ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

температура где-то около нуля. Если ночью было кругом мокро, то теперь на дороге был сплошной гололёд, а деревья по бокам дороги были покрыты сплошной и тонкой коркой льда и если хорошо прислушаться, то можно было услышать тихий стеклянный шорох обледенелых веток. Несмотря на то, что ехали на небольшой скорости, было страшно смотреть, как ПРП Богатова носило по всей дороге. Несколько раз машина чуть не сваливалась под откос или же её выносило на полосу встречного движения, где она чудом разъезжалась со встречными машинами. Пару раз заносило и мою машину, но Чудинов уверенно держался на дороге. Через пятнадцать минут движения на связь со мной вышел техник и доложил, что машина Снытко начала кипеть. Я дал распоряжение брать её на буксир и тянуть до района, где окончательно будем разбираться с машиной. Первые десять километров дорога проходила по лесу и мы шли, как по туннелю, где стенами были густо опушённые изморозью и льдом мёрзлые деревья, потом выехали из леса. Теперь справа всё время был виден незамёрзший Терек, а за рекой простирались, плавно переходя друг в друга невысокие холмы. Нас очень часто обгоняли одиночные машины и небольшие колонны. Интенсивное было и встречное движение. В основном это были военные машины, которые везли боеприпасы, имущество и горючее в сторону Грозного и сейчас порожние возвращались обратно. Через час движения вышли к населённому пункту Червлённая: пока всё шло нормально, правда техник с БРДМом на буксире здорово отстал, но связь с ним была устойчивая и я не беспокоился, что он потеряется. Из слов офицера, который нас сопровождал, мы знали, что у Червлённой по мосту будем переправляться на другую сторону Терека. Это, по его словам, было самое опасное место. Середину моста взорвали отступающие боевики, и через это место сапёры навели узкий, в две колеи, железный мост. С моста в реку уже свалился танк: экипаж которого погиб полностью в ледяной воде, не успев вылезти из танка. Это меня здорово беспокоило. Скорость движения снизилась и мы черепашьим шагом, за колонной других машин, приближались к опасному месту. Вот открылся и сам мост. Реальность оказалась ещё хуже, чем я себе представлял. Высокий мост, длиной метров двести – триста, клокочущая тёмная вода внизу. Центральный пролёт моста взорван и образовалась пустота метров двадцать в ширину. Так вот через эту пустоту были брошены две металлические эстакады, каждая шириной семьдесят сантиметров. И если водитель ошибается сантиметров на двадцать влево или вправо, то машина летит вниз – в мутную, ледяную воду. Спастись там уже никто не сможет. Но пикантность заключалась в том, что вся эта эстакада ещё возвышалась над остальным мостом на один метр. И для того чтобы заехать туда, нужно было набрать достаточную скорость, чтобы преодолеть этот небольшой подъём. Я заволновался. Конечно, волновался за то, как преодолеет это препятствие моя машина, остальные машины батареи, но больше всего переживал за машину техника, который тянул на буксире Снытко. Сумеет ли УРАЛ с этим прицепом хорошо разогнаться на мосту, на гололёде? Сумеет ли он вытянуть бронированный БРДМ на эстакаду? Не ошибётся ли бестолковый Снытко на эстакаде? Ведь если Снытко ошибётся, то БРДМ утянет вниз и УРАЛ с техником, да и если водитель УРАЛа ошибётся, то тогда и автомобиль утянет БРДМ вниз. Этот рой мыслей носился в голове, вгоняя меня в ледяной пот, пока приближалась наша очередь на пересечение моста. У въезда на мост расположился блок-пост, солдаты которого с нездоровым любопытством и азартом наблюдали за этим поединком водителя и моста. И мне даже показалось, что солдаты каждый раз с сожалением провожали машину, благополучно преодолевшую опасное место. Что поделаешь – бестолковая молодость и жажда острых ощущений. Вот регулировщик дал команду ПРП на движение и придержал меня. ПРП легко набрало скорость, также легко въехало на эстакаду и через пять секунд благополучно съехала на мост с другой стороны. Настала моя очередь, регулировщик махнул грязным флажком в сторону переправы. Я мысленно перекрестился и повернулся к Чудинову: лицо которого побледнело и покрылась испариной.

- Чудо, я тебе не мешаю. Вперёд.

Водитель судорожно вздохнул, нервно двинул рычаг скорости вперёд и БРДМ нехотя сдвинулся с места. Несколько раз колёса предательски проскользнули на обледенелых участках, заставляя нас всех сжиматься. Я повернулся назад и поглядел на Алушаева, который через плечо Чудинова напряжённо смотрел на приближающееся препятствие. Пальцы рук, судорожно вцепившиеся в спинку водительского сиденья, побелели. Не лучше, наверно, выглядел и я: нательное бельё у меня было практически мокрым от пота. Повернувшись обратно, я стал смотреть, почти обречёно, вперёд.

- Слишком быстро, - мелькнула у меня мысль, - от удара об эстакаду нас сейчас просто выбросит в сторону, а потом вниз.

Но я молчал, не мешая водителю, лишь судорожно сжимая автомат в руках. Сейчас всё зависело от этого солдата и от его умения. Нос машины пошёл плавно вверх, когда передние колёса въехали на эстакаду, ещё мгновение машина выровнялась и ровно поехала по эстакаде. Я успел привстать и бросить взгляд из люка вниз. Действительно, из мутной и стремительной воды под острым углом торчал ствол танкового орудия. Ещё пять секунд томительного движения и БРДМ катился по мосту на выезд.

- Пфуууууу….., - я громко и облегчённо выдохнул весь воздух из груди, такой же выдох услышал и сзади: - Молодец, Чудинов, давай за мостом проезжай метров пятьсот, принимай вправо и останавливайся. Будем ждать других.

Как только машина остановилась, я выскочил на броню и в бинокль стал наблюдать, как машины батареи одна за другой преодолевают мост. Все проехали благополучно и выстроились сзади моей машины. Также нормально переехали самоходки, за которыми я увидел в бинокль УРАЛ с техником и БРДМом на тросу. Схватил микротелефонную трубку радиостанции.

- Крюк! Я Лесник-53, высаживай всех кроме водителей. Все бегут сзади машин…, на всякий пожарный. Побольше скорости и не забывай, что не только ты должен выехать на эстакаду, но и вытянуть Снытко.

- Лесник- 53! Вас понял, выполняю.

Положил трубку на место и в бинокль стал наблюдать - больше я ни чем не мог им помочь. Карпук выскочил из машины, высадил Кирьянова, замполит в свою очередь высадил командира БРДМ: оба они стали за машинами. По знаку регулировщика УРАЛ тронулся с места и стал набирать скорость.