Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

– «Дикий» – …хорошо, я попробую связаться….

– «Жайко» – пошли вниз человека, пусть объяснит здешнюю обстановку….

– «Дикий» – Бамут был на связи, ему всё сказали…

* * *

Утром выехал с командного пункта в 6:45 и через несколько минут приехал в противотанковую батарею, которая своим расположением прикрывала тылы дивизионов. Выскочившему ко мне из палатки командиру батарее приказал выделить одну противотанковую установку на блок-пост 1ой мотострелковой роты в район кладбища. В первый дивизион, куда завернул после ПТБ, вызвал командира второго дивизиона и обоим поставил задачу: первый выделяет на прямую наводку две самоходки, выгоняет их на поле и разворачивает в сторону Чири-Юрта, после чего оба дивизиона занимают круговую оборону. Уточнив остальные детали, забрался на ПРП и приехал на блок-пост у кладбища, где меня уже ждала противотанковая установка. Свёл командира взвода противотанкистов, пригнавшего установку с начальником блок-поста. Вместе с ними выбрали позицию у дороги. Позиция хорошая, но погода стояла пасмурная, стелился туман и дальше чем на двести метров ничего не было видно.

В 7:30 я уже стоял на блок-посту ментов и терпеливо ждал прибытия особистов и командира полка. Они не замедлили появиться. Правда, с Сан Санычем приехал и второй наш особист – Вадим. Вадим на фоне Сан Саныча терялся, если тот лез во все «дыры», при этом здорово рискуя своей жизнью, то Вадим больше отсиживался в расположение полка. Когда я повёз Сан Саныча знакомить с Рамзаном в Лаха-Варанды, Вадим подошёл ко мне и стал путано просить не рисковать собой и Сан Санычем. Я, зная истинные причины желания познакомиться со старейшиной Лаха-Варанды, напрямую спросил Вадима – Что он хочет? Особист смутился и начал молоть что-то о неразумном риске и чрезмерных амбициях товарища. А, увидев сейчас Вадима, я вспомнил о просьбе Рамзана. Отвёл в сторону Сан Саныча и спросил его об этом.

– Борис Геннадьевич, всё нормально. Его старший сын имеет российский паспорт и я там …, короче, у меня там всё нормально. – Дальше я не стал спрашивать, так как это уже касалось профессиональных секретов.

Час прошёл в ожидание развития событий, но пока обстановка была обычная. У перекрёстка, на окраине Чири-Юрта, собралось как обычно около ста человек, которые заняли свои обычные места и стали наблюдать за нами. Сан Саныч поманил одного из чеченцев и приказал ему вызвать сюда главу администрации, который появился буквально через пятнадцать минут.

Крепкий мужчина, лет сорока поздоровался с нами и спросил о причине вызова. Мы же заранее сговорились, что все переговоры будет вести Сан Саныч, поэтому молчали.

– Асламбек, до нас дошли сведения, что в сегодня боевики хотят провести многочисленный митинг, спровоцировать людей и, используя их втёмную, бросить на наши порядки, чтобы пробить коридор для прохода из Дуба-Юрта боевиков и раненых. Подожди…, Асламбек, подожди…, – чеченец поднял руку чтобы возразить, но Сан Саныч не допустил этого, а немного развернувшись показал рукой на поле, где уже в сторону Чири–Юрта развернулись две мои самоходки, танк, а между ними разворачивалась пехота и БМП, – Асламбек, хочу сразу же сказать мы не допустим этого и будем действовать жёстко. Разрешение на это у командования мы уже получили. Поэтому, если толпа ринется на позиции – она будет беспощадно уничтожена, а потом мы нанесём артиллерийский удар по Чири-Юрту. Вот и начальник артиллерии тут стоит. И тогда вся ответственность, вся кровь ляжет на тебя, потому что мы тебя предупредили и дальше уже ты крутись. Ну, а теперь ты можешь сказать, то что хотел.

Глава администрации молча и тоскливо смотрел на поле, где пехота деловито, на виду у всех занимала позиции, потом он оглянулся на Чири-Юрт. Внешне он был спокоен, но дрогнувший голос, когда он начал говорить, показал, в каком напряжении он находился: – Товарищи офицеры, не буду кривить против истины, но мы уже несколько дней знаем о подготовке людей с той стороны этого митинга. Они пришли, сделали своё чёрное дело и ушли. Им здесь не жить, а мы остаёмся и пожинаем плоды их деятельности. Нам не нужен второй разрушенный Дуба-Юрт, кровь и горе наших людей. Можете верить, а можете не верить, но мы насколько это возможно ведём свою работу среди местного населения, чтобы не допустить неразумного накала страстей. Я хочу вас заверить, что если митинг и состоится, то мы сделаем всё, чтобы он не выплеснулся за пределы деревни. И если нас не убьют, то мы не допустим кровопролития…..

….Глава администрации ушёл, а Сан Саныч вызвал из деревни ещё и муллу, и так же в жёсткой форме потребовал принять все меры, для недопущения каких либо эксцессов со стороны местного населения.

В отличие от главы администрации мулла вёл себя нервно, понимая, что он сейчас находится между молотом и наковальней: если он будет помогать нам то его могут покарать боевики, если он будет действовать по указке боевиков, то будет арестован в первую очередь если что случится. Мулла отделался общими слова и в свою очередь попросил, если это возможно – вытянуть раненых, которые попали вчера под арт. обстрел.

Слушая разговоры и суждения об обстоятельствах ранения и гибели чеченцев в Дуба-Юрте, всё больше убеждался, что это я вчера своим обстрелом окраины селения и накрыл каких-то важных боевиков, хотя все почему-то приписывали это 99 арт. полку. Благоразумия ради, решил молчать о своей догадке.

Время шло, а обстановка всё оставалась неясной: людей на окраине Чири-Юрта стало несколько больше, но вели себя они достаточно спокойно, поэтому командир полка немного потусовался с нами, а потом ещё раз проинструктировав, убыл на КП полка. Спустя полчаса из Чири-Юрта выехала приличного вида «Волга» и подъехала к блок-посту ОМОНовцев. Из автомобиля вылез представительный чеченец и неторопливо направился в нашу сторону.

Сан Саныч усмехнулся и, глядя на приближающего, предложил: – Борис Геннадьевич, если хочешь, то можешь поприсутствовать при нашем разговоре. Это через него передавалась записка Резвану в горы. Брат у него мелкий полевой командир и держит с ним связь по радиостанции…

Чеченец подошёл к нам, вальяжно поздоровавшись за руку с особистом и со мной, сразу же стал жаловаться Сан Санычу о том, что русские второй раз за две недели подставляют его, Саида, под кровную месть. Так раненые и убитые в Дуба-Юрте очень влиятельные люди. Если их в ближайшее время не вытащат из разбитой деревни и не окажут помощи, то многим авторитетным людям Чири-Юрта не поздоровится. Особенно он переживал за водителя УАЗика, которого сам и послал за этими влиятельными чеченцами. Подошёл и ещё один