Из жизни авианосцев - Николай Николаевич Колядко

18 января 1911 года всё тот же Юджин Эли успешно посадил аэроплан Кёртисса на крейсер. Спустя час, ушедший в основном на пьянку праздничный завтрак в честь авиатора, он взлетел с той же платформы и приземлился на береговом аэродроме. Эту дату заслуженно считают днём рождения авиации палубной.

Пилотируемый Юджином Эли аэроплан Кёртисса «Модель D» совершает первую в истории посадку на корабль. Броненосный крейсер ACR-4 «Пенсильвания», 18 января 1911 года.

С воды – в небо

А сам Гленн Кёртисс занимался тогда другим проектом. Эксперименты с кораблями пока просто укрепляли его связи с флотом, но для продаж нужно было что-то более практичное. Поэтому всё к той же «Модели D» он приделал большой поплавок плюс два балансира на крылья и уже 26 января того же 1911 года произвёл взлёт и посадку на воде.

Но тут он был далеко не первым. Почти за год до этого аэроплан с поплавками испытал француз Анри Фабр, а чуть позже гидросамолёт – правда, так и не испытанный – построил русский инженер Яков Гаккель. Но Кёртисс стал первым, чей гидроплан оказался востребован – 8 мая 1911 года ВМС США купили его конструкцию, затем последовали заказы ещё на 13 машин.

Первый взлёт с воды всё той же «Модели D» Кёртисса, снабжённой поплавком и балансирами, 26 января 1911 года. Серийный гидроплан-амфибия «Модель Е» получит дополнительные поплавки на крыльях и выдвижные колёса.

На этот раз уже Морской генштаб России оперативно отреагировал на эту новость и тоже заказал образец для испытаний, по результатам которых купил первые три гидросамолёта-амфибии Кёртисса. Морские ведомства Германии, Японии и проснувшейся, наконец, Великобритании тоже закупили себе новинку.

В следующем 1912 году сначала француз Франсуа Дено, а затем и всё тот же Гленн Кёртисс испытали гидросамолёты нового типа, где «поплавком» служил сам фюзеляж. Так появились «летающие лодки», вызвавшие ещё больший интерес у флотов всех ведущих морских держав.

Первый взлёт с воды прототипа летающей лодки Кёртисса «Модель F», июль 1912 года.

В июле того же года в США был испытан первый прототип пневматической авиационной катапульты, а в ноябре проведён первый катапультный запуск гидросамолёта Кёртисса с судна, пусть это и была пока просто баржа.

* * *

Таким образом к концу 1912 года практически все принципиальные изобретения в области морской авиации были уже сде­ла­ны. Для начала её бурного развития требовался только толчок. Им стала Первая Мировая война.

«Фьюриес»: Многострадальный прародитель

Живительный пендель

Руководство британского Королевского флота появление авиации можно сказать прощёлкало, хотя они были одними из первых, кому братья Райт пытались впарить своё детище. Но первой парой аэропланов ВМС «Владычицы морей» обзавелись лишь в 1911 году, уже после их боевого дебюта. А своей авиаслужбой разродились вообще за считанные недели до начала Первой мировой, которая всё радикально изменила.

Надо отдать британцам должное – как только запахло жареным, Королевский флот и промышленность Великобритании в самые сжатые сроки ликвидировали это отставание, и вскоре их резко скакнувшие в численности аэропланы освоили почти все задачи, которые морская авиация будет решать в будущем. Они вели разведку и охотились за подлодками, бомбили наземные цели и прикрывали свои корабли. Уже в конце 1914 года состоялся первый в истории рейд палубной гидроавиации против целей в Германии, а в августе 1915 года – первые успешные атаки с ис­поль­зо­ва­нием авиаторпед.

Сильно приукрашенный «Рождественский рейд» британских гидросамолётов на немецкий порт Куксхафен в декабре 1914 г. Французская открытка времён Первой мировой.

Но всем этим занимались в первую очередь поплавковые гидросамолёты, что доставляли к месту работы на переделанных из гражданских судов гидроавиатранспортах. Поначалу этого хватало, но с ходом войны увеличилась неведомая раньше угроза кораблям – с воздуха. Прежде всего со стороны германских «цеппелинов». И тут гидропланы уже не тянули как по лётным характеристикам, так и по возможности их быстрого взлёта – требовались самолёты с обычным колёсным шасси, пусть им после выполнения задачи и приходилось либо пытаться дотянуть до берега, либо вообще садиться на воду с потерей машины.

Авианесущие крейсеры и прочие баржи

Первым делом британцы вспомнили американский опыт и снабдили 6-метровыми носовыми взлётными платформами свои лёгкие крейсеры – благо тогдашним аэропланам для взлёта с идущего против ветра корабля хватало даже такого разбега. Адмиралы изо всех сил сопротивлялись «уродованию» таким же образом тяжёлых кораблей – негоже им менять боевой курс ради какого-то истребителя. Но авиаторы в буквальном смысле выкрутилсь – они придумали ставить «мини-палубы» на носовую и кормовую башни главного калибра и поворачивать против ветра только их. Так что к 22 «авианесущим» лёгким крейсерам прибавились ещё и линейные, нёсшие уже по два самолёта.

Взлёт истребителя с «авианесущей баржи»

Но и этого было мало, возникла идея «заавианосить» ещё и эсминцы. На самих этих скорлупках для взлётных платформ места, конечно же, не было, так что она размещалась на лихтере, маленькой барже, которую эсминец разгонял до необходимой скорости, таща за собой на буксире. И как только в небе появится супостат… Однако все понимали, что всё это лишь полумеры. Так что, от души поэкспериментировав на кошках, британцы решили перейти к экспериментам на слонах.

Сначала был гермафродит…

«Белыми слонами» в британском флоте именовали загадочный плод сумрачного гения Первого лорда Адмиралтейства адмирала Фишера – посудины типа «Корейджес», для которых даже классификации не придумали толком. То ли «большие лёгкие крейсеры», то ли «лёгкие линейные». А третий корабль серии, «Фьюриес», выделялся даже на их фоне – высокая скорость, минимальное бронирование и главный калибр из пары аж 457-мм пушек. Если что, рекорд продержался до появления суперлинкора «Ямато».

Именно этот недостроенный корабль весной 1917 года и выбрали для переделки в первый авианосец, предназначенный для самолётов с колёсным шасси. За счёт удаления носовой башни главного калибра имевшийся ангар для пары гидропланов увеличили – теперь там помещалось уже десять самолётов. А поверх него кинули наклонную 49-метровую