СМЕРШ против бандеровцев - Анатолий Степанович Терещенко

– Надо найти и уничтожить этих мерзавцев… Или захватите их живыми… А потом будем судить подлецов… Наведите порядок в тылах фронта, – короткими фразами рубил глава ГУКР.

Скончался Н.Ф. Ватутин в Киеве от заражения крови. 15 апреля 1944 года газеты Советского Союза опубликовали сообщение:

«Совет народных комиссаров СССР, Народный комиссариат обороны СССР и Центральный Комитет ВКП(б) с глубоким прискорбием извещают, что в ночь на 15 апреля после тяжелой операции в Киеве скончался командовавший 1 – м Украинским фронтом генерал армии Николай Федорович Ватутин, верный сын большевистской партии и один из лучших руководителей Красной армии.

В лице тов. Ватутина государство потеряло одного из талантливейших молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны. Похороны генерала армии Н.Ф. Ватутина состоятся в г. Киеве. Память генерала армии Н.Ф. Ватутина увековечивается сооружением ему памятника в г. Киеве».

* * *

Отдел контрразведки СМЕРШ 143-й дивизии 13-й армии 1 – го Украинского фронта располагался в небольшой хате, крытой почерневшей от времени и дождей осиновой дранкой. Одинокая, брошенная, как выяснилось позже, польской семьей хата стояла на окраине небольшого полесского городка. Дверь в домик не закрывалась. Сновали руководители и оперативный состав. Солдаты и офицеры приводили на допросы немецких военнопленных, недавно захваченных в городе. Опрашивались свидетели оуновских преступлений и пособники фашистов из числа местной администрации и полицаев.

Сотрудникам СМЕРШа хотелось быстрее разобраться с объектами своего оперативного интереса. Захваченные старшие немецкие офицеры после предварительного допроса с переводчиком отправлялись для работы с ними военным разведчикам и командованию с приложением кратко составленных справок.

Старший оперуполномоченный 800-го стрелкового полка капитан П.И. Якушев доставил в отдел руководителя местной банды. Назвал он себя, естественно, кличкой Дрот, фамилию оуновец скрывал. Его банда состояла в основном из бульбашей, которые не только охотились в 41 – м году за отступающими воинами Красной армии, партактивом и сотрудниками советской администрации, но зверствовали в течение всего времени оккупации немцами Сарненского района – наводили страх на мирное население.

Бульбашами в вину местным гражданам ставилось то, что они «зароблялы гроши у Советов», т. е. работали при советской власти с 1939 по 1941 год.

Кроме того, как выяснилось, группа Дрота практиковала по ночам «шастать по селам и хуторам» Сарненщины и «трясти» еврейское население, прячущееся в полесской глухомани от нацистов. «Дротовцы» в буквальном смысле выбивали у них признание, где они прячут золото и ювелирные изделия. Даже, если несчастные люди признавались и отдавали драгоценности, все равно они забирали их с собой и топили в реке Случ. Нет человека, нет и проблемы. Избавлялись и от свидетелей – пристреливали на месте. Некоторых, по признанию Дрота, наиболее колоритных особ, отправляли в Сарны и сдавали гестаповцам.

* * *

Январская зима 44-го выдалась снежная и морозная. Река Случ встала уже давно. И только прямые попадания снарядов и мин нарушали ее зимний сон. Взрывы поднимали фонтаны воды и разбрасывали осколки льда. В течение суток, а то и за несколько ночных часов мороз снова сковывал ледяным панцирем «ополонки» – места разрыва льда.

Однажды, это было на второй день после освобождения города Сарны, старший оперуполномоченный 487-го стрелкового полка капитан Петр Иванович Кононенко получил от агентуры данные, что на реке Случ они видели большое скопление людей.

«Не иначе, как случилось какое-то ЧП», – подумал Петр и решил выяснить обстановку, благо находился недалеко от того места. Взяв двух автоматчиков, он через полчаса уже был на месте сборища опечаленных людей. Увидев офицера с солдатами, толпа быстро расступилась, и взору сотрудника СМЕРШа предстала картина вмерзшего в затянувшуюся льдом небольшую полынью человека. Из-подо льда торчало только тело с голыми ногами. Двое пожилых мужчин старательно вырубали лед, чтобы освободить вмерзшую в ледяной панцирь голову несчастного.

– Что случилось? – обратился он к опечаленным Полещукам.

– Наконец-то нашли нашего учителя, – хором отозвались крестьяне.

– За что же его таким способом убили?

– За то, что был учителем. Уму-разуму учил и тех, кто это сделал. Они бы его под лед пустили, но ополонка оказалась малой – тело не пролезало. Решили изверги утопить таким образом… – довольно-таки смело ответила молодица, повязанная теплым, уже изрядно вылинявшим клетчатым шерстяным платком.

– Бандеровцы?

– Да-а-а! – протяжно хором выдохнула толпа.

И вот только после того, как вырубили лед вокруг головы, тело вытянули из проруби.

Это был мужчина лет шестидесяти, раздетый почти полностью, только в белой нательной рубахе, завязанной на голове. Развязали рубаху, которая тут же на морозе стала коченеть и делаться жесткой и ломкой. Учитель как будто спал… Его положили на спину с вытянутыми вдоль туловища руками. Лишь широко открытые и слегка помутневшие глаза, заполненные легко ловимыми признаками застывшего ужаса, глядели неподвижно. Все тело учителя было исполосовано рубцами – видно, били розгами или кнутами.

– Батогами исхлестали несчастного… – заметила та же самая молодица.

– Смотрите, смотрите, сколько ножевых порезов. Просто раны затянула холодная вода, – констатировал старик, одетый в старый потрепанный кожушок.

Петр Иванович поинтересовался, кто знал погибшего. Отозвалось пятеро. Он взял у них установочные данные на жертву бандеровцев и пригласил на беседу согласившихся дать показания о погибшем…

Искать преступников довелось уже другим правоохранителям. Отдел контрразведки СМЕРШа 143-й дивизии скоро снялся и вместе с воинами полков устремился на Запад – гнать неприятеля с родной земли…

После войны сотрудники РО УМГБ разыскали убийц всех до одного. Суд определил им заслуженную меру наказания.

* * *

Первыми, кто задокументировали путем свидетельских показаний один из дичайших случаев казни бандеровцами семьи из числа местных жителей в одном из сел Сарненского района, были сотрудники ОКР СМЕРШ 143-й стрелковой дивизии.

В поиске следов злодеяний немецко-фашистских оккупантов, оперсостав военной контрразведки наткнулся на преступление, совершенное местной бандой ОУН* – УПА*, которое поразило многих своей жестокостью. Весть об этом диком, не укладывающем в рамки человеческого понимания преступлении, обошла округу.

Именно эту информацию использовал потом в одной из своих разоблачающих бандеровцев статей известный советский украинский писатель-антифашист, публицист Ярослав Галан. В частности, об этом случае он упоминал в острой статье «Чему нет названия».

«…Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в ее присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит как осиновый лист.

Несколько месяцев назад в Воробьиную ночь к крестьянской хате недалеко от города Сарны пришли вооруженные люди и закололи ножами хозяев.

Девочка расширенными от ужаса глазами смотрела на агонию своих родителей. Один из бандитов приложил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту у