Кузя - Виктор Александрович Блытов

Он не сомневался, что это или Михаил, или Кузьма, или кто-то из их людей.

Он встал и пошел туда, откуда раздался выстрел.

Вслед за ним встал Лом-Али и осветил все своим фонарем.

Вперед Мовсара метнулся Арчил.

– Назад, Арчил! – приказал Мовсар и пес послушно вернулся.

Метрах в двадцати лежала в стороне от тропинки какая-то бесформенная куча.

Подойдя ближе, Мовсар увидел двух человек в военной форме, лежащих рядом. Один лежал на животе – это был Кузьма, второй была девушка. Это было видно по разметавшимся в стороны светлым волосам. Рядом с Кузьмой лежал знакомый по предыдущим встречам «Винторез» – снайперская винтовка с глушителем.

«Как он меня не убил?» – подумал Мовсар, а сам закричал:

– Брат! Кузьма! Зверобой мой родной! Что с тобой случилось? Где Михаил?

Он склонился над Кузьмой, перевернул его на спину. Глаза Кузьмы были закрыты. Видимо, он потерял много крови и потерял сознание. Девушка была тоже без сознания. У нее, видимо, было ранение в живот. У Кузьмы была перевязана нога.

«Кость задело. Плохо дело! – подумал Мовсар, – срочно нужен врач!» И закричал:

– Лом-Али! Давай сюда аптечку!

Лом-Али развернул аптечку.

– Промедол и нашатырь!

Лом-Али беспрекословно выполнял все приказания Борзоева.

Борзоев вколол девушке и Кузьме в ноги по ампуле промедола. После этого ножом разрезал форму одежды, обнажил раны. Из раны Кузьмы торчали белые кости. У девушки было только входное отверстие. Значит, пуля внутри и ее надо доставать. Намочив вату в спирте, он начал медленно обрабатывать рану Кузьме. Лом-Али дал понюхать Кузьме нашатырь.

Кузьма закашлялся и открыл глаза.

– Брат Кузьма! Это я, Мовсар! Где остальные?

– «Скат» ведет бой со своими людьми в районе Аргунского ущелья. Нас с Настей ранило в начале боя и нас успели посадить в вертолет. Они увели за собой нападающих. При взлете ранили пилота Кузьмина Сергея и пробили бак с горючим. Он раненый дотянул до этого плато и сумел сесть. Боюсь, что он умер. Горючего больше нет. Михаил с ребятами ведет трудный бой в районе ручья Сираты и отходит к реке Гулайхи в ее ущелье. Их задача – выйти в Ассовское ущелье. Если все будет хорошо, то будут здесь через сутки. Мы взлетели и здесь сели. Сергей идти не смог, потерял сознание и остался в вертолете. Я поволок Настю в сторону вашего плато. Увидел вас, услышал чеченскую речь и понял, что нам уже не уйти.

– Кузьма! Все хорошо! Мы услышали шум вертолета с Лом-Али и вышли вам навстречу. Ночью здесь кроме вас никто не ходит! – усмехнулся Мовсар. – Я знал, что Михаил пошел спасать тебя. Мы ждали вас!

Кузьма попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то вымученная.

– Как она? – спросил он Мовсара, показывая глазами на раненую девушку.

– Пока без сознания. Пуля в животе. Это плохо. Я перевяжу ее.

Кузьма промычал в ответ что-то непонятное. То ли от боли, то ли от безвыходной ситуации с Настей.

– Нам нужен врач. Мы с Лом-Али вас не донесем двоих или даже троих. Я останусь с вами, а Лом-Али пойдет за помощью и врачом. Лом-Али, ты слышал меня?

– Да, командир! Слышал! Уже иду!

– Фонарь возьми! Тебе нужнее. Арчила возьми!

Услышав свое имя, умный пес запрыгал вокруг раненых.

