, проводить фильтрационные мероприятия с целью выявления коллаборационистов. Для этого предлагалось привлекать «честных советских граждан». Истребительные батальоны заступали на охрану важных объектов, в частности станций и депо, водокачек, железнодорожных мостов и т. д. С целью задержания дезертиров и иных подозрительных лиц их силами организовывались контрольно-пропускные пункты на дорогах. Также предписывалось изъять у населения огнестрельное оружие, радиоаппаратуру, «документы и материалы фашистских военных» и организовать сеть осведомителей с целью фиксации настроений в районе[277].

В январе 1942 года для работы на освобожденных территориях в составе 1-го отдела 2-го управления НКВД (контрразведка) было организовано специальное оперативное отделение, главной целью которого являлось выявление коллаборационистов, провокаторов, агентов немецкой разведки[278].

В Московской области, отдельные районы которой находились под оккупацией сравнительно недолгое время (наиболее продолжительный срок – с 12 октября 1941 года по январь 1942 года, большинство районов были освобождены в декабре), нацисты не успели наладить систему концентрационных лагерей или создать местные коллаборационистские формирования. Оккупированные районы входили в тыловой район группы армий «Центр», обеспечением охраны и режима занимались войска охраны тылового района группы армий, а также отдельные части СС и оперативные отряды полевой полиции[279]. На оккупированных территориях был установлен жестокий режим, проводились расстрелы военнопленных и мирных жителей.

После освобождения той или иной территории органами госбезопасности и воссоздаваемыми партийными структурами организовывались проверки местного населения на предмет сотрудничества с немцами. Так, на момент 28 января 1942 года в освобожденных районах области органами НКВД было задержано 62 провокатора, судя по всему, без учета остальных категорий коллаборационистов (старост, полицаев и т. д.)[280]. Старосты населенных пунктов, виновные в выдаче красноармейцев или партизан, чаще всего приговаривались к расстрелам. Вместе с тем, по данным исследователей, подавляющее большинство лиц, оставленных на оккупированных территориях с целью организации партизанских отрядов и подпольных групп, свои задачи не выполняли[281]. В Московской области, по свидетельствам сотрудников НКВД, население было частично угнано, многие населенные пункты сжимались, имущество людей разграблялось и вывозилось[282].

Группы для формирования районных управлений НКВД, которым в дальнейшем подчинялись батальоны, создавались за счет ресурсов областного и Московского управлений, а затем направлялись на освобождаемые территории[283]. Часть военнослужащих истребительных частей также переводилась из батальонов восточных и северных районов области (Химкинского, Балашихинского и так далее). Таким образом, базой для формирования новых подразделений становились контингенты из незанятых областей, которые усиливались за счет проходивших фильтрацию местных жителей (в основном женщин и лиц допризывного и старшего возрастов, так как мужчин в освобожденных районах было немного, а имеющиеся чаще всего мобилизовались в армию)[284].

При этом сама схема создания подразделений принципиально отличалась от 1941 года – вместо формирования подразделений по 100–200 человек с зачислением в них части того или иного организованного коллектива (например, рабочих завода, групп добровольцев), как это происходило в самом начале войны, в условиях отсутствия необходимых ресурсов, а возможно, и под влиянием накопленного опыта, руководство московского штаба истребительных батальонов приняло решение на первом этапе в каждом районном центре создать истребительные взводы численностью в 35 человек, военнослужащие которых находились на казарменном положении[285]. Остальной контингент батальонов на первом этапе их создания совмещал службу с работой.

К сожалению, документы, позволяющие пролить свет на логику принятия такого решения, не выявлены, однако дальнейшее развитие института истребительных взводов в других регионах и низкая эффективность батальонов в 1941 году подтверждают подобные догадки о причинах появления этих структур и логике принятия решений. Однако, судя по всему, это была низовая инициатива сотрудников московского штаба истребительных батальонов, в дальнейшем масштабированная на другие регионы страны. В ситуации, когда возникла необходимость оперативно сманеврировать ресурсами,