Огнем, штыком и лестью. Мировые войны и их националистическая интерпретация в Прибалтике - Владимир Владимирович Симиндей

войны. Однако следует отметить, что разбор умозрительных и фактических аспектов сотрудничества латышей с оккупационными властями гитлеровской Германии можно встретить не только у балтийских авторов. Например, немалый интерес в этом смысле представляет исследовательская работа историка из Канады, профессора Александра Статиева, который приходит к следующему выводу: «Националисты не видели себя в качестве германской “пятой колонны”, но в какой-нибудь другой роли им отказали», однако «большинство латышских и эстонских националистов продолжали сотрудничать с немцами, надеясь на изменение их позиции [по вопросу о независимости]».[202] Он также сопоставляет реальные масштабы их соучастия в кровавых преступлениях нацизма с устоявшейся уже в Прибалтике «геноцидарной» антисоветской мифологией: «В 1941–1942 годах сотрудничавшие с немцами коллаборационисты, множество из которых впоследствии вошли в антикоммунистическое сопротивление, убили в каждом из приграничных регионов (за исключением Эстонии) гораздо больше людей, чем Советы на протяжении всего периода борьбы против националистов с 1939 по 1950-е годы».[203]

Таким образом, уровень вовлечения бывшего кадрового аппарата авторитарного режима К. Улманиса в «самоуправленческие», полицейские, полувоенные и военные структуры «Остланда» был весьма высоким, отказы от коллаборации по идейным соображениям единичны. Советские репрессии 1940–1941 гг. выступили невольным катализатором этого явления, но, как представляется, не были его первопричиной. При этом германские оккупационные власти не полностью использовали потенциал коллаборационистского энтузиазма бывших улманисовских чиновников, военных и полицейских, уклоняясь от желаемых этими кругами обещаний для Латвии автономии или статуса протектората.

* * *

При всем многообразии тематики, связанной с экспансией гитлеровской Германии на Восток, проблема сотрудничества с нацистами представителей местного населения на оккупированной территории остается для современных Латвии, Литвы и Эстонии одним из важнейших политико-идеологических показателей, характеризующих как состояние исторической науки, так и позицию государства. С 1990–1991 гг. в основу «национальной» идеологической конструкции был положен тезис прибалтийских эмигрантских кругов о трех балтийских странах как жертвах двух тоталитарных режимов, согласно которому советский режим подавался как «более опасный и худший» для титульных балтийских народов, чем нацистский.

Идеологическое обеспечение этой конструкции было документально зафиксировано в череде политико-декларативных актов органов власти, из которых можно особо выделить некоторые акты на примере Латвии: «Декларацию Сейма ЛР об оккупации Латвии» от 22 августа 1996 г., парламентскую «Декларацию о латышских легионерах во Второй мировой войне» от 29 октября 1998 г. и «Декларацию Сейма об осуждении осуществлявшегося в Латвии тоталитарного коммунистического оккупационного режима Союза Советских Социалистических Республик» от 12 мая 2005 г.

До сих пор наиболее значимым официальным документом, трактующим и оправдывающим мотивацию пронацистского коллаборационизма, остается не отозванная «Декларация о латышских легионерах во Второй мировой войне». В ней, в частности, утверждается: «В тридцатые годы ХХ века в Европе сформировалось два больших тоталитарных террористических государства. Реализация агрессивных целей этих государств началась с подписания так называемого пакта Молотова – Риббентропа, в результате которого была ликвидирована государственная независимость Латвийской Республики и ее попеременно оккупировали как СССР, так и Германия».

Показательно, что в этом же политическом тексте предпринимается попытка преуменьшить нацистские преступления, ретушировать память о жертвах нацистского геноцида и глорифицировать латышских легионеров войск СС из числа добровольцев: «Действительно, некоторая часть граждан Латвии вступила в латышский легион добровольно, но это произошло потому, что СССР в 1940–1941 годах осуществлял в Латвии геноцид. Сотни человек были расстреляны без приговора суда, десятки тысяч депортированы в отдаленные районы СССР. Германия также в это время допускала военные преступления и геноцид в Латвии, однако они затронули граждан Латвии в многократно меньших объемах (здесь и далее выделено автором. – В. С.). Поэтому некоторые граждане Латвии считали, что, вступая в легион, они защитят себя и свои семьи от новых массовых репрессий со стороны СССР, которые позднее действительно последовали». Далее безапелляционно утверждается: «Целью призванных и добровольно вступивших в легион воинов была защита Латвии от восстановления сталинского режима. Они никогда не участвовали в гитлеровских карательных акциях против мирного населения. Латышский легион, так же как и финская армия, воевал не против антигитлеровской коалиции, а только против одной из стран-участниц – СССР, которая в отношении Финляндии и Латвии была агрессором». Этим документом правительству Латвии также вменяется в обязанность «заботиться об устранении посягательств на честь и достоинство латышских воинов в Латвии и за рубежом».[204]

Не удивительно, что под прикрытием такой политической декларации не только ветераны войск СС, но и латышские неонацисты ежегодно используют «День легионера» (16 марта) для самоутверждения и привлечения сочувственного внимания националистического электората. На подобных мероприятиях неизменно выпячиваются «антисоветские страдания и подвиги» латышских легионеров СС и замалчивается их соучастие в нацистской войне на уничтожение мирного населения оккупированных немцами территорий СССР.

Значительная часть бывших легионеров войск СС пользуется налоговыми льготами и ежемесячными пособиями в размере около 100 долларов США, которые предусмотрены двумя латвийскими законами – «Об установлении статуса политически репрессированного лица, пострадавшего от коммунистического и нацистского режимов» от 12 апреля 1995 г. (за их привлечение в СССР к уголовной ответственности в качестве нацистских коллаборационистов) и «О статусе участника движения национального сопротивления» от 25 апреля 1996 г. с изменениями от 16 июня 2006 г. Для распространения последнего закона на всех легионеров СС, а не только на сопротивлявшихся советской власти после капитуляции германских войск, 18 сентября 2008 г. депутатам Сейма не хватило лишь одного голоса.

О специфической последовательности официальной Риги свидетельствует статистика парламентских голосований: правящая коалиция в Сейме Латвии более десяти раз отклоняла подготовленные оппозицией законопроекты о статусе ветеранов антигитлеровской коалиции[205] и дважды – проекты декларации «О недопустимости оправдания преступлений нацистского режима, прославления лиц, воевавших на стороне нацизма и попыток возрождения нацизма» (23 марта 2006 г., 15 марта 2007 г.). Отвергались и попытки признать на парламентском уровне борцов с нацизмом участниками движения национального сопротивления (16 июня 2005 г., 21 февраля 2008 г.) или политически репрессированными нацистским режимом лицами (14 октября 2004 г.).[206]

Практика оправдания и героизации нацистских коллаборационистов расходится с современным пониманием международным сообществом трагических страниц истории ХХ века. Так, еще 18 декабря 2008 г. на пленарном заседании 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН большинством голосов была принята резолюция «Недопустимость определенных видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости». В ней, в частности, сказано, что ООН «выражает глубокую озабоченность по поводу прославления нацистского движения и бывших членов организации “Ваффен-СС”, в том числе путем сооружения памятников и мемориалов и проведения публичных демонстраций в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма, а также посредством объявления или попыток объявить таких членов и тех, кто боролся против антигитлеровской коалиции и сотрудничал с нацистским движением, участниками национально-освободительных движений».[207]