Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

– Боря, я тут обнаружил тропу, по которой боевики периодически передвигаются. Две группы по четыре-пять человек уже прошло. А я не знаю, как корректировать. Давай накроем их.

– А чего к Сухареву не подошёл?

– Да они заняты – свои задачи решают.

– Хорошо, давай показывай. Чего-нибудь придумаем.

Игорь снова наклонился к окулярам, немного покрутил маховичками и отодвинулся от прибора: – Вот…, смотри… Прямо под перекрестьем промежуток между зданиями – здесь они и шастают. В основном идут вдоль забора, слева от здания, потом в промежуток и сворачивают за боксы в узкую зелёнку. Там их уже не видать.

Слушая объяснения Игоря, прильнул к окулярам – Ага, всё понятно. Левое здание в окуляре мне было знакомо: я ранее его обозвал – пожарка. Высокое здание из красного кирпича, с характерными тремя большими воротами в стене, обращённой к нам. Справа, перпендикулярно ему тянулись, тоже из красного кирпича, боксы и между боксами и пожаркой был проход – метров шесть шириной. Ещё правее за углом этого строения виднелась узкая линия зелёнки, которая тянулась до самой железной дороги – туда-то и ныряли, видать, боевики. А из зелёнки, оставаясь невидимыми для нас, они могли перемещаться в разных направлениях. К левой стороне пожарки примыкал деревянный забор, который тянулся на протяжение пятидесяти метров. За самой пожаркой в пятидесяти метрах открытого пространства, заваленного разным хламмом, возвышались две металлических башни бетонного растворного узла.

Откинулся от прибора: – Всё, Игорь, понятно. Я туда уже стрелял несколько раз. И сейчас пристреляю проход и наведу одну из батарей. Как только кто-то побежит – сразу же накрою их.

Взяв в руку микрофон, наклонился к карте и стал диктовать на огневую позицию второго дивизиона координаты для основного орудия пятой батареи.

…Снаряд прошелестел над КНП и разорвался правее и немного дальше прохода между пожаркой и боксами. Передал корректуру и уже с удовлетворением хмыкнул, увидев разрыв снаряда как раз посередине прохода.

– «Самара. Я, Лесник 53! Подручной навести, зарядить, быть в готовности открыть огонь».

Десять томительных минут протекли в ожидание боевиков и я откинулся от прибора: – Игорь, садись сам и паси своих духов, – предложил Калугину, а сам сел на ящик и стал потягивать крепкий, горячий чай, который мне принёс телефонист от костра.

Я чуть не разлил чай от громкого крика подполковника: – Боря, духи! Смотри….

Отшвырнув кружку с остатками чая и оттолкнув Игоря от прибора, я прильнул к окулярам: слева, перебежками, вдоль забора к зданию пожарки перемещались трое боевиков с явным намерением нырнуть в проход между зданиями и уйти в зелёнку. Я, не глядя, протянул руку, в которую тут же вложили мне микротелефонную трубку радиостанции.

– «Самара. Я, Лесник 53! Подручной приготовиться. Внимание…, – боевики уже подходили к левому углу пожарки и как только они скрылись за ним, резко выдохнул, – подручной. Залп!»

Ещё сильнее прильнув к окулярам, я начал про себя считать секунды, зная, что полётное время снарядов составляет 20 секунд – Один, два, три, четыре….

На десятой секунде чеченцы выскочили из-за угла и неспешно устремились по проходу. Момент залпа был выбран удачным, но его результат меня разочаровал – я забыл в команде подать «Веер сосредоточенный» поэтому четыре серых разрыва взметнулись на одной линии на фронте в семьдесят метров и только один снаряд разорвался в пяти метрах от группки боевиков, разметав их взрывной волной в разные стороны.

– «Самара, нормально, но веер сосредоточенный. Залп!!!», – проорал команду, не отрываясь от окуляров. Двое боевиков мгновенно вскочили на ноги и подскочили к третьему, который слабо шевелился на земле. Всё-таки его зацепило осколками. Чеченцы попытались помочь ему встать на ноги, но раненый каждый раз падал на землю. Прекратив бесплодные попытки, боевики подхватили бессильное тело товарища под руки, подобрали его автомат и быстро потащили пострадавшего в сторону зелёнки. Задержись они секунд на тридцать на месте и им бы пришёл конец. Три разрыва второго залпа кучно рванули на том месте, где только что находились боевики. Четвёртый разрыв взметнулся в метрах двадцати дальше.

Недовольный своей ошибкой откинулся от прибора и поглядел на Игоря, который только что опустил от глаз бинокль, но увидев его довольный вид и возбуждение от увиденного – рассмеялся.

– Игорь, помяни моё слово – следующую группу накроем, а этим сегодня просто повезло.

– Да ты что, Боря – нормально. Раненому, видать, хорошо досталось. А те двое – точно обоссались….

Снова прильнул к окулярам прибора, решив дождаться, когда новые боевики постараются пройти через пристрелянный участок. Минут пятнадцать пялился на этот участок местности и теперь знал каждую мелочь и деталь рельефа в поле зрения прибора.

Из-за одной из двух железных башен растворного узла сначала осторожно показалась одна голова, а через несколько секунд уже три головы выглядывали из-за края и осматривали впереди лежащий открытый участок местности. Понаблюдав с минуту и не обнаружив, для себя опасности, боевики смело вышли из укрытия и неспешной трусцой направились к уже знакомому проходу. Все трое были одеты в белоснежные маскировочные халаты и на фоне свежевыпавшего снега их бы и не заметили, если бы специально не смотрели на этот участок. Скорее всего маскхалаты были им выданы заранее и они до поры до времени лежали у каждого в вещмешках, а как снег выпал они их одели. Нам же обещали только завтра выдать маскхалаты, отчего где-то в душе скребанула обида за нашу неповоротливость.

Боевики тем временем, гуськом друг за другом, не спеша бежали по открытому участку, приближаясь к проходу, а я тянул в радиостанцию: – «Самара, приготовиться…., Вниманиеееее…, Залп!!!»

Чеченцы пересекли ту невидимую черту – линию смерти, когда я с уверенностью мог открыть огонь. Правда, они и сейчас могли или остановиться, или свернуть в сторону и избежать смерти. Но они уверенно втянулись в проход и лишь на секунду притормозили у воронок от предыдущих снарядов, разглядывая окровавленный снег. Потом, осознав опасность, рванули вперёд и практически вбежали в разрывы снарядов.

Через несколько секунд дым и пыль от разрывов сместился вправо и открывшиеся картина порадовала всех, кто наблюдал за залпом – изуродованные тела боевиков кучами уже грязного, изорванного в клочья тряпья валялись в проходе и не подавали жизни. Да они и не могли подавать эти признаки – даже с такого расстояния в оптический прибор были хорошо видны оторванные руки и ноги и забрызганный кровью снег.

– «Самара, Зарядить. Восстановить наводку…»

Через несколько минут наблюдения над забором запрыгали три головы