Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - Андрей Юрьевич Ведяев

«Изначально формирование оперативно-боевых групп ИНО, – пишет известный историк спецслужб, профессор Алексей Иванович Пожаров, – было связано с решением сугубо практических задач по противодействию деятельности заграничных антисоветских организаций и центров, сформированных на базе белой эмиграции. Физическая ликвидация лидеров политической оппозиции позволяла разрушать эти организации и нейтрализовать угрозы молодому советскому государству».

Агенты Русского общевоинского союза (РОВС), одной из ведущих белоэмигрантских организаций, насчитывавшей в своих рядах до 100 тыс. штыков, организовали в июне 1927 года в Ленинграде теракт, напав на членов партактива города в ходе заседания дискуссионного клуба на набережной реки Мойки. В результате один человек погиб и ещё 26 были ранены.

«Ответные меры советских спецслужб не заставили себя долго ждать, – пишет Пожаров. – Руководство партии большевиков поставило задачу ОГПУ ликвидировать и обезвредить закордонные антисоветские центры прежде всего прицельными ударами по руководителям этих организаций. По сути, за границей наблюдалось продолжение гражданской войны в её секретном, тайном формате. Именно в этих целях в ИНО ОГПУ была сформирована оперативно-боевая группа Якова Серебрянского – “группа Яши”, которая продемонстрировала свою эффективность и получила высокую оценку в ЦК ВКП(б)».

Летом 1929 года руководство ОГПУ вышло в ЦК с предложением о похищении и вывозе в Советский Союз председателя РОВС генерала Кутепова, развязавшего на территории СССР диверсионно-террористическую деятельность, в том числе с использованием химического оружия. Предложение было утверждено Сталиным. Руководство спецоперацией по «секретному изъятию генерала А. Кутепова» было поручено Серебрянскому.

В воскресенье 26 января 1930 года в Париже средь бела дня Кутепова втолкнули в автомобиль и сделали ему инъекцию морфия. Генерал исчез бесследно, вызвав среди части эмиграции панику из-за «всемогущества ГПУ». Спустя несколько дней обнаружился свидетель похищения генерала. Им оказался дворник из расположенной на улице Удино клиники, которого звали Огюст Стеймец. Он заявил полиции, что утром 26 января около 11 часов он увидел в окно клиники большой серо-зелёный автомобиль, возле которого стояли двое рослых мужчин в жёлтых пальто, а неподалеку от них – такси красного цвета. Тут же на углу находился полицейский. Когда Кутепов, приметы которого Стеймец описал довольно точно, поравнялся с серо-зелёным автомобилем, люди в жёлтых пальто схватили его и втолкнули в салон автомашины. В неё же как ни в чём не бывало сел и полицейский, который спокойно наблюдал эту картину. Автомобиль на большой скорости уехал в сторону бульвара Инвалидов. Вслед за ним отправилось и красное такси.

Серебрянский возвратился в Москву и 30 марта 1930 года был награждён орденом Красного Знамени. 20 июля того же года он был зачислен на особый учёт ОГПУ в связи с выездом за рубеж. Всего им было создано двадцать специальных нелегальных резидентур, которые могли выставить на особый период порядка 200 агентов-боевиков. 13 июня 1934 года, то есть через три дня после образования НКВД СССР, «группа Яши» была выделена из ИНО и напрямую подчинена наркому внутренних дел, получив название «Специальная группа особого назначения» (СГОН). При ней была организована школа разведчиков-нелегалов и диверсантов. Многие её выпускники в годы Великой Отечественной войны стали крупными специалистами по проведению диверсий в тылу врага.

29 ноября 1935 года Серебрянскому в числе 42 чекистов было присвоено звание старшего майора госбезопасности. По словам его сына, Анатолия Яковлевича Серебрянского, который 21 августа 2023 года отметил своё 90‑летие и с которым автор этих строк дружен уже много лет, нелегальную разведку ОГПУ – НКВД возглавил Эйтингон – тоже, кстати, в прошлом эсер, а отец сосредоточился на деятельности СГОН. Недаром в одном из фильмов говорится, что «Серебрянский не работал в разведке – он создавал её». И в первую очередь нелегальные сети за кордоном для организации диверсий на промышленных объектах на территории потенциального противника.

– А что представлял из себя учебный центр, который создал Ваш отец? – спросил я Анатолия Яковлевича.

– Об этом хорошо написано у Константина Константиновича Квашнина. Он был учеником отца из того самого набора 1937 года – первого и последнего. Туда брали людей с высшим образованием (Квашнина, например, взяли из аспирантуры Института связи) и обучали организации диверсий на крупных предприятиях потенциального противника. Для обучения привлекались ведущие специалисты из различных отраслей промышленности СССР, которые рассказывали, как минимальными средствами быстро нарушить работу того или иного промышленного объекта. Кроме того, их обучали хорошим манерам, этикету, иностранным языкам. То есть это была школа для нелегалов-диверсантов.

– Которые являлись в том числе и карающим мечом?

– Нет, «карающий меч» – это лишь одна их многих задач, стоящих перед СГОН. С точки зрения советской власти такие перебежчики как, например, бывшие сотрудники НКВД Порецкий (Рейсс) или Агабеков (Арутюнов), – это изменники, выдавшие многих советских нелегалов.

Резидент советской нелегальной разведки в Константинополе Георгий Агабеков сменил на этом посту Якова Блюмкина. В 1930 году Агабеков бежал во Францию. В августе 1937 года Агабеков бесследно исчез. Его труп так и не был найден.

4 сентября 1937 года на дороге из Лозанны в Пулли был обнаружен труп мужчины с чехословацким паспортом на имя Ганса Эберхарда. Это был Игнатий Рейсс, ликвидированный группой агентов НКВД под руководством Сергея Михайловича Шпигельглаза из «группы Яши». Исполнителями были болгарин Борис Афанасьев (Атанасов) и француз Роллан Людвигович Аббиа (он же Владимир Сергеевич Правдин, он же Франсуа Росси).

– Предатели, о которых ты сказал, должны были понести заслуженное наказание, – продолжает Анатолий Яковлевич Серебрянский. – Поэтому их ликвидацию я считаю правильной. При этом отмечу, что, несмотря на горы слухов и клеветы, в специальной литературе подробно описана только одна ликвидация СГОН – похищение генерала Кутепова. Об этой спецоперации я впервые услышал от мамы, которая в то время была рядом с отцом. Но к похищению генерала Миллера, ставшего после Кутепова руководителем РОВС, отец не имел отношения. Главное в работе СГОН лежало совсем в иной плоскости. Так, после начала гражданской войны в Испании «группа Яши» занималась нелегальной закупкой и поставкой оружия для интербригад. В ноябре 1936 года нелегалам СГОН с помощью агента Зборовского (оперативный псевдоним «Тюльпан»), внедрённого в окружение сына Троцкого, удалось захватить часть архива Международного секретариата троцкистов, весь архив Троцкого, а также старый и текущий архивы его сына. Несколько ящиков с документами были переправлены в Москву. Изъятием архива руководил лично Борис Афанасьев, о котором уже говорилось выше. В начале июня 1941 года Афанасьев был направлен в Германию с целью налаживания связей с рейхсляйтером Мартином Борманом. Как известно, Борман сумел ограничить власть Геббельса, Геринга и