Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

не находится в положении, когда она могла бы принять участие в выступлении против Оси! «Я уверен, что могу сообщить Вам, Дуче, что благодаря переговорам с Советской Россией в международных отношениях возникло совершенно новое положение, которое должно принести Оси величайший из возможных выигрышей».

Относительно ситуации на германо-польской границе Гитлер сообщал дуче, что в течение недель Германия находится в состоянии готовности, так как в результате польской мобилизации конечно же усилились и германские приготовления, и в случае нестерпимых польских акций он, фюрер, начнет действовать немедленно. Утверждения польского правительства о том, что оно не ответственно за такие бесчеловечные поступки, как многочисленные пограничные инциденты (только прошлой ночью было двадцать одно нарушение границы со стороны поляков), обстрелы германских самолетов, которым уже дан приказ переправляться в Восточную Пруссию по морю, чтобы избежать инцидентов, лишь показывают, что Варшава уже не в силах контролировать своих вышедших из повиновения солдат. Со вчерашнего дня Данциг блокирован польскими войсками – ситуация невыносимая. В этих условиях никто не в состоянии сказать, что может принести следующий час. «Я лишь могу Вас заверить, что есть пределы, за которые меня не оттеснить ни при каких обстоятельствах».

В заключение Гитлер заверял Муссолини, что в аналогичной ситуации Италия могла бы рассчитывать на его, фюрера понимание и что дуче можете быть уверен в неизменном к нему расположении фюрера847.

Письмо в Рим доставил посол фон Макензен, и дуче оперативно ответил в тот же день. Он полностью одобрил отношения Германии с СССР. Еще в апреле он, дуче, заявил Герингу, что сближение между Германией и Россией необходимо для предотвращения окружения их демократиями.

Муссолини считал желательным попытаться избежать разрыва или ухудшения отношений с Японией, так как в результате этого ухудшения Япония вернется на позиции, близкие к позициям демократических держав. Имея это в виду, дуче послал в Токио телеграмму, и кажется, после некоторого шока в общественном мнении, теперь там установилась лучшая психологическая атмосфера.

Московский договор блокирует Румынию и может изменить позицию Турции, которая взяла у Англии заем, но еще не подписала договора о союзе. Новая позиция Турции разрушит все стратегические планы французов и англичан в восточном Средиземноморье.

Дуче полностью понимал позицию Германии в отношении Польши, и тот факт, что подобные натянутые отношения не могут продолжаться вечно.

Относительно практической позиции Италии в случае военного столкновения, точка зрения итальянского диктатора свелась к следующему:

Если Германия атакует Польшу и конфликт удастся локализовать, то Италия окажет Германии любую политическую и экономическую помощь, какая только потребуется.

Если Германия атакует и союзники Польши начнут ответную атаку против Германии, я хочу заранее дать Вам знать, что будет лучше, если я не возьму на себя инициативы в военных действиях ввиду нынешнего состояния итальянских военных приготовлений, о чем ранее мы неоднократно заявляли Вам, фюрер, и господину фон Риббентропу. (Дуче фюрера обманул: сразу же после нападения Германии на Польшу, но еще до того момента, как Англия и Франция объявили войну Германии, Италия заявила о том, что в этих условиях не станет проявлять инициативы. По сути, это было объявлением о нейтралитете. – Л.П.)

«Наше вмешательство, – писал Дуче, – поэтому может начаться немедленно, только если Германия сразу же доставит нам военное снаряжение и сырье для отражения атаки, которой, несомненно, подвергнут нас французы и особенно англичане. При нашей встрече война была нами намечена на период после 1942 года, и к этому времени я буду готов на земле, в море и в воздухе в соответствии с планами, которые были согласованы. Я также придерживаюсь мнения, что чисто военные приготовления, которые уже были сделаны, и другие, которые будут проведены в Европе и Африке, послужат сковыванию значительных французских и британских сил.

Я считаю своей безусловной обязанностью, как истинный друг, говорить Вам полную правду и заранее информировать Вас о реальной ситуации. Если не делать этого, то это будет иметь неприятные последствия для всех нас. Это моя точка зрения, и, поскольку в скором времени я обязан буду созвать высших государственных деятелей королевства, я прошу Вас также дать мне знать и о Вашей точке зрения»848.

Несмотря на фактический отказ Муссолини принять участие в войне в том случае, если противником у Германии будет не только Польша, Гитлер, тем не менее, решился начать войну, очевидно, не ожидая, что почти целый год ему придется воевать в одиночку, и что Италия присоединится к Германии за четыре дня до падения Парижа.

Договор о ненападении, а также подписанный 28 сентября Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией849 (договор был именно германо-советским и именно между СССР и Германией) стали юридической и политической базой для дальнейшего развития советско-германских отношений вплоть до 22 июня 1941 года.

Сам по себе текст договора, как будто, никаких подводных камней в себе не таит. Но это только на первый взгляд. Во-первых, что статья IV окончательно юридически ставила крест на любых переговорах СССР с Англией и Францией о совместных действиях против Германии и Италии. Во-вторых, в договоре не было статьи, предусматривающей возможности его немедленного аннулирования в случае совершения акта агрессии против третьей стороны одной из подписавших договор держав. Отсутствие такой статьи превращало мирный пакт в договор, не препятствующий агрессии стран – участниц договора против третьих стран. Если бы такая статья была, можно было продолжать англо-франко-советские переговоры, можно было и дальше искать пути противодействия агрессору. Но пакт открыл Германии путь в Западную Польшу и далее со всеми остановками, а Советскому Союзу – в Восточную Польшу, Финляндию, Латвию, Литву, Эстонию и Румынию.

Правды ради отмечу, что в договоре «О ненападении и нейтралитете» от 24 апреля 1926 года такой статьи тоже не было, хотя из статей 2 и 3 прямо вытекало, что договор действует только в том случае, если одна из сторон договора станет жертвой агрессии, но не будет агрессором сама.

Впрочем, при желании статья IV оставляла Советскому правительству возможность для аннулирования пакта. Германия так никогда и не заявила о своем выходе из антикоминтерновского пакта, направленного, несмотря на все заявления германских и советских лидеров, против Советского Союза. 27 сентября 1940 года в Берлине Германия, Италия и Япония подписали так называемый «пакт трех держав», который также, при желании, можно (и нужно) было рассматривать как антисоветский. Беда в том, что желания аннулировать пакт у Сталина не возникло ни после нападения Германии на Польшу, ни после начала активных боевых действий во Франции в