Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

Советские историки с особым усердием напирали на тот очевидный факт, что англо-французская военная миссия не вылетела в Москву на самолете, а предпочла с черепашьей скоростью плыть на комфортабельном грузопассажирском пароходе в Ленинград, куда они прибыли 10 августа, а уже оттуда поездом к утру 11 августа добраться до Москвы. Такая медлительность официальной исторической наукой преподносилась и преподносится как факт, бесспорно свидетельствующий о нежелании правительств Франции и Англии заключать действенный договор с Советским Союзом, как желание затянуть время. (При этом упускалось из виду, что в то время самолет еще не стал основным средством передвижения бизнесменов и политиков: Молотов в ноябре 1940 года поехал в Берлин поездом, но никто его в медлительности не обвиняет. Сталин, так тот на самолетах вообще никогда не летал. Прилет Риббентропа в Москву в августе и сентябре 1939 года был тогда в диковинку, и вот это-то как раз лишний раз показывает, насколько торопился Гитлер).

Кроме того, члены делегаций, очевидно, не виски с коньяком в каютах распивали, а работали, согласовывая общую позицию на переговорах – для того, чтобы сделать это до отъезда времени просто не оставалось.

Однако, даже если английское и французское правительства действительно хотели потянуть время, в этом нет ничего предосудительного. Достаточно вспомнить, во-первых, постоянные придирки кремлевских переговорщиков к тем мерам, которые предлагали будущие союзники, а также стремление любым способом, вплоть до прямого шантажа, навязать свою волю. Стоит вспомнить, во-вторых, и тот скепсис, с которым, если верить Майскому и Сурицу, делегации выезжали в Москву, не питая особых иллюзий по поводу исхода переговоров. Не стоит забывать, что, в отличие от первых двух обстоятельств, которые хоть как-то можно оспаривать, тот, абсолютно бесспорный факт, что на дворе стоял август – последний месяц, когда Гитлер еще мог привести в действие пресловутый план «Вайс», и до окончания этого месяца оставалось всего 27 дней, а когда делегация прибыла в Москву, дней осталось уже 21. И не в том дело, что Гитлер не мог волевым решением отодвинуть начало польской кампании на месяц – другой. Он, безусловно, мог это сделать. Но при желании переговоры можно было тянуть сколь угодно долго, и ожидание сигнала к вторжению могло затянуться. Осенью сокращался световой день, начинались дожди и туманы, что заметно снижало возможности немецкой авиации, на которую возлагались огромные надежды. Затяжка начала военной операции, скажем, до начала октября, могла заставить Гитлера перенести вторжение в Польшу на апрель – май следующего года, хотя он и понимал, что тянуть нельзя, потому что его противники имеют куда больше, чем он возможностей для наращивания вооружений, и они могут его «догнать». Таким образом, английское и французское правительства избрали верную тактику: если с русскими не удается договориться, нужно тянуть время. И все бы ничего, но только никто не ожидал от Сталина удара в спину. Хотя должны были понять, что от «кремлевского горца» можно ждать любой подлости.

5 августа агентство Бритиш Юнайтед Пресс сообщало, что германские военные власти призывают в армию большое число резервистов. Если призыв резервистов будет продолжаться в таких же масштабах, в каких он проводится сейчас, то к 9 сентябри численность германской армии достигнет двух 2,25 млн. человек. В настоящее время численность германской армии определяется в 2 млн. человек. По словам агентства, активные военные приготовления проводятся на всей территории Восточной Пруссии и Померании. Ведется подготовка к проведению больших военных маневров, которые начнутся примерно через 10 дней685.

5 августа, получив достоверную информацию о том, что англо-французская делегация направляется в Москву, Сталин руками Молотова наделил полномочиями главу советской делегации Ворошилова на ведение переговоров и подписание конвенции по вопросам организации военной обороны Великобритании, Франции и СССР против агрессии в Европе:

«Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов – глава военной делегации СССР, в состав которой входят начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Б.М. Шапошников, народный комиссар Военно-Морского Флота флагман флота 2-го ранга686 Н.Г. Кузнецов, начальник Военно-Воздушных Сил РККА командарм 2-го ранга687 А.Д. Локтионов, заместитель начальника Генерального штаба РККА комкор688 И.В. Смородинов уполномочивается вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе»689. (Почему-то последней фразы о том, что миссия «уполномочивается вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе» в опубликованном через день сообщении «В Совете Народных Комиссаров СССР»690 нет. – Л.П.).

Потом станут говорить, что-де союзники прислали в Москву каких-то второстепенных военных чиновников, в то время как Советское правительство поручило вести переговоры высшим руководителям вооруженных сил. Это, безусловно, так, но стоит также помнить, что переговоры проходили в Москве, и у Ворошилова, Шапошникова, Кузнецова, Локтионова и Смородинова не было необходимости надолго покидать место своей службы. Кто знает, кому бы правительства Англии и Франции поручили вести переговоры, если бы им удалось уговорить Сталина проводить их в Лондоне или Париже, и кого бы прислала Москва.

Судьба участников переговоров с советской стороны сложилась по-разному. После неудачной во всех смыслах войны с Финляндией Ворошилов был смещен с поста Наркома обороны и «наказан» должностью заместителя председателя СНК. В годы Великой Отечественной войны немного покомандовал войсками Северо-Западного направления. Считается, что он является едва ли не главным виновником того, что немцам удалось установить блокаду Ленинграда. Входил в Государственный Комитет Обороны – высший орган государственной власти с момента его образования, и был единственным человеком, которого из него вывели. После смерти Сталина семь лет был формальным главой Советского Союза.

Борис Михайлович Шапошников после финской войны остался на своем посту и в тот день, когда Ворошилова с поста сняли, получил звание Маршала Советского Союза – Сталин таким образом и Шапошникова возвысил, и Ворошилова унизил, несмотря на, казалось бы, повышение. В августе 1940 года по состоянию здоровья Шапошников был уволен с поста начальника Генштаба и стал заместителем наркома обороны по укрепрайонам. После катастрофы Красной Армии в первые месяцы войны снова возглавил Генштаб, сменив на этом посту Жукова, но проработал меньше года. В мае 1942-го Сталин снова назначил его заместителем наркома обороны. Был членом