Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

Бонне начал тянуть уже другую песенку (так в тексте. – Л.П.). Еще неизвестно, откажется ли Польша подписать декларацию, но если и откажется, то Бонне жаждет сотрудничества с Россией, однако он не знает, в какой форме это лучше сделать. Бонне был не прочь, чтобы эту форму подсказали из Москвы204.

31 марта Галифакс пригласил к себе Майского. Сначала он извинился за то, что несколько раз переносил встречу, объяснив это тем, что в последние два дня происходили частые заседания кабинета и комитета по внешней политике. Много времени и труда потребовалось на выработку текста заявления, сделанного премьер-министром сегодня в парламенте.

Из сказанного Галифаксом, полпред заключил, что документ рождался в больших муках, что еще раз (вопреки утверждениям Чемберлена. – Л.П.), подтвердило наличие разногласий в кабинете по вопросу о внешней политике. Галифакс зачитал заявление о предоставлении гарантий Польше, которое Чемберлен сделал в парламенте и хотел узнать мнение полпреда об этом заявлении. При этом Галифакс особо подчеркнул, что консультации и переговоры более общего порядка по вопросу о создании единого фронта миролюбивых держав против агрессоров остаются в полной силе и Уайтхолл намерен продолжать их с максимальной энергией. Впрочем, декларация четырех держав едва ли состоится, и теперь надо искать иные формы коллективной акции. Однако крайнее обострение германо-польских отношений вынудило английское правительство впредь до решения указанного общего вопроса принять экстренные меры специально в отношении Польши. Это и стало основной причиной сегодняшнего заявления премьер-министра в парламенте, которое, как надеется Галифакс, может еще остановить Гитлера. Майский ответил, что, поскольку в соответствии с данным заявлением Галифакса, Англия не отказывается от намерения создать единый фронт миролюбивых держав, заявление представляет известный шаг вперед по сравнению с прежними декларациями по вопросам борьбы с агрессией. Полпред заметил, что редакция заявления допускает различные толкования. Для примера он указал на формулу «английское правительство поддержит Польшу всей своей силой». Галифакс в конце концов, согласился, что немцы смогут вложить в приведенное заявление не совсем то содержание, какое в него вкладывает английское правительство.

Галифакс спросил у Майского, может ли Чемберлен, оглашая заявление, сказать, что СССР его одобряет: такой акцент сможет предупредить внутренние споры и разногласия в самой Англии. Галифакс подчеркнул, что в эти критические времена надо демонстрировать максимум внутреннего единства перед лицом Германии. Майский обиженно ответил, что до последнего момента Галифакс не счел нужным довести до него содержание документа, сделав это только за несколько часов до выступления Чемберлена. Решение принимать уже поздно. Полпред сказал, что вполне разделяет чувства министра, но не согласен с его предложением, поскольку известно, что Уайтхолл консультировался по этому вопросу с правительствами Франции и Польши, но с Советским правительством не консультировался, а сам текст документа в Кремле до сих пор неизвестен. Независимо от советской оценки заявления по существу, нельзя при таких обстоятельствах докладывать парламенту, что Советское правительство декларацию благословило. Галифакс согласился с этим, но стал доказывать, что отсутствие консультаций с Правительством СССР в данном конкретном случае объясняется отнюдь не нежеланием Англии, а исключительно оппозицией со стороны поляков к участию Советского Союза в какой-либо общей с ними комбинации. Польша выдвигала будто бы тот аргумент, что советское участие вызвало бы такую реакцию в Германии, которая сделала бы открытый конфликт между Польшей и Германией неизбежным.

Далее Галифакс спросил: «Готов ли СССР в случае нападения Германии на Польшу помочь ей, например, снабжая оружием, амуницией и прочим». Майский ответил, что общая принципиальная установка Москвы остается неизменной – оказывать помощь жертвам агрессии, борющимся за свою независимость, но конкретные формы этой помощи определяются конкретными обстоятельствами каждого отдельного случая. В данном случае невозможно игнорировать то обстоятельство, что Польша открыто не желает пользоваться советской поддержкой. Но СССР не намерен навязывать кому бы то ни было свою помощью. Поэтому в данный момент СССР может только внимательно наблюдать за тем, как развертываются события. Поэтому и нет оснований обсуждать те или иные формы советской поддержки Польши. К тому же, поскольку у Правительства СССР не было возможности ознакомиться с текстом заявления, с которым намеревается выступить в парламенте Чемберлен, оно не успело дать полпреду соответствующие полномочия. Галифакс, заметив, что вполне понимает и позицию Кремля, и позицию полпреда, и прибавил, что во время пребывания Бека в Лондоне он затронет с ним вопрос о польско-советских отношениях205.

В тот же день Чемберлен сделал на заседании правительства заявление, о котором говорил Галифакс: «Как я заявил на сегодняшнем утреннем заседании, правительство Его Величества не имеет официального подтверждения слухов о каком-либо планируемом нападении на Польшу и поэтому их нельзя считать достоверными. Я рад воспользоваться этой возможностью, чтобы снова сделать заявление об общей политике правительства Его Величества. Оно постоянно выступало и выступает за урегулирование путем свободных переговоров между заинтересованными сторонами любых разногласий, которые могут возникнуть между ними. Оно считает, что это естественный и правильный курс в тех случаях, когда существуют разногласия. По мнению правительства, нет такого вопроса, который нельзя было бы решить мирными средствами, и оно не видит никакого оправдания для замены метода переговоров методом применения силы или угрозы применения силы. Как палате известно, в настоящее время проводятся некоторые консультации с другими правительствами. Для того, чтобы сделать совершенно ясной позицию правительства Его Величества на то время, пока эти консультации еще не закончились, я должен теперь информировать палату о том, что в течение этого периода в случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши и которой польское правительство соответственно сочтет необходимым оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами, правительство Его Величества считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах. Оно дало польскому правительству заверение в этом. Я могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить, что оно занимает по этому вопросу ту же позицию, что и правительство Англии»206.

После отказа Майского поддержать заявление Чемберлена, он не стал даже упоминать о Советском Союзе. Однако, несмотря на позицию Москвы, Чемберлен своим заявлением еще раз давал понять, во-первых, Кремлю, что нужно садиться за стол переговоров и искать компромиссы, и, во-вторых, показывал Гитлеру, что шутки типа Мюнхена, в прошлом. Сталин и Гитлер все поняли, но каждый – по-своему.

Советские газеты сообщение о выступлении Чемберлена и о предоставлении английских гарантий Польше напечатали 1 апреля, и советские люди могли принять это за шутку.

Сразу после оглашения декларации в парламенте Чемберлен решил обменяться мнениями по международным вопросам с Ллойд Джорджем. Во время беседы Ллойд Джордж