Подвиг разведчиков. Беседы с легендами - Ева Михайловна Меркачёва

Откровенно и искренне могу сказать: я счастлив тем, что был и солистом в Большом театре, и имел отношение к Службе внешней разведки.

Глава 2

Гении разведки. Устами потомков

Федор Парпаров: Тайна советского «Джеймса Бонда»

Одного из первых отечественных разведчиков-нелегалов, работавших под «легендой» невозвращенца, Федора Парпарова относят к разряду советских Джеймсов Бондов. Он был невероятным красавцем, способным очаровать и завербовать любую женщину. Именно его внешним данным, вкупе с блестящим умом, элегантностью и харизмой, наша разведка была якобы обязана тем, что некоторые документы появлялись у Сталина едва ли не на следующий день после того, как попадали на стол к Гитлеру.

Но одно дело легенды, другое – правда. А последнюю, до недавнего времени, не знали даже потомки Парпарова. Ничего не известно было и о роли в добывании секретов его жены – Раисы. А еще о том, через что прошел разведчик в тюрьме «Лефортово».

СВР России рассекретила документы, касающиеся деятельности легендарного нелегала, а ФСБ показала страницы уголовного дела, возбужденного против него по ложному обвинению в шпионаже. Вместе с материалами ранее открытых архивов и воспоминаниями о Федоре Карповиче его сына Льва, все это составляет беспрецедентный по объему документальный массив.

Молодая красивая женщина передо мной – внучка Федора Парпарова. Именно с нее все и началось. Точнее, с того, что в один прекрасный день она появилась на пороге пресс-службы СВР с тремя сотнями страниц в руках.

Внучка разведчика Мария бережет память о нем.

Благодаря ей были рассекречены документы о Парпарове

– Мария, что это были за записки?

– Рукопись папы, Льва Федоровича Парпарова. Он был военным переводчиком, участвовал в подготовке разведчиков. Когда мне было лет 16–17, папа решил, что должен оставить воспоминания о своем легендарном отце, разведчике-нелегале Федоре Карповиче Парпарове. Эту рукопись я набирала на компьютере (папа писал от руки). Печатала, не совсем понимая в тот момент, что это за текст. Папа ушел из жизни, а у меня остались 300 листов памяти о нем и о дедушке. Изначально, я как-то несколько легкомысленно отнеслась к этим материалам, но со временем, обещание отцу и осознание их значимости подтолкнуло меня к решению обратиться в Службу внешней разведки.

Федор Парпаров

Многим фактам, изложенным в рукописи, удивились даже там. Это послужило поводом начать процедуру рассекречивания архивного материала о Федоре Карповиче. Кроме того, в Центральном архиве ФСБ России мне показали уголовное дело. Дедушку, увы, коснулись репрессии – в 1938 году он был арестован. Многие из документов, которые Вы держите в руках, никто раньше не видел. У меня возникло желание не просто опубликовать рукопись отца отдельной книгой, а поделиться с читателями еще всем тем, что удалось найти в архивах и проанализировать. Таким образом, впереди любителей книг о разведке ждет много всего интересного, что являлось недоступным при жизни Льва Федоровича. В числе рассекреченных документов – анкеты, автобиографии, справки. Из одной можно понять, что Федор Карпович в 1921 г. не прошел партийную чистку в Наркомпросе, где служил, как якобы чуждый, непролетарский элемент. Сыграло роль социальное происхождение – он был из семьи служащих, да и сам до революции работал в Петрограде конторщиком.

Анкета разведчика

В дальнейшем Федор Карпович устроился в трест «Моссукно» и в 1925 году по этой легальной линии впервые выехал за границу для работы в советском торговом представительстве в Берлине. В его обязанности как секретного осведомителя Иностранного отдела (ИНО ОГПУ) входила также внешняя контрразведка – он присматривал за сотрудниками торгпредства.

Второй период зарубежной работы Парпарова, который начался в 1930 году, является целиком нелегальным, хотя он и легализовался на Западе под настоящими именем и фамилией в статусе невозвращенца в СССР. Уже после он получил костариканское гражданство. А еще у него имелись «паспорта прикрытия» Чехословакии, Австрии, Норвегии для разных случаев, в том числе для возвращения на родину.

«Сов. секретно.

Народному комиссару внутренних дел ССР Лаврентию Павловичу Берия.

Дорогой тов. нарком!

Я закордонный подпольный работник.

Работал в берлинской резидентуре 12 лет – с 1926 по 1937 г. Первые 4 года – по совмещению со службой в Торгпредставительстве, а начиная с 1930 г. под маской невозвращенца. В Торгпредстве моя деятельность ограничивалась заданиями АХУ, которые сводились к борьбе со взяточничеством.

Эти задачи я осуществлял путем личных связей в эмигрантской колонии и с помощью двух завербованных мною агентов. В последующие годы в качестве подпольного резидента я выстроил сеть политической, дипломатической и торговой агентуры…

Ф. Парпаров (Евгений). 6 августа 1939 г.»

– Правда, что Федор Парпаров имел хорошую коммерческую жилку?

– Да, он был талантливым бизнесменом. За границей открыл несколько фирм и представительств, которые представляли собой готовую агентскую сеть. Есть его не до конца рассекреченный отчет о том, как он организовал эту работу по всему миру. Из него видно, что созданные им компании сотрудничали с крупными заводами, производившими в том числе продукцию двойного (военного) назначения.

«19. XI.34 г.

Испанскую контору я открыл в [засекречено] в северной части Испании… Во главе… поставил испанца, который до последнего времени был моим районным агентом. Его характеристика у вас имеется… Контора будет развивать свою деятельность в качестве представителя иностранных фирм в Испании, Марокко и Португалии. Контора будет иметь свой агентурный аппарат в количестве 30 человек…

В Германии я не ограничился берлинской конторой и открыл еще один пункт в Баварии… Я вошел в соглашении с … заводом, который передал мне руководство торговым отделом…

В Швейцарии я имею представительский договор с концерном часов «Омега» и с другой, менее крупной фабрикой.

Кроме того, имею деловую связь с Лозанской фирмой, которая является представителем по продаже красок баварского завода…

Имею также агентов в Тегеране и Кабуле и занят сейчас организацией агентур в Чехословакии, Бельгии, Дании, Швейцарии, Норвегии и Финляндии…»

– И все это параллельно с вербовками?

– Именно. В документах он характеризовался «как прекрасный вербовщик по своему призванию». Еще там отмечают, что он «смелый, культурный, обладающий выигрышной внешностью». Федор Парпаров владел немецким, английским и частично французским и испанским языками. По имеющимся документам можно сказать, что Федор Карпович входил в элиту советской внешней разведки. В материалах его имя упомянуто рядом с именами людей, безусловно, представляющих цвет внешней разведки того времени: Борис Базаров, Наум