Созвездие Лубянки. Люди и судьбы - Андрей Юрьевич Ведяев

советское рабоче-крестьянское правительство предложило «всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о “справедливом демократическом мире” – а именно, о “немедленном мире без аннексий и контрибуций”».

В ночь на 21 ноября Ленин, Сталин и Крыленко вызвали Духонина по телефону, потребовав от него немедленно вступить в мирные переговоры с австро-германским командованием. Духонин отказался, заявив, что такие переговоры может вести только центральное правительство, но не командующий армией. После этого ему объявили, что его снимают с поста главнокомандующего.

27 ноября Германия сообщила о своём согласии начать мирные переговоры с советским правительством. В тот же день Ленин обратился с нотой к правительствам Франции, Великобритании, Италии, США, Бельгии, Сербии, Румынии, Японии и Китая, предлагая им присоединиться к мирным переговорам: «1 декабря мы приступаем к мирным переговорам. Если союзные народы не пришлют своих представителей, мы будем вести с немцами переговоры одни». Ответа получено не было.

3 декабря в Могилёв прибыл новый главковерх Николай Васильевич Крыленко. Духонин был арестован и на автомобиле доставлен на железнодорожный вокзал, где его отвели в вагон Крыленко. Вскоре туда ворвались матросы, вывели Духонина на площадку, кто-то выстрелил ему в голову, а затем его добили штыками и прикладами.

В 1918 году Могилёв был оккупирован польскими легионерами, а затем немецкими войсками. Во время оккупации Эйтингон был рабочим цементного завода, где вступил в профсоюз. С ноября он работает в Могилёвском губернском продовольственном комитете на должности делопроизводителя 2‑го разряда. Отметим, что в том же 1918 году Яков Серебрянский, член Бакинского Совета от партии эсеров, входил в Бакинский продовольственный комитет.

20 марта 1919 года Эйтингон был направлен в распоряжение Бюро губернской рабочей кооперации. В период военного коммунизма он активно участвовал в продразвёрстках и подавлении кулацкого саботажа, а затем работал в тресте «Губпродукт».

26 апреля 1919 года из упразднённой Могилёвской губернии была образована Гомельская губерния в составе РСФСР с центром в Гомеле. Это решение было утверждено постановлением НКВД от 11 июля 1919 гола. В том же месяце Эйтингон был направлен в Москву на курсы при Всероссийском совете рабочих кооперативов. В октябре 1919 года он вступил в ряды РКП(б) и с декабря 1919 по май 1920 года служил в учреждениях Гомельского губпрофсоюза.

10 мая 1920 года Наум Эйтингон, выделявшийся своей образованностью, был направлен на работу в гомельскую ГубЧК, председателем которой с января 1920 года был Николай Львович Волленберг, 1892 года рождения, немец, уроженец города Динабург (нем. Dünaburg, ныне Даугавпилс), в прошлом матрос, участник Первой мировой войны с 1914 года, в ноябре 1917 года один из организаторов Красной гвардии в Белоруссии, участник Гражданской войны. 12 ноября 1921 года в Москве Оргбюро ЦК РКП(б) постановило назначить председателя Гомельской ГубЧК Волленберга председателем Башкирской ЧК с правом взять с собой лично отобранных сотрудников. С 1922 года Волленберг – начальник Отдела ГПУ – ОГПУ в Башкирской АССР. С 1926 года он в центральном аппарате ОГПУ, был помощником начальника Экономического управления (ЭКУ), с 1927 года – заместителем начальника Восточного отдела ОГПУ (позднее вошедшего в ИНО), с 1930 года – заместителем начальника ЭКУ. В 1933 году Волленберг был приглашен Артузовым на работу во внешнюю разведку и с 1933 года был резидентом ИНО ОГПУ в Иране, с 1934 года – резидентом НКВД СССР в Данциге под прикрытием должности вице-консула СССР (под фамилией Гроднев). В декабре 1937 года Волленберг, награждённый орденом Красного Знамени, двумя знаками «Почётный работник ВЧК – ГПУ», боевым оружием и золотым портсигаром, умер в Москве после тяжёлой болезни.

Именно поддержка и рекомендации Волленберга сыграли огромную роль в становлении Эйтингона как разведчика. На 15 января 1921 года он уже числился исполняющим обязанности заведующего секретно-оперативным отделом гомельской ГубЧК, с 28 февраля временно замещал председателя Волленберга. 20 марта губком РКП(б) утвердил Наума Эйтингона членом коллегии ГубЧК. Так в возрасте 21 года он стал вторым по значимости чекистом Гомельской губернии. Эйтингон активно участвовал в борьбе с бандитизмом, занимался ликвидацией бандформирований Булак-Булаховича, руководил разработкой и захватом начальника Минского укрепрайона Опперпута – соратника Савинкова, члена «Народного союза защиты Родины и свободы». В октябре 1921 года в бою у местечка Давыдовка Эйтингон был тяжело ранен в левую голень и в течение четырёх месяцев находился на излечении.

Успехи Эйтингона не остались незамеченными в Центре. Феликс Эдмундович Дзержинский, отметив волевые качества молодого чекиста, в марте 1922 года послал его в помощь Волленбергу на борьбу с бандитизмом в Башкирию членом коллегии Башкирского губотдела ГПУ. В мае 1923 года Эйтингон был вновь вызван в Москву. Он прибыл на Лубянку прямо к Железному Феликсу и получил новое назначение – в соседний кабинет.

Эйтингон становится уполномоченным, затем заместителем начальника отделения Восточного отдела ОГПУ (вскоре этот отдел возглавит Волленберг), одновременно, вслед за Блюмкиным, обучаясь на Восточном отделении Военной академии имени М.В. Фрунзе, где готовили дипломатов и разведчиков. В одно время с Эйтингоном здесь же учился и будущий Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков. Окончив учёбу в середине 1925 года, Эйтингон был зачислен в октябре того же года в ИНО ОГПУ, после чего его направляют резидентом сначала в Шанхай, затем в Пекин под прикрытием должности консула, и с 1927 по 1929 год – в Харбин под прикрытием должности вице-консула.

Уже в годы хрущёвского лихолетья, находясь вместе с Судоплатовым во Владимирском централе по сфабрикованному «делу Берии», он напишет: «В 1925 г., перед отъездом на работу в Китай (это был мой первый выезд за кордон), я вместе с бывшим в то время начальником ИНО ОГПУ тов. Трилиссером был на приеме у тов. Дзержинского. После короткого объяснения обстановки в Китае и указаний, на что следует обратить особое внимание, он сказал: “Делайте всё, что полезно революции”. И я следовал всю жизнь этому напутствию и делал всегда то, что считал полезным и нужным советской власти и партии…»

Всю диверсионную работу в Китае возглавлял опытнейший боевик Христофор (Кристап) Салныньш (латыш. Kristaps Salniņš), резидент IV (разведывательного) Управления Штаба РККА. Советником по разведке в его группе агентов-боевиков, которая с 1927 года находилась на нелегальном положении, был болгарин Иван («Ванко») Винаров. Связной группы была жена Винарова – Г.П. Лебедева, шифровальщица советских представительств в Пекине и Харбине.

В Харбине по линии IV Управления Штаба РККА с 1926 года находился и Василий Иванович Чуйков, работая с нелегальных позиций под фамилией Карпов. «По роду своей деятельности я много ездил по стране, – пишет он в своей книге “Миссия в Китае”. – Я исколесил почти