Тайная история отечественной внешней разведки - Александр Иванович Колпакиди

Но и сам Борис Игнатьевич уже в феврале 1933 г. направляется резидентом ИНО в Токио. В резидентуре было всего четыре сотрудника, считая резидента и шифровальщика. А работа имела преимущественно контрразведывательный характер, направленный на выявление планов японского руководства в отношении СССР, а также военно– политические аспекты. И все же Гудзю удалось приобрести несколько ценных источников информации, включая и одного сотрудника политической полиции Японии.

А по возвращению в Москву Гудзь узнал о произошедших на Лубянке переменах: «Дело в том, что Артузов был известен в ЦК партии и лично Сталину как опытный разведчик и контрразведчик, а Ягода имел коварную мысль избавиться от Артузова как от человека высоко морального, и поставил перед Сталиным вопрос о том, что в Разведуправлении плохо налажена работа, много провалов и что хорошо бы туда направить на усиление Артузова, чтобы он там навел порядок и продвинул дела военной разведки. А Артузова Ягода не терпел потому, что моральный облик Артузова был помехой нечистоплотной деятельности Ягоды по созданию «липовых дел». Сталин согласился с доводами Ягоды, пригласил Артузова в ЦК и обратился к нему с предложением (далее со слов Артузова):

– Товарищ Артузов, мы знаем вас как ценного работника, знаем вашу успешную работу на протяжении многих лет. Помогите передать свой опыт военной разведке. Нам это крайне необходимо. Мы посоветовались в Политбюро и решили узнать ваше мнение относительно этого предложения.

– Я солдат, товарищ Сталин, – вполне искренне ответил Артузов, – Если есть решение ЦК, я готов его выполнить и передать опыт своей работы: то, что я знаю, то, что нам, чекистам, оказалось под силу, мы передадим военным.

– Ну, вот и отлично. Здесь только одна деликатная деталь. По традиции сложилось так, что начальником Разведывательного управления должен быть человек военный, а вам мы предлагаем быть его первым заместителем. Начальником Разведуправления назначен Семен Петрович Урицкий42. Но вы будете главным руководящим работником по агентурной разведке.

– Меня это не смущает. Дело не в должности.

– Ну и прекрасно. У вас, может быть, в связи с этим имеются какие– нибудь просьбы?

– Просьба будет. Прошу разрешить взять с собой человек 15 – 20 опытных разведчиков-чекистов из Иностранного отдела ОГПУ для того, чтобы у меня была опора. Одному мне будет трудно быстро разобраться в этой работе и повысить уровень военных разведчиков.

На это Сталин ответил, что просьба его будет выполнена. Естественно, я не спрашивал Артузова, как так получилось, что Артур Христианович, начальник Иностранного отдела, вдруг оказался заместителем начальника Разведывательного управления РККА. Но Артузов, будучи хорошим психологом, прекрасно понимал, что у меня такой вопрос, несомненно, может возникнуть, и поэтому объяснил мне ситуацию, в результате которой он оказался в Разведуправлении.

Знал ли тогда Артур Христианович, что дело тут не только и, может быть, не столько в необходимости передачи опыта работы, а в том, что Ягода хотел освободиться от него? Думаю, что догадывался. Я же принял тогда информацию Артура Христиановича в прямом смысле и с воодушевлением изъявил готовность приступить к работе в Разведуправлении немедленно. Таким образом, я оказался в той двадцатке чекистов, которую Артузову было разрешено взять из Иностранного отдела».

В Разведуправлении РККА Борис Игнатьевич занимал должность заместителя начальника, длительное время исполняя обязанности начальника 2– го отдела – Дальний Восток. В сфере его деятельности, в частности, находилась и ставшая впоследствии всемирно известной разведывательная группа «Рамзая», руководителем которой был Рихард Зорге. И хотя с ним лично встречаться Борису Игнатьевичу не доводилось, но в течение 13 месяцев он курировал эту операцию и принимал непосредственное участие в ведении этой линии работы военной разведки.

Летом 1937 г. молох необоснованных репрессий обрушился и на Б. И. Гудзя: «Поскольку моя сестра (Александра Игнатьевна – В. К.), секретарь академика Баха в редакции журнала «Фронт науки и техники», тоже была арестована, меня вызвал начальник Разведуправления и сказал, что мне придется временно отойти от дел».

При увольнении, знакомый кадровик– направленец, показав Борису Игнатьевичу папку его личного дела с приобщенными документами, последние из которых он только что подписал, сказал:

– Смотри, Борис, я кладу ее в самый низ, – подсовывая ее в высокую стопку уже отложенных дел, возвышавшуюся у него в сейфе, и виновато добавил: – Это все, что я могу для вас сделать…

И еще один документ из личного архива разведчика:

«Гудзь Б. И. уволен из РУ РККА за невозможностью использования. Работа на секретных объектах нежелательна».

Подписи: начальник Второго отдела Хабазов, парторг Котляревский. 11 августа 1937 года».

До дня его тридцатипятилетия оставалась всего одна неделя.

За «связь с врагами народа» Борис Игнатьевич был исключен из ВКП(б), и, понимая всю абсурдность ситуации, ждал почти неизбежного ареста…

Лишь через полгода Борис Игнатьевич нашел работу – водителем в первом автобусном парке столице – водил автобусы по маршруту Белорусский вокзал – Черемушки…

В июне 1941 г. он всей душой рвался на фронт, но лукавое свидетельство о «политической неблагонадежности», не дало ему такой возможности. Правда, осенью тридцатидевятилетний бывший полковой комиссар вместе с коллективом парка выехал в Подмосковье для участия в возведении оборонительных сооружений.

Осенью 1944 г. на Бориса Игнатьевича обрушился еще один удар: на территории Венгрии в бою погиб его двадцатилетний сын, начальник разведки танковой бригады…

Свою трудовую деятельность Б.И. Гудзь закончил в 1962 г. на должности руководителя крупного транспортного предприятия столицы.

Наконец, в 1970– е годы Первое Главное управление КГБ СССР «вспомнило» о своем ветеране, отметило его чекистскую работу. Старейшего разведчика страны стали приглашать на юбилейные мероприятия, приглашать для выступлений перед молодыми чекистами.

В 2001 г. он стал первым лауреатом премии Общества изучения истории отечественных спецслужб имени А. Х. Артузова.

Также Борис Игнатьевич был награжден ведомственным нагрудным знаком ФСБ России «За службу в контрразведке» третьей степени.

А закончил Борис Игнатьевич цитировавшиеся нами воспоминания словами: «Я счастлив, что могу смотреть людям в глаза с чистой совестью за свою хотя и скромную, но честную работу по защите нашей Родины…».

Столетие со дня рождения Б. И. Гудзя было отмечено с его участием в августе 2002 г. уже ФСБ России на Лубянке. Поздравление старейшему чекисту страны прозвучало и на Первом телевизионном канале.

В этот год Евгений Горбунов, автор книги «Схватка с черным драконом», рассказывающей о противоборстве советской и японской спецслужб на Дальнем Востоке, посвятил ее Борису Игнатьевичу Гудзю. Борису Игнатьевичу также была посвящена отдельная глава в книге С. Голякова и М.