1812: Новые факты наполеоновских войн и разгром Наполеона в России - Николай Федорович Шахмагонов

австрийским корпусом Отта между Костеджио и Монтебелло. Опять Бертье!.. В момент сражения Наполеона при армии не было. Тем важнее была ему личная победа. И он, слишком поверив в свои силы, в свои способности, в коих пока никому убеждаться не доводилось, в следующем сражении вмешался в распоряжения Бертье, взял на себя командование и совершил ряд стратегических ошибок. 14 июня 1800 года французы потерпели поражение и бежали.

Австрийцы уже готовились начать преследование, когда вдруг перед ними появились две свежие дивизии, которые привёл отважный французский генерал Десекс. Оценив обстановку, он по собственной инициативе пришёл на помощь разгромленным войскам. Умело выбрав направление главного удара, разбил австрийцев и обратил их в бегство. Однако эта операция стоила ему жизни. В результате неудачи Наполеона были срочно затушеваны, а лавры победителя вновь достались конечно же ему. А вскоре новая победа генерала Моро над австрийцами привела к заключению мирного договора, выгодного Франции.

Наполеон обласкал Моро, но затаил неприязнь к нему как человеку, знавшему истинное развитие дел. Вскоре удалось скомпрометировать генерала и изгнать его из Франции. Никто не имел права бросать тень на воинскую славу Бонапарта…

18 апреля 1804 года Наполеон назвал себя императором Франции. 19 мая он произвёл в маршалы 18 генералов, преданных ему. Четыре стали почётными, четырнадцать – действующими. Первым из действующих был, конечно же, Бертье, который безропотно согласился оставаться в тени, окончательно подарив свой военный талант Наполеону.

Глава девятая. «Если бы только мужество могло дать победу…»

Мы прервали рассказ о сражении при Прейсиш-Эйлау, чтобы показать истинное лицо Наполеона, показать, кто же на самом деле одерживал победы в Европе, кто создал миф о непобедимости императора Франции. Теперь вернёмся к повествованию.

Лишь во второй половине дня французам удалось добиться некоторых успехов на своём правом фланге. Они стали усиливать нажим, вводя новые части, которые буквально «наскребали», и генерал Остерман понял, что ему не сдержать этого постоянного и сильного натиска численно превосходящего врага.

Он слал адъютантов в главную квартиру, прося подкреплений, но их не было. Мало того, адъютанты, возвращаясь, докладывали, что не смогли найти Беннигсена, что в главной квартире никто не знает, куда подевался главнокомандующий.

После усиления своей правофланговой группировки Наполеону удалось добиться успеха. А.И. Михайловский-Данилевский так описал сложившуюся обстановку после прорыва французов: «В то время русская армия образовала почти прямой угол, стоя под перекрёстным огнем Наполеона и Даву. Тем затруднительнее явилось положение её, что посылаемые к Беннигсену адъютанты не могли найти его. Желая ускорить движение Лестока, он сам поехал ему навстречу, заблудился, и более часа армия была без главного предводителя.

Сильно поражаемый перекрёстными выстрелами и видя армию, обойденную с фланга, Сакен сказал графу Остерману и стоявшему рядом начальнику конницы левого крыла Панину: «Беннигсен исчез; я остаюсь старшим; надобно для спасения армии отступить…»

Кому не известно, сколь опасно для войск потерять управление, да ещё в те минуты, когда противник владеет инициативой! Можно представить себе, чем могло кончиться сражение, но «вдруг неожиданно», – сообщает историк далее, – вид дел принял выгодный нам оборот появлением тридцати шести конных орудий».

Что же произошло в эти, едва не ставшие трагическими для русской армии часы? Куда и с какой целью ездил главнокомандующий барон Беннигсен? Указание историков на то, что Беннигсен отправился искать корпус Лестока, сделаны со слов самого барона и не выдерживают никакой критики. Неужели необходимо самому главнокомандующему отправляться на поиски корпуса? Ведь для этого всегда и всеми используются адъютанты, ординарцы и другие офицеры, которым и поручается подобное дело.

Здесь произошло иное. Поняв, что опасность чудодейственным образом отведена и разгрома, на грани которого, по мнению барона, находилась армия, не случилось, он поспешил придумать более или менее удобное для себя объяснение своего исчезновения. Но разве можно представить себе главнокомандующего, который в критический момент сражения легко слагает с себя руководство боевыми действиями, даже не ставя никого в известность, и покидает командный пункт, предоставляя подчинённым самим решать, что и как делать?! Главнокомандующий в критические минуты обязан быть на месте и принимать срочные меры, использовать все имеющиеся под рукой силы и средства для достижения успеха.

Исчезновение Беннигсена остается загадкой. Возможно, он считал для себя более выгодным оказаться подальше от кровавой резни, которую сам и затеял глупыми распоряжениями, а потом все неудачи попытаться свалить на частных начальников. Видимо, он полагал, что и такого безответственного заявления будет достаточно, чтобы оправдаться перед Александром I, который на удивление странно благоволил к нему, одному из главных организаторов убийства отца. Он был убеждён, что Император поверит ему и обвинит в неудаче тех, на кого он укажет.

Поражение же подчинённой ему армии Беннигсена особенно не волновало. Те тайные связи, которые он имел с Западом, от этого только упрочились бы. Он все сделал, чтобы русская армия погибла на полях Восточной Пруссии и Польши, но не учёл, что есть ещё Русский Дух – этакое непонятное для иноземцев оружие.

Положение русской армии спас генерал-майор артиллерии граф Александр Иванович Кутайсов. Всё утро проведя в бесполезной артиллерийской перестрелке с противником, Кутайсов во второй половине дня, обеспокоенный шумом в тылу армии, решил прояснить для себя обстановку и, с разрешения генерал-лейтенанта Тучкова, выехал к центру, поднялся на высокий холм и обозрел окрестности. Мгновения было достаточно, чтобы оценить создавшееся положение. Враг был в тылу русской армии…

Кутайсов приказал своему адъютанту поручику Ивану Арнольди скакать на батарею и передать распоряжение о переброске на угрожаемый участок трёх конноартиллерийских рот князя Л.Я.Яшвиля, А.П.Ермолова и Н.И.Богданова – всего тридцать шесть орудий. Больше взять не мог, дабы не оголить слишком сильно правый фланг.

Две роты Кутайсов развернул на высоте перед мызой Ауклаппен, приказав ударить картечью по пехоте и брандскугелями по строениям. Третью роту он сам повёл к ручью, рассекавшему лес, где ещё во время выдвижения заметил позиции французской артиллерии. Под огнём русской артиллерии мыза запылала, французы заметались под ливнем картечи, продвижение их остановилось.

Одновременно с конноартиллерийскими ротами прибыл к месту схватки и пехотный резерв под командованием генерала князя Багратиона, который, как отметил в своих воспоминаниях Денис Давыдов, «в минуты опасности поступал на своё место силою воли и дарования…»

Ободренные поддержкой, 2-я и 3-я пехотные дивизии русских перешли в контратаку. Французы были выбиты из Ауклаппена. Положение вскоре окончательно восстановилось, но не по воле главнокомандующего, а благодаря инициативе и распорядительности русских генералов.

А тут подоспел и корпус прусского генерала Антона Вильгельма Лестока. Наша артиллерия хорошо подготовила атаку. В авангарде прусского корпуса на