Мятежники крейсера «Память Азова». 1906 год - Владимир Виленович Шигин

он написал команде письмо о дисциплине и верности присяге“. Также Лобадин объявил: „а кто будет восстанавливать матросов против Лобадина и его товарищей, того недолго выбросить за борт“. Террор применяется к судам, которые колеблются. Мятежники намеревались стрелять по Ревелю, требуя провизии и присоединения гарнизона к революции.

В ночь восстания обстановка террора и страха была создана искусственно: стреляли, пронзительно кричали, кололи штыками в темноте спящих, гасили свет. Казалось бы, что члены комитета состоят из „преданных революции товарищей“. Однако, когда в Ревеле решили послать за провизией на берег двух членов комитета, Гаврилова и Аникеева, в штатском платье, то тут-то усомнились: а не убегут ли. Недоверие к своей среде проявляется и после. Гаврилов готов сдаться, но требует офицера, своим не доверяет. Приговоренные к расстрелу вызвали меня для написания завещаний.

В офицерской среде того периода не было никакого сомнения, что восстание матросов есть лишь мятеж. Мятеж мог быть подготовлен во многих портах, на многих кораблях, городах, в среде армии и флота, но все же, это был только мятеж, а не революция. Офицеры уговаривали матросов, приказывали, наконец, стреляли и умирали на посту. За очень редкими исключениями не было мысли искать какого-либо компромисса…

Со времени восстания на „Памяти Азова“ прошло 42 года до написания этой статьи. Я пишу все по памяти, без каких-либо записей, а потому не могу претендовать на полноту изложения и уверен, что в описании есть неверности. В эмиграции есть еще много бывших морских офицеров Императорского флота, которые помнят 1906 год и происходящие в нем события. Будет справедливым почтить добрым словом имена рядовых офицеров, исполнявших свой долг в тяжелой и безотрадной обстановке ненормальных взаимоотношений того периода между офицером и матросом. Убитые офицеры крейсера „Память Азова“ отдали свою жизнь Родине, пытаясь восстановить порядок на корабле. Имена их не должны быть преданы забвению в анналах морской истории».

На этом капитан 2 ранга Николай Крыжановский и заканчивает свои воспоминания о мятеже на крейсере «Память Азова» в 1906 году.

В ноябре 1908 года В. И. Ленин в статье «По поводу двух писем» с нескрываемой досадой признал, что Свеаборгский, Кронштадтский и «Азовский» мятежи матросов «были как бы завершением солдатских и крестьянских бунтов». Попытка военного мятежа полностью провалилась. Что же касается России, то она вступала в полосу относительной политической стабильности и экономического подъема. Теперь на повестке дня было возрождение военно-морской мощи империи.

Глава восьмая

Тайные дела «Памяти Азова»

Реальная история порой выделывает такие фантастические повороты, перед которыми меркнет самая бурная фантазия. Так нам известно, что во время мятежа на «Памяти Азова» был тяжело ранен и чудом остался жив лейтенант Вердеревский. Казалось бы, ну и что тут такого, ведь были и другие убитые и раненные офицеры! Но не все так просто. Личность Дмитрия Николаевича Вердеревского настолько любопытна для понимания непростой ситуации вокруг мятежного крейсера, что остановимся на нем подробнее.

Обратимся к труду капитана 2 ранга Б. Никольского «Последние рыцари». В отношении личности Д. Вердеревского он пишет следующее: «Дмитрий Николаевич Вердеревский окончил Морской корпус в 1893 году, артиллерийский офицерский класс в 1898 г. В 1899 г. Совершил кругосветное плавание вместе с выпускниками Морского корпуса. В 1900 году лейтенант Вердеревский неожиданно(?), „по семейным обстоятельствам“, выходит в отставку и на долгое время исчезает из поля зрения сослуживцев и знакомых. По отдельным, отрывочным сведениям, он побывал в Индии, на Тибете, в Персии, плавал капитаном маленького колесного пароходика по Аму-Дарье. В официальной биографии, оформленной при возвращении на службу из запаса, записана маловероятная, но достаточно безобидная фраза: „занимался садоводством в Туркестане“. Кстати, интересно, в туркестанских песках сады выращивают? Похоже, Дмитрий Николаевич обладал здоровым чувством юмора. Вы наверняка помните фильм „Цена сокровищ“, режиссера Сергея Тарасова. Там роль лейтенанта сыграл Александр Кознов, а роль прекрасной квартеронки сыграла актриса Надежда Г оршкова. В основу фильма положен сюжет о русском морском офицере, посланном со специальным заданием в Трансвааль, во время войны англичан с бурами. На фоне поиска клада и борьбы с местными мафиози развивается романтический сюжет о любви русского лейтенанта и красавицы-певицы – его сообщницы. Одесские и московские киноактеры вполне справились со своей задачей, возможно, и не предполагая, что обессмертили образ молодого лейтенанта Дмитрия Вердеревского. Так, по крайней мере, с уверенностью утверждали близкие друзья Дмитрия Николаевича хорошо знакомые с малоизвестными страницами его биографии. Более тридцати русских офицеров были командированы на театр военных действий, в Южную Африку. Для того, чтобы исключить официальные претензии Англии, все эти офицеры официально были отправлены в отставку и после длительной командировки, оставшиеся в живых, были восстановлены на службе с сохранением всех прав и привилегий.

Обойдем скромным молчанием этот несколько замутненный период временной отставки лейтенанта Дмитрия Вердеревского и перенесемся в Севастополь лета-осени 1905 года. В самом разгаре Русско-японская война, в морских сражениях на Дальнем Востоке погибла большая часть офицеров флота. Лейтенант Дмитрий Вердеревский вернулся из запаса на действительную службу и назначен командиром маленького, старенького номерного миноносца № 255 в составе Черноморской эскадры. Опытный офицер, имевший опыт кругосветного плавания, дипломированный морской артиллерист, вдруг на такой малозначащей должности в глубоком тылу. Видимо служебными обязанностями лейтенант Вердеревский не был особенно загружен, находилось время и на общение с друзьями и на общественно-политическую или, я бы даже сказал, на заговорщическую деятельность. В мае-июне месяце он особо близко общался с недоброй памяти лейтенантом Петром Шмидтом. Для читателей, желающих более подробно проанализировать период пребывания Дмитрия Вердеревского на Черноморском флоте в 1905 году небезынтересно будет узнать, что Петр Петрович Шмидт в этот же период командовал миноносцем № 253. Если бы не мемуары сына Шмидта, Евгения Петровича, то вряд ли бы мы узнали о том, что в середине мая 1905 года вокруг лейтенанта Петра Петровича Шмидта сформировался небольшой кружок из его единомышленников-офицеров. На мой взгляд, практически любая активная революционная, подрывная деятельность граничит с психической патологией, но в случае с Петром Шмидтом, это было настолько очевидно, что, называя офицеров, увлеченных его, мягко скажем, нестандартными идеями, мы невольно ставим под сомнение психическое здоровье и его единомышленников. Но, факты вещь упрямая, а они говорят за то, что, получив официальные известия о трагедии с эскадрой адмирала Рожественского в Цусимском проливе, у Петра Шмидта произошло обострение его душевной болезни. По выходе из болезненного кризиса, резко активизировалась его антигосударственная, антиправительственная деятельность. Неделю Петр Петрович был вне себя, близок к полному отчаянию. Он почти не спал. А когда несколько оправился от пережитого, поведал сыну свой