Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

Вопрос, который в марте миром решить не удалось, Советский Союз «урегулировал» через год, заплатив за это десятки тысяч человеческих жизней, и потеряв при этом лицо и место в Лиге наций.

28 марта было опубликовано Сообщение ТАСС, в котором говорилось, что министр по делам заморской торговли Великобритании Хадсон во время своего пребывания в Москве имел по нескольку бесед с наркомом внешней торговли Микояном и наркомом иностранных дел Литвиновым, а также был принят Председателем СНК Молотовым. (В открытых советских источниках мне не удалось найти данных о том, когда состоялась встреча Хадсона с Молотовым и содержания их беседы. В сообщении ТАСС нарком внешней торговли Микоян указан раньше, чем глава НКИД Литвинов и глава правительства Молотов. Тем самым в Кремле старалось принизить значение визита, показать, что, обсуждавшиеся хозяйственные вопросы были важнее политических. – Л.П.). Были обстоятельно обсуждены нынешние торговые отношения между СССР и Англией и возможности их дальнейшего развития. Обе стороны выяснили свои позиции, при этом вскрылся ряд существенных разногласий, которые, надо полагать, сведутся к минимуму в ходе будущих переговоров в Лондоне. Состоялся равным образом дружественный обмен мнений по вопросу о международной политике, давший взаимное ознакомление с взглядами правительств обоих государств и выяснение точек соприкосновения между их позициями в деле укрепления мира. Личный контакт, установленный между уполномоченным представителем британского правительства и членами Правительства СССР, несомненно, будет содействовать укреплению советско-британских отношений, а также международному сотрудничеству в интересах разрешения проблемы мира170.

Самое главное из того, что ТАСС сообщило советским гражданам, моровому сообществу, это то, что, при выяснении позиций сторон «вскрылся ряд существенных разногласий». Все остальное – это обычная дипломатическая шелуха, которая скрыть уже ничего не могла. Главным же адресатом Сообщения ТАСС был Гитлер: это ему говорили, что переговоры, на которые во всем мире возлагали большие надежды, закончились ничем.

27 марта, в день отъезда Хадсона из Москвы, Литвинов писал Майскому, что Сообщение ТАСС было согласованно с Хадсоном. Оно дает ясную картину разговоров, которые с ним вели советские руководители. Составленный Хадсоном проект еще холоднее, он касался лишь торговых переговоров, а о политических умалчивал171.

После того, как из Наркомата иностранных дел в ТАСС ушло сообщение, согласованное с Хадсоном и Сидсом, в английское посольство из Лондона поступило распоряжение, предписывающее не упоминать в коммюнике о политических разговорах. Англичане весь вечер разыскивали Литвинова, но он был на даче, и вернулся в Москву поздно ночью. Когда же его все-таки отыскали, он заявил англичанам, что Сообщение ТАСС уже разослано в провинциальную печать: страна-то у нас большая, часовых поясов много, и когда в Москве глубокая ночь, в Магадане, Петропавловске на далекой Камчатке, Комсомольске на бурном Амуре, Владивостоке – утро другого дня. Люди, выходящие на трудовую вахту, перед тем, как встать к мартенам, домнам и станкам, должны прочитать свежие газеты. Потому Сообщение ТАСС должно быть напечатано и в столичных газетах в том же виде, что и в провинции. Литвинов сказал, что еще есть возможность задержать отправку спорного сообщения за границу. Английские дипломаты посоветовались между собой, и, приняв во внимание, что иностранные корреспонденты все равно завтра передадут в свои редакции текст Сообщения ТАСС, решили, что не стоит задерживать его отправку за границу. В форин офисе не знали текста Сообщения ТАСС и, вполне вероятно, боялись, что там есть что-то лишнее. В связи с этим Литвинов просил Майского «…выяснить подоплеку этой возмутительной истории. Английская печать шумела, что миссия Хадсона скорее политическая, чем экономическая, и вдруг предлагает совершенно умолчать о политике. Сообщение составлено в НКИД в совершенно не обязывающих выражениях и скорее создает впечатление безрезультатности визита, но даже такое сообщение встречает возражение, и это надо выяснить». Нарком просил срочно сообщить, как и что пишут английские газеты, т. к. иностранные журналисты, сопровождавшие английскую миссию, обходят советскую цензуру, передавая информацию по телефону172. (О переговорах Хадсона в Москве «Таймс» разочарованно писала: «Политическая ситуация, естественно, затмила торговые переговоры, для ведения которых планировался визит Хадсона. Считают, что предварительный обмен мнениями касался в основном более широких проблем»173).

Англичане не хотели, чтобы в сообщении о результатах визита было упоминание о политических переговорах не только и не столько потому, что хотели сохранить лицо. Сообщение о фактическом провале переговоров давало сигнал Гитлеру о том, что пока он может спать спокойно, что до создания блока держав, направленного против Германии, еще ой, как далеко.

Майский весьма оперативно выполнил поручение наркома выяснить подоплеку поведения английских представителей после отъезда Хадсона, о чем уже 29 марта телеграфировал в Москву. В отчете говорилось, что заместитель министра иностранных дел Великобритании Александр Кадоган дал разъяснения «по поводу инцидента с коммюнике ТАСС». По словам Кадогана, хотя Хадсону было предоставлено право во время поездки вести политические разговоры, но, тем не менее, по сугубо личному мнению Кадогана, основная задача визита Хадсона сводилась к обсуждению экономических и торговых вопросов, что, собственно, прямо вытекает из той должности, которую Хадсон занимает в правительстве. Кадоган сказал Майскому, что он до самого последнего момента не знал, что Хадсон предполагает проявить инициативу и опубликовать какое-либо коммюнике, пусть даже чисто торгового характера, о результатах своих переговоров в Москве. Тем белее Кадоган был удивлен, когда 27 марта около 19.30 он получил из Москвы телеграмму с сообщением, что выпускается коммюнике, да еще с включением политических моментов. (Разница во времени между Лондоном и Москвой – 2 часа, следовательно, сообщение из Москвы было отправлено не позднее 21 часа по московскому времени, учитывая время на передачу и дешифровку. – Л.П.). Текст коммюнике к телеграмме не прилагался. Хадсон достаточно кратко сообщал о своих политических разговорах, которые он вел в Москве, поэтому Кадоган, по его словам, был не совсем в курсе дела. Получив телеграмму из Москвы о коммюнике и о сообщавшихся в нем политических переговорах, Кадоган был поставлен в тупик. Поскольку из-за разницы во времени было уже невозможно просить прислать текст коммюнике на просмотр в Лондон, он решил, что безопаснее будет совсем исключить из коммюнике сообщение о том, что во время визита обсуждались политические вопросы. Именно такое указание было направлено из Лондона в британское посольство в Москве. Указание из Лондона, однако, в посольство поступило слишком поздно, и коммюнике было опубликовано в первоначальном виде. Впрочем, после того, как Кадоган ознакомился с текстом коммюнике, он пришел к выводу, что шум поднят напрасно, что ничего страшного в документе