– Я остаюсь с ними. Жду вас здесь. Передай всем и приведи сюда Мансура и Руслана. Все руки сейчас нужны. Особенно, если придется нести еще летчика. Арчил – домой! – скомандовал он собаке.

Арчил запрыгал и, оскалив зубы, рванулся к тропе.

– Я понял, иду! – сказал Лом-Али и, освещая тропинку, пошел за Арчилом.

Мовсар растолок ножам пенициллин, высыпал его на бинт и перевязал рану Кузьмы бинтами. На бинте выступила кровь, но Мовсар знал, что это нормально. Главное ее остановить.

Сложнее было с девушкой. Ему пришлось ее сажать и снова класть, чтобы перевязать рану. Внезапно она застонала и открыла глаза.

Увидев бородатого Мовсара, она рукой стала искать оружие.

– Не надо, Настя. Я Борзоев Мовсар. Не узнаешь?

В глазах ее был виден ужас.

– Настя – это друг Михаила и мой! – сказал Кузьма, то наш друг – Мовсар Борзоев!

Настя кивнула головой и закрыла глаза.

– Я пойду посмотрю пилота и принесу его сюда! – предложил Борзоев.

– Дай винтовку! – попросил Кузьма.

– Зачем тебе? Здесь никого лишних не будет! – удивился Мовсар.

– А вдруг еще кроме вас кто-нибудь видел, как мы сюда садились? – сказал Кузьма дрогнувшим голосом.

– В горах сейчас почти никого нет. Чеченцы, бывшие здесь во время войны, спустились на плоскость, а пастухи не успели подняться. Уже осень. Стада пора угонять с плоскости.

– Дай на всякий случай! – настойчиво попросил Кузьма.

– А ты не подстрелишь Лом-Али, Мансура, Руслана, отца? Они скоро придут сюда!

– Не подстрелю. Я в сознании. Спасибо тебе, брат! – он протянул руку Мовсару.

Тот рукой как бы обнял его руку и пожал в районе локтя. Подвинул снайперскую винтовку Кузьме. Тот, почувствовав винтовку, улыбнулся.

– Наши придут с собакой – щенком Арчилом. Ты его видел. Это сын вашего Есаула и нашей Зары. Хороший пес!

Борзоев пошел в направлении вертолета, силуэт которого начал высвечиваться в лучах начинавшегося рассвета. Солнце начинало свой новый путь с востока, чтобы закончить его на западе за Черным морем.

«Недалеко уполз Кузьма» – подумал Мовсар.

Вертолет выделялся черным силуэтом на фоне встающего солнца. Он был безжизнен, казалось, что там ничего и никого нет. Таких бесформенных, полусгоревших остатков былой советской техники сейчас было полно по всем ущельям Чечни.

Было еще темновато и не было видно есть кто-нибудь в кабине или нет. Мовсар обошел вертолет со всех сторон. Он боялся, что, увидев его, вертолетчик начнет стрелять или, хуже того, застрелится сам.

– Сергей! – закричал он, – я Мовсар Борзоев – друг Кузьмы! Оказал им помощь уже и пришел помочь тебе!

Ответом была тишина.

Мовсар заглянул в отсек через открытую дверь. Летчика не было видно нигде. Он залез в отсек и прошел в кабину. Летчик лежал в кресле пилота, откинув неестественно в сторону кудлатую голову. Мовсар пощупал пульс на шее. Пульс был, но очень слабый. Мовсар расстегнул ремни и осторожно вытащил летчика из кресла и положил в пассажирском отсеке на пол.

Пуля вошла в грудь немного левее сердца. Вся форма пропиталась кровью. Мовсар ножом разрезал куртку и майку. Зажал бинтовым тампоном рану и плотно прижал более или менее чистым полотенцем, найденном в отсеке.

Майор застонал. Это хорошо, значит, жив. Мовсар спрыгнул вниз и подтянул майора, а потом взгромоздил на плечо и