Огнем, штыком и лестью. Мировые войны и их националистическая интерпретация в Прибалтике - Владимир Владимирович Симиндей

Русские в Латвии не имели заметного представительства в крупном предпринимательстве, однако они почувствовали на себе, например, запрет использования русского языка в самоуправлениях. Сворачивалась относительно либеральная система образования для нацменьшинств, в том числе русских и белорусов, многие из которых теперь принудительно зачислялись в латыши, особенно в приграничных с Советским Союзом волостях. Под каток официозного национализма попали и латгальцы (Восточная Латвия), язык которых не признавался не то что отдельным языком, но даже и равноправным диалектом латышского.

В 1936 г., после завершения срока полномочий «номинального» президента А. Квиесиса, никак не противившегося государственному перевороту 15 мая 1934 г., Улманис сосредоточил в своих руках всю полноту власти и ключевые посты в государстве – президента и премьер-министра. Свои обещания вернуть политическую жизнь страны в конституционное русло – как только «ситуация стабилизируется» – он не сдержал: за шесть лет «национальной диктатуры» новая редакция упраздненной Сатверсме (конституции) так и не была выработана, продлевавшееся каждые полгода военное положение в 1938 г. трансформировалось в чрезвычайное положение, которое позволяло столь же жестко «профилактировать» и подавлять любые протестные проявления.

Кульминацией сближения Латвии с Германией стал период весны – начала лета 1939 г. 20 апреля 1939 г. в торжествах, посвященных 50-летию Гитлера, приняли участие начальник штаба латвийской армии М. Хартманис (фактически – третье лицо в армейской иерархии, после военного министра и командующего) и командир 1-й Курземской дивизии О. Данкерс.[186] Фюрер принял их лично и наградил. В кулуарах обсуждались варианты закрепления отношений на новом договорном уровне.

При этом следует отметить, что даже в конце 1939 г., после размещения советских баз на территории Латвии по договору от 5 октября,[187] латвийская военная верхушка сохраняла конфиденциальные контакты с нацистами. Так, в ноябре состоялась встреча командующего К. Беркиса и начальника штаба армии Х. Розенштейнса с руководителем отдела абвера по Эстонии и Финляндии А. Целлариусом.[188]

В ходе развернувшейся советско-финляндской «зимней войны» (ноябрь 1939 г. – март 1940 г.) официальная Рига воздержалась при голосовании по вопросу об исключении СССР из Лиги Наций, в прессе представлялась как советская, так и финская версия событий. Тем не менее отдел радиоразведки латвийской армии оказывал практическую помощь финской стороне, переправляя перехваченные радиограммы советских воинских частей.[189] Командующий армией Беркис военного министра Балодиса об этом секретном сотрудничестве с противником СССР в известность не ставил; 5 апреля 1940 г. Балодис был отправлен в отставку, в основном из-за подозрений в просоветских симпатиях.

* * *

Определенные виды на кадровую верхушку коллаборационистов, призванную проводить в жизнь нацистскую оккупационную политику, в Берлине имелись еще в конце 1940 г. Фаворитом для верхового командования вермахта выступал последний военный атташе улманисовской Латвии в Германии и Венгрии полковник Александрс Пленснерс, оставшийся в Берлине после начала советизации Латвии. Он также пользовался доверием абвера. Однако конкурирующее за влияние на оккупируемых землях ведомство А. Розенберга склонялось к поддержке генерала, бывшего командира 1-й Курземской дивизии Оскара Данкерса, покинувшего Латвию по линии немецкой репатриации. Были «инициативные» кадры в новое руководство и «на местах». Например, 1 июля 1941 г. была попытка самостоятельно создать и предложить себя немцам в качестве «латвийского правительства» некоего «Латвийского организационного центра», состоявшего из отдельных известных лиц – бывших министров финансов А. Валдманиса и сообщений – Б. Эйнбергса (в 1944 г. репрессирован немцами), полковника Э. Крейшманиса и др.[190] Но уже 3 июля 1941 г. бригадефюрер СС В. Шталекер дал им понять, что не нуждается в самозваных услугах административно-политического характера.

