Военная книга - Л. Савельев

Для определения высоты, на которой летит неприятельский самолет, у зенитной батареи имеется особый прибор — толстая и длинная труба. Эта труба называется дальномер-высотомер.

Высотомер передает результат — число сотен метров — другому прибору, который называется — «центральный прибор управления артиллерийским зенитным огнем» — или, сокращенно, — «пуазо». Один из 130 бойцов ставит стрелку циферблата пуазо на указанное число. А трубу пуазо он держит так, чтобы в нее все время был виден летящий самолет.

И вот этот хитроумный прибор пуазо сам мгновенно высчитывает, в каком направлении летит самолет, и с какой скоростью, и сколько секунд потребуется снаряду, чтобы нагнать самолет, и как надо целиться, чтобы попасть в самолет.

И сейчас же пуазо шлет по проводам свои вычисления зенитным пушкам. От этого на циферблатах у пушек красные стрелки приходят в движение и становятся на нужные цифры. Артиллеристам, стоящим у пушек, не надо самим ловить цель: они только передвинут зеленые стрелки на циферблате так, чтобы они совпали с красными. И от этого пушки сами повернутся, как нужно.

Все это рассказывать довольно долго, но делается это очень быстро, почти мгновенно.

Раздается свисток командира — и пушки разом выпускают свои снаряды.

Заряжаются зенитные пушки тоже автоматически. Поэтому они гораздо скорострельней обычных орудий. Они могут давать выстрел за выстрелом подряд: за минуту двадцать выстрелов.

Пуазо — это как бы мозг зенитной батареи. Но у батареи имеются еще свои глаза, которые видят ночью, и две пары огромных ушей, которые ловят звук лучше, чем человеческие уши. Эти глаза — прожекторы. А уши — звукоулавливатели. Звукоулавливатели замечают шум самолета издалека и определяют, где именно он находится сейчас. Пользуясь ими, можно целиться в самолет на слух, даже не видя его.

Благодаря всем этим приборам зенитные батареи и могут стрелять по самолетам в любое время — не только днем, но и ночью.

ЗАКРЫТАЯ ПОЗИЦИЯ

Есть простое военное правило: старайся сделать так, чтобы враг тебя не видел, а ты его хорошо видел. Именно поэтому артиллеристы прячут обычно свои орудия где-нибудь в лесу или за холмом.

Первая половина правила, таким образом, выполнена: место для батареи — «огневая позиция», как говорят артиллеристы, — выбрано так, что неприятелю батарея не видна. Ее заслоняет пригорок, лес.

Наблюдатели — «глаза батареи.

Но не выполнена вторая половина правила: самому видеть врага. Ведь отсюда артиллеристам никак не увидеть неприятеля: мешают деревья впереди, мешает холм.

Спрятавшись в лесу, батарея стала невидимой. Это очень хорошо. Но она стала вместе с тем как бы слепой: артиллеристы не видят цели, не знают, куда стрелять. Это уж плохо, с этим никак нельзя примириться. Надо что-то предпринять, как-то вернуть батарее зрение.

Вот как поступают артиллеристы: где-нибудь в Стороне от батареи они устраивают наблюдательный пункт. Устраивают его на верхушке дерева, на пригорке или на крыше дома, там, откуда все хорошо видно. Артиллеристы-наблюдатели — во главе с самим командиром батареи — отправляются туда и начинают наблюдать за неприятелем. Они вычисляют, как надо натравить орудие для того, чтобы попасть в неприятеля. По телефону или по радио они сообщают об этом на огневую позицию.

И там артиллеристы сразу же поворачивают орудие в указанную сторону, подымают, насколько нужно, их стволы, дают «выстрел за выстрелом.

Они стреляют, не видя, куда стреляют. Они не знают, попали их снаряды в цель, или нет. Зато это видит тот, кто находится на наблюдательном пункте. Он как бы «глаз батареи».

Он управляет батареей наподобие того, как капитан управляет кораблем со своего мостика. Ведь сам капитан не прикасается к машине, он передает свои приказы по телефону в машинное отделение. А машинист, который нажимает рычаги, меняет скорость, дает, когда нужно, кораблю задний ход, — машинист сам не видит моря, не видит, куда идет корабль: он всецело доверяет капитану и выполняет его приказы...

Так же работают и артиллеристы у орудий. Если снаряды падают не совсем верно, наблюдатель командует по телефону: правее, левее, ближе или дальше. И вскоре снаряды попадут в цель.

Такую стрельбу называют стрельбой с закрытой позиции.

ПО БЛЕСКУ СТЕКОЛ

Старый артиллерист рассказал нам:

— Летом 1920 года наступали мы на город В. Неподалеку от пункта Б. столкнулся наш полк с неприятелем. Завязался горячий бой. И особенно донимала нас одна вражеская батарея. Она, казалось, все видела: только начнет какой-нибудь наш взвод двигаться вперед — батарея сейчас же переносит на него свой огонь; лощиной, за бугром, начали двуколки подвозить нам патроны — и сейчас же эта батарея перенесла огонь на двуколки и разогнала их.

— Надо непременно разыскать наблюдателя этой батареи, — сказал мне командир. — Наверное, он укрылся где-то там. — Командир указал рукой вдаль, на пригорок, где виднелись копны сжатого хлеба.

Разыскать артиллерийского наблюдателя — дело не легкое: где-нибудь в укромном месте сидят два-три человека, хорошо замаскировавшись, — попробуйте-ка их найти среди поля!

Но найти их надо было.

Стал я рассматривать пригорок в бинокль. Поле было усеяно копнами. На нем не было ничего подозрительного. За всем полем зараз не уследишь, конечно. Я направлял бинокль то на одну копну, то на другую, то на третью. Больше часу так прошло. У меня руки устали держать бинокль. Я начал думать: не в другом ли месте где-нибудь устроился неприятельский наблюдатель, не трачу ли я время по-пустому?

И вдруг из-под одной из копен что-то ярко блеснуло. Я насторожился, стал смотреть на эту копну. Немного погодя блеск повторился. Что это? Может быть, просто разбитая бутылка или брошенная жестянка, на которую упал солнечный луч. А может быть — в этой копне устроился наблюдатель: луч солнца попал в стекла его бинокля, и от этого они ярко сверкнули?

Я глядел теперь только на эту копну, почти не отрываясь. Долго не было видно ничего подозрительного- Но вот я заметил человека, который пригибаясь подбежал к копне и скрылся за ней. Немного погодя из-за копны высунулась голова и сейчас же скрылась. И вскоре еще раз блеснули стекла, а затем опять начала стрелять батарея противника.

Теперь я был уже уверен, что именно под этой копной сидят наблюдатели.

Три часа пришлось мне потратить, чтобы их разыскать.

Я заметил место, где стоит подозрительная копна, и передал об этом своему командиру.

Он сделал расчеты и, как только наша пехота снова начала наступать, открыл огонь по копне.

Снаряды наши ложились очень удачно — поблизости от