Письма погибших героев - Андрей Васильевич Сульдин

обороны Аджимушкая с четырьмя батальонами и специальными командами разведчиков, радистов, истребителей танков, интендантской частью, госпиталем, группой по добыче воды и группой «слухачей», наблюдавших за взрывными работами на поверхности. Вся жизнь подземного гарнизона велась строго по уставу РККА, и это значительно повысило его обороноспособность.

Над каменоломнями день и ночь гремели выстрелы, разрывы гранат и мин, затем заухали мощные разрывы авиабомб, которыми гитлеровцы хотели вскрыть центральные подземные траншеи. К 20 мая 1942 года в Керчь из Берлина прибыли самолеты, которые доставили секретное оружие для борьбы с непокорными советскими людьми – новый газ, который находился в больших баллонах и гранатах особой конструкции.

Засыпав камнями и землей от взрывов все выходы из каменоломен, гитлеровцы подвели к щелям трубы от баллонов. Через пробуренные отверстия вниз бросали гранаты. А тех, кто пытался выбраться наверх, разили из пулеметов и автоматов.

Первая газовая атака была проведена в ночь на 25 мая. За ней последовали другие – в течение нескольких дней с интервалами 3–5 часов. От газов и обвалов погибло не менее 10 тысяч человек. Часть людей в бессознательном состоянии попала в руки гитлеровцев. Но и эти варварские атаки не сломили волю оставшихся в живых защитников Аджимушкая. Конец мая и июнь они не давали покоя карателям. Однако силы их с каждым днем таяли. Люди гибли от голода и жажды, от газовых атак, гибли во время вылазок из каменоломен.

В начале июля трагически погиб полковник Павел Максимович Ягунов. После многодневных упорных боев, больших потерь в составе гарнизона Парахин, Верушкин и их товарищи оказались в гестаповской тюрьме Симферополя. Их долго пытали и, ничего не добившись, расстреляли. Последние разрозненные группы обессиленных защитников Аджимушкая ушли из каменоломен в ноябре 1942 года, когда землю засыпало мокрым снегом.

В ноябре 1943 года части Отдельной Приморской армии форсировали Керченский пролив и одним из первых освободили поселок Аджимушкай. То, что увидели воины в каменоломнях, трудно поддается описанию. Несколько тысяч людей погибли у входов и отдушин, задохнувшись от газов. Они находились в позах, говоривших об ужасных мучениях. Из катакомб было извлечено свыше 3 тысяч трупов. Позднее стали известны имена тех, кто душил советских людей газами. Чудовищное преступление совершила группа гитлеровцев с погонами генералов и офицеров. Среди них: командир 46-й немецкой пехотной дивизии генерал Гакциус, капитан войск СС Пауль Книпе, командир специальной команды унтер-офицер Бонфик, командир 88-го саперного батальона капитан Ганс Фрейлих, обер-лейтенант Ганс Нойбауэр…

О героической обороне Аджимушкайских каменоломен заговорили сразу после освобождения Керченского полуостра. В газете «Керченский рабочий» был опубликован акт комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в районе Керчи. В этом акте значительное место отводилось трагическим событиям в Аджимушкае. Была также масса публикаций в газетах и журналах, в которых приводились многообразные источники героических событий – настенные надписи, дневниковые записи, красноармейские книжки, найденные в каменоломнях, письма и воспоминания участников обороны и очевидцев, материалы судебных процессов и трофейные материалы.

Кто всхлипывает тут?

Слеза мужская

Здесь может прозвучать

кощунством. Встать!

Страна велит нам почести

Воздать

Великим мертвецам

Аджи-Мушкая.

(Из стихотворения Ильи Сельвинского)

Дневник Тани Савичевой

31 мая

Женя умерла 28 дек. в 12.30 час. утра 1941 г.

Бабушка умерла 25 янв. в 3 ч. дня 1942 г.

Лека умер 17 марта в 5 часов утра 1942 г.

Дядя Вася умер 13 апр. в 2 ч. ночи 1942 г.

Дядя Леша 10 мая в 4 ч. дня 1942 г.

Мама 13 мая в 7.30 час. утра 1942 г.

Савичевы умерли, умерли все. Осталась одна Таня.

За 5 месяцев 1942 года в блокадном Ленинграде было открыто 85 новых детских домов, приютивших 30 тысяч детей. В один из этих домов после смерти матери попала 12-летняя Таня Савичева, которая вела во время блокады дневник, короткие записи о том, как у нее на глазах умирали от голода ее близкие (о смерти Жени и Леки она узнала только весной).

Таню в августе 1942 года эвакуировали в Горьковскую область, где она умерла в 1944 году от прогрессирующей дистрофии. Текст ее коротенького дневника воспроизведен на стелах мемориала на Пискаревском кладбище.

Клятва младшего сержанта Василия Ивановича Азарова (1919–1942)

5 июня

Я, сын Родины и воспитанник трудового народа, клянусь защищать родную крепость Черного моря г-д Севастополь храбро и с полным умением использования своего оружия.

Уничтожу как можно больше врагов и свою жизнь отдам как можно дороже. Отразивши 2 наступления врага – отразим и третье, где полностью разгромим его.

В. Азаров

В. Азаров пал смертью храбрых при отражении третьего, самого мощного наступления фашистских войск на Севастополь в июне 1942 года. Решительные и мужественные слова клятвы советского бойца отражали настроение воинов, оборонявших Севастополь. Пробитый пулями комсомольский билет и клятва героя перед боем были переданы в Центральный музей Советской Армии.

Письмо гомельского подпольщика Ивана Шилова

20 июня

Дорогие мои родители и братья!

Я теперь нахожусь в тюрьме. Обвинения предъявляются очень тяжелые: в общем, придется расстаться с жизнью. Ну, что же делать? Не я первый, не я, видимо, последний… Поэтому прошу очень не переживать. Знайте, что я умираю, любя вас, мои дорогие родители, свою жену, дочь, любя свою Родину. Если когда-нибудь найдется моя семья, то пусть это письмо напомнит ей о последних днях моей жизни. Уцелел на фронте, но не уцелел дома. Вполне понятно, но пусть это не печалит мою семью.

Сегодня был первый допрос, а в понедельник, 11.5, будет второй, где будут бить и пытать. Я боюсь одного, чтобы из-за этой мелочи не пострадали вы. На этом кончаю сегодня. Будет возможность, напишу еще, а пока прощайте, целую всех.

Ваш Ваня

Письмо гомельского подпольщика Тимофея Степановича Бородина

Родные!

В последний час пишу вам. Видно, такая моя судьба, чтобы умереть от пули. Мама, папа, Валя, Тоня, Лида, Нина, Женя, Володя, Аркадий, Саша, если я был к кому несправедлив – простите меня. Дорогие, берегите себя, не обижайте друг друга.

Папа, берегите Тоню и Сашу. Привет в предсмертный час всем родным и знакомым.

Бородин Тимофей Степ.

Осенью 1941 года в оккупированном Гомеле начала действовать подпольная партийно-комсомольская организация, возглавляемая коммунистом Романом Тимофеенко, комсомольцами Тимофеем Бородиным и Иваном Шиловым.

Бородин работал в типографии «Полеспечать». После занятия города врагом ушел в подполье. Иван Шилов служил