1812: Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России - Николай Федорович Шахмагонов

Однако, несмотря на дозволение грабить, не все офицеры Итальянской армии приветствовали появление парижского генерала. Боевые командиры считали его выскочкой. Генералы Ожеро, Массена и Серюрье наградили его кличкой «замухрышка», которая приклеилась надолго. Да и как иначе можно было называть вечно неопрятного, угреватого, уродливого человечишку, начинавшего свою командную деятельность на высоком посту с необыкновенным апломбом.

И вот что удивительно! Едва начались боевые действия Итальянской армии, как вся Европа услышала о блистательных её победах. Откуда мог взяться военный талант у 27-летнего генерала, продемонстрировавшего пока лишь умение расстреливать безоружных горожан?

На этот вопрос четко и аргументировано отвечает русский историк Вячеслав Сергеевич Лопатин. Среди тонн лживых реляций, хранящихся в архивах, он разглядел свидетельства о том, кто принёс победы, записанные на Наполеона.

Он справедливо заметил: «Историки почти не упоминают, что вместе с Бонапартом в главную квартиру армии в Ницце прибыл человек, которого хорошо знали в военных кругах и особенно в Итальянской армии. Восемнадцать месяцев он готовил к походу армию, разрабатывал планы кампаний. Один из этих планов лёг в основу похода 1796 года, другой – прорыв через Сен-Бернар – был использован в 1800 году.

Сын военного, служившего при королевском дворе в Версале, блестящий инженер-картограф, участник войны за независимость северо-американских колоний Луи-Александр Бертье накануне революции был тридцатишестилетним полковником королевской армии, кавалером ордена св. Людовика и входил в небольшой корпус офицеров Генерального штаба, созданный незадолго до этого.

В бурные революционные годы Бертье служил начальником штаба у Лафайета и Ликнера, у якобинских генералов-комиссаров Ронсена и Россиньюля, у Келлермана и Шеррера. Известный своими роялистскими симпатиями, он чудом уцелел в годы террора, хотя ему пришлось покинуть армию уже в чине бригадного генерала.

Некоторые его начальники погибли на гильотине, другие были репрессированы, но все они оставили восторженные отзывы о выдающихся талантах Бертье.

Замечательно, что Карно, подписывая приказ о назначении Банапарта командующим Итальянской армией, тем же числом – 2 марта – пометил приказ о назначении начальником штаба этой армии Бертье. Руководитель Директории, ответственный за руководство войной, не мог доверить столь важный пост никому не известному Бонапарту, ставленнику Барраса, не подкрепив его профессиональным военным высшей пробы!»

Есть старинная пословица «на воре и шапка горит». Безусловно, Наполеон знал, что в Италии в 1796 году он ещё не пользовался авторитетом. Подчинённые ему командиры понимали, кто на самом деле руководит боевыми действиями и является автором всех побед. Они видели, пишет В.С.Лопатин, в «43-летнем начальнике штаба дядьку при 27-летнем командующем».

Что же касается пропагандистской шумихи, то она, как и обычно, ничего общего с правдой не имела. В своё время точно также молодая советская революционная, а, стало быть, лживая печать умилялась от восторга, повествуя о юном военном даровании Ионе Иманнуиловиче Якире, происходившем не из военной, а из аптекарской среды. Юнец бил опытных генералов белой армии. И никогда и никто не упоминал о подобных Бертье дядьках при командующих типа Уборевича, Якира, Тухачевского. Тухачевский хоть образование военное получил, а остальные до назначения на высокие посты вообще к армии никакого отношения не имели. Предав самодержавие, якобы ради революции. Тухачевский, подобно Наполеону, с особым садизмом расправлялся с Тамбовскими крестьянами, подобно тому, как Банапарт с Тулонскими рабочими. Ни один, ни другой не знали милосердия ни к женщинам, ни к детям, ни к старикам. За свои кровавые преступления Тухачевский, как и Наполеон, был вознесён высоко, но закончил свой путь плохо, как участник военного заговора. А ведь его, кстати, называли «красным наполеончиком»!

Интересный факт приводит Вячеслав Сергеевич Лопатин о мнимом авторитете Наполеона:

«Если верить рассказам Наполеона, то ветераны Итальянской армии долгое время даже не подозревали о наличии в их рядах столь выдающегося предводителя. В сентябре 1796 года французская армия форсировала ущелье реки Брента, вспоминает Наполеон, и авангард остановился в селении Чисмоне. Сюда прибыл командующий без свиты. Он изнемогает от голода и переутомления. Но его никто не замечал. Лишь один солдат поделился с ним хлебным пайком. На следующий день армия одержала очередную победу при Бассано. Ну, можно ли вообразить, чтобы Суворов или Кутузов не были узнаны своими солдатами и офицерами? Немыслимо. А вот Бонапарта, уже пять месяцев числящегося командующим армией, никто не знал. Рассказывая удивительную историю, бывший император (он писал воспоминания уже на острове св. Елены) даже не замечал, как он смешон…»

Слава Бертье не давала покоя Наполеону. Он пользовался опытом и талантом своего начальника штаба, но не хотел делиться славой. В мемуарах, написанных позже, в изгнании, он так рассказывал об этом поистине талантливом французском полководце, много раз выручавшем его из беды: «Бертье обладал громадной энергией, следовал за командующим во всех разведках и объездах войск, не замедляя этим нисколько своей штабной работы».

В этой фразе Наполеон, сам того не замечая, свидетельствует о том, что Бертье выполнял и роль командующего, и роль начальника штаба.

Но далее он начинает порочить своего благодетеля: «Характер Бертье имел нерешительный, малопригодный для командования армией, но обладал всеми качествами хорошего начальника штаба… Вначале хотели навлечь на него немилость командующего, говоря, что Бертье его ментор, что именно он руководит операциями. Это не удалось. Бертье сделал всё, от него зависящее, чтобы прекратить эти слухи, делавшие его смешным».

Впрочем, каждому ясно, что слухи такие смешным делали не Бертье, а самого Наполеона, ведь в каждом успехе был заложен труд начальника штаба.

А затем Наполеон, забыв о том, что писал, опровергает свои обвинения, рассказывая, как Бертье в ответственный момент сражения с успехом заменил командира дивизии, а чуть позже совершил подвиг, о котором Бонапарт донес Директории: «Я не должен забыть неустрашимость Бертье, который в этот день был и артиллеристом, и кавалеристом, и гренадером».

14 августа 1796 года в представлении к награде Наполеон писал о нем: «Таланты, энергия, мужество, характер. Обладает всеми достоинствами».

Одним словом, победы французской армии одерживались не под руководством, а в присутствии Бонапарта. Он же, имея авторитет в Директории, пользуясь властью командующего, приписывал их только себе. Столь же ловко умел он выкручиваться и в случае неудач. Чаще всего его выручал тот же Бертье, ставший по поручению Директории, а затем уже по договоренности с самим Наполеоном, его тенью, подарив ему славу, талант и мастерство полководца.

Поход в Египет, если бы не Бертье, мог стоить Наполеону не только карьеры, но и жизни. В этой стране, принадлежавшей тогда Турции, Наполеон высадился с армией в 30 тысяч человек. Но поход не