В августе 1941 г. в результате закулисных переговоров роль главного коллаборациониста была отведена немцами О. Данкерсу В 1942 г. в результате дальнейших интриг в состав генеральных директоров «самоуправления» был введен экс-министр финансов Латвии Алфредс Валдманис, казавшийся немецкому руководству все же «излишне политизированным» в своем национализме. В итоге 25 марта 1942 г. был сформирован обновленный состав коллаборационистского «Земельного самоуправления»:

• Оскарс Данкерс – генеральный директор по внутренним делам и кадрам, де-факто руководитель «Латвийского самоуправления» (1941–1944), до 1939 г. генерал, командир 1-й Курземской дивизии;

• Волдемарс Загарс – генеральный директор хозяйства (1941–1943), бывший начальник отдела экспорта Министерства финансов Латвии;

• Янис Скуевиц – генеральный директор финансов (1942–1944), бывший директор департамента государственного хозяйства Министерства финансов, член совета Банка Латвии;

• Алфредс Валдманис – генеральный директор юстиции (1942–1943), бывший министр финансов Латвии;

• Оскарс Лейманис – генеральный директор техники и сообщения (1942–1944), бывший сотрудник Главного управления железных дорог Латвии;

• Мартиныш Приманис – генеральный директор образования и культуры (1941–1944), экс-ректор Латвийского университета.

Самым высокопоставленным коллаборационистом оказался третий президент Латвии (1930–1936), бывший депутат Сейма и министр внутренних дел Албертс Квиесис, с 1942 г. работавший в «Генеральной дирекции юстиции», а в 1943 г. возглавивший ее.

Также следует добавить, что вышеупомянутый Александрс Пленснерс летом 1941 г. был назначен немцами начальником латышских сил «самоохраны», а затем возглавил отдел научных учреждений и архивов «Генеральной дирекции образования и культуры», в 1943 г. получил назначение на должность начальника штаба генерал-инспектора Латышского легиона СС Рудольфа Бангерскиса, в 1944 г. командовал 43-м полком 19-й латышской дивизии войск СС, после войны бежал на Запад.

Автор мемуарно-исследовательского труда «Латышский легион» Артурс Силгайлис (полковник латвийской армии, позднее – оберфюрер СС) в марте 1941 г. по поддельным документам «репатриировался» в Германию, в июне 1941 г. появился на территории Латвии вместе с немецкими оккупационными войсками в качестве зондерфюрера 621-й роты пропаганды 18-й немецкой армии. Один из организаторов латышских полицейских батальонов, входил в командный состав 15-й латышской дивизии войск СС, с лета 1944 г. – начальник штаба генерал-инспектора Латышского легиона СС Р. Бангерскиса, кавалер Железного креста 1-го класса. После войны жил в Канаде. Как пишет латвийский историк Эрикс Екабсонс, «весной 1942 г. он был назначен директором Департамента кадров Генеральной дирекции внутренних дел Латышского самоуправления. Будучи на этом посту, А. Силгайлис вместе с А. Пленснером и др. бывшими высшими офицерами Латвийской армии активно включился в работу по организации латышских батальонов службы порядка (полицейских), веря, что вооруженный латышский народ сможет отвоевать независимость своего государства подобно тому, как это произошло в 1918–1920 гг.».[191]

Робертс Штиглиц, занимавший при авторитарном режиме Улманиса пост начальника агентурного отдела Политуправления МВД (позднее Полиции безопасности), с приходом нацистов был назначен ими префектом полиции Риги, участвовал в развертывании холокоста, гонений на лиц, подозревавшихся в связях с коммунистами.

Волдемар Вейс (1892–1944) – полковник-лейтенант Латвийской армии, адъютант командующего, 1939–1940 гг. – военный атташе Латвии в Финляндии и Эстонии. После установления в 1940 г. советской власти в Латвии был уволен из армии. Добровольно сотрудничал с нацистами, с приходом немцев был назначен начальником «службы порядка» в Риге, занимал руководящие должности в коллаборационистском «Земельном самоуправлении», один из соорганизаторов на территории Латвии холокоста и уничтожения