В огне повенчанные - Иван Георгиевич Лазутин

– Получай, Сорбонна!..

Два глухих, задавленных хруста, два горловых бульканья, два всхлипа услышал за своей спиной Казаринов.

А полковник, чему-то улыбаясь во сне, спал глубоким сном человека, осушившего перед тем, как лечь в постель, не один стакан французского коньяка: об этом можно было догадаться по двум пустым бутылкам и стоявшим на столе стаканам.

Всего полминуты ушло у Вакуленко и Богрова на то, чтобы вытащить из карманов убитых документы и пистолеты.

Наступила очередь Казаринова и Вакуленко. И об этом разведчики условились еще днем: над полковником работают Казаринов и Вакуленко, над майором – Иванников и Богров. Перед выходом Григорий всех предупредил, чтобы помнили заповедь-шутку разведчиков: «Чем лучше товарный вид “языка” и чем выше его чин, тем работа оценивается командованием выше».

Казаринов и Вакуленко действовали почти синхронно: сильный нажим тыльной стороны ладони на нижнюю челюсть сонного – и заранее приготовленный кляп через секунду был во рту полковника. Резкий удар по щеке окончательно прогнал сон, а остальное сделали направленные в грудь дуло автомата и нож в руках человека, в котором сразу узнается враг.

Страх и ужас парализуют человека мгновенно. Не из храбрецов оказался и полковник, когда Вакуленко перевернул его, как бревно, на живот и ловким, отработанным движением связал ему сзади руки. Только теперь Казаринов выбрал момент оглянуться, чтобы увидеть, все ли правильно делают Иванников и Богров.

– А ну, Сорбонна, одевайся… а то еще простудишься!.. – покрикивал на майора Иванников, наставив на него дуло автомата.

Егор Богров помогал одеться трясущемуся от страха майору, из рта которого торчал кусок тряпки.

Может быть, у полковника и майора проснулся бы инстинкт защиты, если бы они, к своему ужасу, не увидели на полу два залитых кровью трупа офицеров, с которыми всего несколько часов назад играли в преферанс. Об этом говорила колода карт, рассыпанная на столе, и большой лист разграфленной бумаги.

– При малейшей попытке сопротивления – ляжете рядом с ними! – Казаринов показал полковнику на трупы.

В ответ на предупреждение полковник мелко затряс головой, что означало: «Никогда, ни за что…»

– По-русски говорите?

Полковник несколько раз утвердительно кивнул. Его била нервная дрожь. Хмель как рукой сняло. Широко раскрытые глаза полковника впивались то в Казаринова, то в Вакуленко, у которого в правой руке поблескивала финка.

Когда Иванников и Богров помогли майору одеться и обуться, Казаринов приказал:

– Положите на лавку!.. Свяжите руки и ноги и привяжите к лавке!.. Понадежнее да побыстрее!.. – Повернувшись к полковнику, спросил: – В сарае стоят ваши лошади?

Полковник закивал.

Круг, по которому пошла дальше лихорадочно работать мысль Казаринова, его разведчикам, был неизвестен. Первый раз эта дерзкая мысль блеснула в голове у Григория, когда он, пробегая мимо сарая, услышал конский храп, но тут же улетучилась. Когда же Григорий увидел в сенях три кавалерийских седла, эта мысль вспыхнула снова – дерзкий замысел предстал во всех деталях, – и хотя окончательное решение еще не созрело, но жило в нем, заманивало…

– Майор говорит по-русски?

Полковник отрицательно затряс головой.

Видя по искаженному страхом лицу полковника, что он готов принять любое условие, лишь бы остаться живым, Казаринов спросил:

– Хотите жить, полковник?

Голова полковника конвульсивно задергалась утвердительно.

– Мы сохраним вам жизнь. Но при одном условии: если вы в сопровождении двух конвоиров – меня и моего бойца, – Казаринов взглядом показал на Вакуленко, – безропотно вместе с нами на ваших лошадях пересечете передний край. Вы наш пленник. Вы наш «язык». Ваша жизнь в наших руках. Мы можем ее оборвать вот так же, без выстрела! – Казаринов пальцем показал на пол. – Решайте!

Вакуленко плюнул на обе грани лезвия финки и стер с нее уже загустевшую кровь о шинель лежавшего на полу убитого офицера.

Полковник замотал головой, замычал, засопел, о чем-то прося и желая что-то сказать. Казаринов понял, что пленный хочет говорить с русским командиром.

– Убрать кляп?

Ответом было нервическое подергивание головы, при котором мясистый подбородок полковника тыкался в грудь.

– Сержант, вытащи кляп!.. Но предупреждаю, полковник: даже малейший крик о помощи – и нам с вами придется распрощаться. Мы ограничимся майором.

Когда Вакуленко вытащил изо рта полковника кляп, тот глубоко и протяжно вздохнул, словно с груди его свалили мельничный жернов. Заговорил не сразу – когда отдышался.

– Я принимаю ваше условие… Я не фашист… Я многое передумал… Мое пребывание в легионе – роковая ошибка…

– Это уже легче для нас. И для вас спасение. Обо всем этом вы расскажете нашему командованию.

Видя, что майор надежно привязан к лавке и во рту у него кляп, Казаринов, повернувшись к Иванникову, приказал:

– Оседлать трех лошадей!.. И как можно быстрее!

– Нас же шестеро и их двое, – проговорил Иванников, растерянно глядя на командира. – Восьмерых три лошади не увезут.

– Оседлать трех лошадей!.. – повторил приказание Казаринов. – На лошадях поедем трое: полковник, я и Вакуленко. На окрик встречных постовых будете отвечать вы, полковник. Разумеется, под мою диктовку, если возникнет необходимость. – Потом повернулся к полковнику: – Вы принимаете эти условия?

– Принимаю… – Дышал он порывисто, надсадно. – Только скорее. Пост боевого охранения находится в километре от села. Постовых меняет караульный на танкетке… Я сделаю все, что нужно… Линию фронта мы перейдем…

Пока полковник, которому Богров развязал руки, под дулом пистолета одевался, Иванников и двое разведчиков, ранее стоявшие в охранении под окнами, седлали лошадей.

– Лошади оседланы, товарищ лейтенант!.. – запальчиво доложил вбежавший в горницу Иванников, у которого из кармана маскхалата торчало горлышко бутылки.

– Что у тебя в кармане? – возмутился Казаринов.

– Да это так, в сенцах в ящике стояла… Там их несколько штук.

– А ну, покажи!..

Иванников вытащил из кармана бутылку коньяка.

– Поставь на стол!.. И чтобы подобное никогда больше не повторялось!

– А я посчитал – трофей. – С бутылкой Иванников расстался неохотно, кисло поморщился.

Казаринов увидел это.

– Ты чего?

– Может, мне с вами? Риск большой, поедете через посты…

– Зато прямой дорогой и быстро. На твоей ответственности – майор! Проведите его той же дорогой, по которой мы шли сюда. Понятно?

– Понятно…

– Как будет по-французски «быстрее»? – обратился Казаринов к полковнику.

– Вит, вит.

– Запомнил? – Казаринов посмотрел на Иванникова и следом за полковником повторил слово «быстрее» на французском. – А теперь ты!.. Да почетче!..

– Не могу, товарищ лейтенант! Если потребуется, я лучше покажу ему это на руках или ткну в спину дулом пистолета. Это сильнее всяких французских слов.

– Ну как знаешь, – согласился Казаринов. – Выводи из избы