Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Станиславович Балмасов

В свою очередь, начальник гарнизона Томска Петров и комиссар ВСП при нем Перелешин 1 июня 1918 г. свое воззвание «Товарищи братья фронтовики и солдаты!» завершили призывом: «Все как один на защиту родной страны и Сибирского Учредительного Собрания и В. С. П.»[24].

О степени влияния на ситуацию «учредиловцев» после переворота свидетельствует объявление ВСП: «З. С. К. и его уполномоченные («учредиловцы» П. Михайлов, Марков, Линдберг и видный эсер В. Сидоров), «организует местные губернские, уездные и городские комиссариаты. Их обязанность – восстановление органов местного самоуправления в законно избранном их составе и производство выборов на основании существующего избирательного закона в местностях, где их не было. По возобновлении работ демократических органов самоуправления комиссариаты немедленно передадут им полноту местной власти.

ЗСК до распоряжения областного правительства объединяет деятельность органов народного самоуправления и госучреждений и направляет их работу: Управления путей сообщения, почт и телеграфов и пр. Западной Сибири. Задача его – создание правильно организованной военной силы, достаточной для утверждения народовластия, охраны жизни и достояний граждан от покушений врагов демократического строя извне и изнутри. Законодательные мероприятия входят в компетенцию лишь Сибирской областной думы», 1 июня 1918 г.[25]

Далее благодаря П. Михайлову были созданы следственные комиссии. Им поручили вести расследования, обыски, выемки и аресты[26].

Тем временем мятежники 8 июня 1918 г. захватили Омск. Вскоре Западная Сибирь благодаря взаимодействию военных и подпольщиков-«учредиловцев» оказалась в руках повстанцев. Против этой «спайки» большевики были бессильны.

Впрочем, потерпев поражение, они не были разгромлены. Поэтому такая спайка требовала сохранения.

Одновременно благодаря участию в восстании отношения членов Учредительного Собрания с чехами стали доверительными. В то время как одни их представители – Б. Марков, П. Михайлов, Н. Фомин и другие свергали Советскую власть в Сибири, сыграв выдающуюся роль в изгнании «красных», другие, сплотившись вокруг КОМУЧ, активно боролись против большевиков на Волге. И везде это происходило бок о бок с чехами.

Это отразится на последующем развитии событий.

Создание органов антисоветской власти

Далее в условиях затягивающейся войны повстанцам было необходимо противопоставить красным эффективное государственное строительство. Без чего победить было невозможно. Ведь поединок шел не только на поле боя, но и на управленческом поприще.

И в этом важную роль сыграли по словам полковника Б. Филимонова «эмиссары ВСП, «учредиловцы», занявшие видные посты во власти освобожденных районов». Особенно отличился в создании антисоветских органов власти в Омске в июне 1918 г. «Павел Михайлов, бледный человек с горящими глазами. Он работал день и ночь. Немедленно созвал совещание (по ЗСК – ред.) из общественных деятелей, приступил к формированию отделов управления… (будущих министерств)[27]».

Причем эту работу по созданию органов власти «учредиловцы» начали еще до разгрома большевиков в Западной Сибири. За основу взяли 11 отделов подпольного эсеровского штаба ЗСК[28], созданного в Ново-Николаевске Фоминым.

Последний по степени активности и результативности работы был «конкурентом» Михайлова, хотя соперничества у них не было. Так, 30 мая с участием Фомина здесь состоялось заседание «Совета при уполномоченных ВСП»[29].

1 июня ЗСК заработал официально, руководимый членами Учредительного Собрания Фоминым, Линдбергом, Марковым, Михайловым[30] и Омельковым[31], фактически управлявших тогда антисоветским государственным строительством в Сибири.

Основной тон задавал П. Михайлов, остро критикуемый за его работу в ВСП Г.К. Гинсом и другими «правыми» министрами, приведенными «за ручку» во власть Гришиным-Алмазовым «на всё готовое».

Несмотря на указания белогвардейских историков, видимо, списанные у самого Гинса относительно его участия в антисоветском подполье, доказательств этого не обнаружено в отличие от Фомина, Маркова и П. Михайлова. Чьи заслуги в антисоветской борьбе и строительстве органов управления оценили сражавшиеся на фронте белые командиры вроде Б. Филимонова.

Сибирская областная дума, ВСП и «учредительная» идея

С самого начала захватившие власть заявили о намерении предоставить ее Учредительному Собранию: «В. С. П. в своем первом программном документе – «Декларации о государственной самостоятельности Сибири» от 4 июля (1918 г. – ред.) связало свое существование с Сибирской Областной Думой[32] (СОД, региональный парламент – ред.)… Далее оно своим священным долгом объявило скорейший созыв Всесибирского Учредительного Собрания»[33].

И это не случайно – тогда идея его возрождения буквально витала в воздухе. И не только в Сибири, но и на Урале. Так, после ухода красных в Челябинске начались «митинги с участием местных земцев, кооператоров. Все говорят об Учредительном собрании»[34].

Это ясно показывает роль и вес «учредиловцев» в тогдашнем антисоветском управлении.

Однако включенные в ВСП Гришиным-Алмазовым «правые» стали мешать «учредиловцам», тормозя созыв Сибирской Думы, видя в ней конкурента на управление. Они хотели получить всю власть, и исполнительную, и законодательную.

При этом ВСП не отказалось от идеи «скорейшего созыва Учредительного Собрания»[35], хотя и не делало в этом направлении реальных шагов. Это отталкивало от него сибиряков.

В первые недели после свержения большевиков представители разных антисоветских сил ладили между собой. Однако отдаление общей угрозы вызвало обострение их борьбы за власть. Об этом свидетельствует «Резолюция № 40», направленная уполномоченными ВСП Марковым, Сидоровым и Линдбергом: «Рассмотрев 26 июня телеграмму начштаба в связи с приговором Семипалатинской и ближайших станиц, Западно-Сибирский Комиссариат и министр юстиции считают изоляцию большевиков достаточной мерой для их обезвреживания. И, выражая уверенность, что казачество располагает достаточной силой для полного их разгрома, не находит возможным разрешить военно-полевые суды, отмененные в марте 1917 г., и подтверждает обязанность немедленно ввести в жизнь переданное по телеграфу положение о следственных комиссиях[36].

Премьер ВСП П.В. Вологодский, в свою очередь, писал, что в июле 1918 г. товарищ (заместитель) главы МВД «П.Я. Михайлов говорил мне об авантюристских (реально бонапартистских – ред.) наклонностях Гришина-Алмазова»[37].

Столь резкое изменение их отношений вызвал дележ власти. Боевая дружба и «спайка» левых и правых антибольшевиков, благодаря которой рухнула Советская власть, исчезла.

Основные тернии начались по организации военного управления в июне 1918 г. По данным Б. Филимонова, «Относительно военного отдела (будущего военного министерства – ред.) согласились не сразу. В начале на должность заведующего этим отделом выдвинули члена Учредительного Собрания Фомина. Стали обсуждать, может ли штатский стоять во главе столь важного отдела (несмотря на отсутствие военного образования, продемонстрированные им навыки в свержении большевиков в Томской губернии говорили в пользу подобного назначения – ред.), и следует ли отделять военный отдел от штаба командующего армией»[38].

Гинс настаивал на необходимости разделения этих должностей (в мирное время это